Сердце убийцы - Мика Ртуть

Придется сделать вид, что она смирилась с поражением. Ненадолго.

«Наслаждайся сладкими плодами гордости и глупости, достойная невеста Люкреса Брайнона», — опалила ее насмешка Бастерхази.

Больше никакой горечи в его тоне не было, да и тогда — наверняка показалось. Неважно. Она в любом случае его ненавидит. И никогда больше не позволит себе недооценить врага.

«Хм. А если ты еще и научишься думать головой, то может даже доживешь до рождения племянника».

«Пошел прочь».

Выгнать из своей головы Бастерхази и восстановить ментальную защиту оказалось совсем просто. Жаль только, поздно и бесполезно. И жаль, она не могла себе позволить запустить чем-нибудь тяжелым в его победно ухмыляющуюся физиономию. Ей, как и Каетано, ни в коем случае нельзя публично скандалить и давать Ристане повод объявить себя недееспособной.

— Дорогая сестра, вы не упадете в обморок от счастья? — пропела Ристана, останавливаясь перед Шуалейдой. — Посмотрите, какая прекрасная пара! Уверена, меньше чем через год милая Виола подарит Валанте наследника. Как жаль, что мы пока не может порадоваться за вас! Но обещаю, вскоре и у вашего высочества будет праздник.

Слово «праздник» в ее устах прозвучало как «поражение, унижение и смерть».

— Благодарю за заботу, — непослушными губами ответила Шу. — Вы непременно порадуетесь за меня, ваше высочество.

Выдержав несколько мгновений насмешливый взгляд сестры, Шуалейда развернулась и помчалась прочь из зала. Взбудораженная магия бушевала в ней, требуя немедленного выхода. Но сила Источника, способная стереть с лица земли весь Суард, не могла ей помочь. Ничто не могло помочь: она прозевала опасность, не догадалась, для чего Ристана затевает прием — и позволила ей огласить помолвку короля с шерой Ландеха половиной аристократов Валанты и послом соседнего государства. Шу даже не смогла вовремя сбежать или дать брату возможность возразить.

Что бы сказал отец, если б узнал, что она не уберегла брата? Что бы сказал дядюшка Фортунато? После сегодняшнего Шу не сможет смотреть в глаза Дайму. Она подвела всех…

— Стой! Шу, опомнись! — Сильные руки схватили ее, сжали и встряхнули. — Прекрати сейчас же. Слышишь? Хватит.

Шуалейда судорожно вздохнула и уткнулась в плечо Бален. Она была дома, в своей башне, бежать дальше было некуда.

— Они убьют Кая. Это я виновата.

— Нет, не убьют. Успокойся, Шу, пожалуйста. — Бален гладила ее по волосам, прижимала к себе, словно маленькую. — Мы что-нибудь придумаем. Непременно.

— Но что? Кай не может отказаться от свадьбы. Если он заявит, что его принудили, все станет только еще хуже! И Бастерхази… — Шу вздрогнула, вновь ощутив обжигающее пламя чужой воли. — Я не справлюсь с ним. Я вообще не понимаю, что и как он делает, Баль! Он скрутил меня, как цыпленка, я пискнуть не могла!

— В конце концов, мы всегда можем убить эту дуру Ландеха. — Отпустив Шуалейду, Бален отошла на шаг и усмехнулась. — И Каетано будет совершенно ни при чем.

Злые боги, как же они похожи с Энрике!

— Нет. Не можем. Суардисы не убивают детей! — повторила Шу то же самое, что говорила супругу Бален.

— Ладно, не будем убивать дуру, — подозрительно легко согласилась Бален.

— Я придумаю что-нибудь. Обязательно придумаю!

— Значит, думай, твое высочество. У тебя целый полумесяц до свадьбы.

И сказал Лиловый Дракон, самый мудрый из всех Драконов: да будет единый язык среди всех людей, чтобы отныне не было раздоров от непонимания. Научил Лиловый своих детей и детей братьев своих единому языку, а те понесли его в разные концы мира Райхи, чтобы вместе с благом магии подарить людям счастье взаимопонимания.

Тогда приняли народы Тверди шеров как своих мудрых правителей и защитников, и распространился единый язык по всем землям вместе с Драконьей кровью.

Катрены Двуединства

23 день ласточек. Риль Суардис

Шуалейда

В покоях Каетано пахло тоской и вином. Шуалейда окинула взглядом королевскую опочивальню: задернутые шторы, зеленоватый полумрак, бутылки и бокалы на столике у двери. Из вороха простыней под балдахином доносилось посапывание его величества, рядом, на полу, спал полуодетым давешний поэт.

Шуалейда выплеснула на поэта воду из вазы с астрами — вместе с астрами. Шер подскочил, моргая, отфыркиваясь и нашаривая сюртук.

— Пойдите вон, — велела ему Шу.

Поэт вздрогнул еще раз, поклонился и побежал к двери.

— Вставайте, ваше величество! — Бокалы и бутылки отозвались жалобным звоном. — Извольте объясниться!

— Что ты кричишь? — раздалось из-под одеяла. — Голова болит…

Шу отдернула занавеси, впуская яркое утреннее солнце.

— Чему болеть? У вашего величества там чугун.

— Перестань…

— Правильно тебя на Совет не пускают. Нюня. Достойный супруг дуры Ландеха.

— Где Веслен? Он обещал новые стихи! — надул губы Кай, пропустив мимо ушей имя новой невесты. — Ты снова выгнала его?

— Ах, этого фьонского милашку зовут Весленом… — протянула Шу. — Прелестно звучит: шер Веслен, фаворит короля. Он хоть шер?

Кай схватился за голову и возмутился:

— Что за чушь? Какой еще фаворит?!

— А это ты будешь объяснять газетчикам. Хотя… нужны им твои объяснения!

— Да какая разница. — Кай закрыл глаза и упал обратно на подушки. — Все равно из меня король, как…

— Тролль зеленый, — закончила за него Шу. — Не понимаю, какого ширхаба я торчу здесь? Могла бы учиться в Магадемии, общаться с нормальными разумными шерами. Мне надоело быть нянькой при капризном идиоте, который не понимает человеческого языка!

Кай страдальчески поморщился и совершенно несчастным голосом прошептал:

— Ну и поезжай в свою Магадемию, брось меня совсем одного…

— Где Зако и Маноло? — спросила Шу вместо того, чтобы полить братика водой из очередной вазы.

— А ширхаб их знает. Они тоже меня бросили, оба!..

— Вот прямо бросили маленького, бедненького короля?

— Ну… кажется, Зако вчера собирался драться с… шис, с кем же?! У меня голова болит!

— Злые боги, и это светлый шер, — пробормотала Шу, разглядывая бледное лицо и красные глаза брата. — Ты вчера напился, как сапожник. Тебе все равно, что будет с Зако, все равно, что вместо Таис ты женишься на этой корове Ландеха, все равно, что…

— Перестань! — крикнул Каетано, болезненно сморщился и обхватил голову руками. — Мне не все равно. Но что я могу сделать? Я сто раз скажу «нет» перед алтарем Райны, но это ничего не изменит! Хочешь, я сегодня же женюсь на… на… да на ком угодно! Ставлю свою бесполезную корону: они расторгнут мой брак. Шу, еще два года я не человек, а кукла! Проклятье. Два года!