Шесть алых журавлей - Элизабет Лим

И с этого простого задания началось мое обучение на кухне.

Была бы моя воля, я бы посвятила все свое время изучению его ремесла. В течение следующих нескольких дней, помимо промывки риса, мне также доверили новые обязанности: я нарезала имбирь и смешивала специи, взбивала яичный крем и готовила хлеб на пару. Через неделю научилась делать лапшу и неожиданно обнаружила, что, замешивая тесто, почти не чувствую боли в руках. Работа на кухне приводила меня в восторг, и я прожужжала о ней Кики все уши.

Но готовка отвлекала меня от главного. Я уже удалила шипы и листья с половины стеблей крапивы, а значит, скоро худшее останется позади, и придет время прясть нити.

В первую неделю в Иро я заметила прялку в комнате отдыха леди Бусиан. Каждый день она собиралась там с небольшим кругом друзей и рисовала, играла в кости и слушала, как Мэгари играла на лунной лютне.

Меня ни разу не приглашали, но я стала задерживаться после трапез, и у леди Бусиан не оставалось выхода, кроме как позвать меня из вежливости.

Орю отворил двери в комнату, и мое терпение лопнуло. Пока никто не обращал на меня внимания, я украдкой заглянула внутрь. Прялка по-прежнему стояла в центре между двумя высокими ширмами, на которых были нарисованы кролики и луна.

– Это прялка Зайрэны, – сказала леди Бусиан, заметив мой взгляд. – Красивый инструмент, не так ли? Вырезан из березы и вяза. Он достался Зайрэне от матери. Похоже, девочка унаследовала ее талант, хотя лично я никогда не могла похвастаться мастерством в рукоделии.

«Как и я». Я отошла в сторону, чтобы Орю мог провести леди Бусиан в комнату, но та не сдвинулась с места. Ее челюсти напряглись, и она напомнила мне Таккана, когда тот собирался сказать неприятную правду.

– Лина, можно тебя на минутку? – тихо спросила леди Бусиан. – Мне приятно, что мои дети так тепло тебя приняли, и, конечно же, ты желанная гостья в замке. Но я рада, что ты вернулась к своим обязанностям на кухне – это мудрый поступок.

Я замерла. Что она хочет этим сказать?

– Я имею в виду, что ты моя гостья, потому что Таккан верит, что ты спасла его. И как мою гостью, я хочу попросить тебя не забывать свое место.

Мои щеки залились краской. «Не забывать свое место?»

Ее голос оставался спокойным, каждое слово звучало чересчур уж отрепетировано.

– Мне доложили, что ты посещала комнату Мэгари…

«Всего один раз! – подумала я. – И она сама меня пригласила».

– …и что Таккан посещал твою.

Я закусила щеку, стараясь держаться достойно в этой невероятно абсурдной ситуации. Что она себе надумала, что я пыталась соблазнить ее сына? Я бы фыркнула, да нельзя! Меньше всего мне хотелось завоевать сердце своего бывшего жениха – обыкновенного лорда третьего звена – и жить в этой невыносимо холодной пустоши. У меня были дела поважнее: разрушить проклятие и вернуться домой.

Все это правда, но мое лицо все равно вспыхнуло от стыда. «Только послушай себя, Сиори. Тебе повезло, что этот «лорд третьего звена» взял тебя под свою крышу. В противном случае ты бы до сих пор прозябала в таверне. Или где похуже».

Должно быть, леди Бусиан подумала, что я помрачнела из-за ее слов, и вздохнула.

– Я не хочу показаться грубой, – смягчилась она. – Иро – маленькая крепость, и новости тут быстро расходятся. Учитывая твои… необычные обстоятельства, излишняя осторожность не помешает. Это ради твоего же блага. Я ясно выразилась?

«Ради моего же блага». Да впрямь! Она просто не хотела, чтобы ее дети разгуливали на глазах у всех в компании «демонопоклонницы».

Чудом сохраняя спокойствие, я кивнула.

Тут прибыли подруги леди Бусиан и Зайрэна с корзинкой хурмы. Судя по ее самодовольной ухмылке, она все слышала. Готова поспорить, что она и вдохновила леди Бусиан на эту поучительную беседу.

Хотя причины ее неприязни оставались для меня загадкой. Когда Зайрэна говорила о Таккане, ее щеки не заливались румянцем, губы не растягивались в дурацкой улыбочке, как у девушек, которые кокетничали с Ётаном, или как у юношей, которые добивались внимания Бэнкая. Может, она действительно боялась, что я демонопоклонница? Несколько придворных дам, которых я знала, тоже уехали учиться у верховных жриц и вернулись невероятно набожными. Но Зайрэна казалась слишком тщеславной для религиозного фанатика.

Может, ее просто бесило, что она уже не единственная почетная гостья в крепости.

– Последние в этом сезоне! – объявила Зайрэна, ставя корзинку с фруктами на низкий столик. – Я подумала, что нам не помешает перекусить.

Другие дамы тут же принялись разбирать хурму.

– Очень заботливо с твоей стороны, Зайрэна!

– Берите, сколько хотите. Я оставила несколько для нашей дорогой Мэгари.

Пока все благодарили Зайрэну за ее щедрость, я опустилась в кресло. Из-за злости кусок в горло не лез. Никто не смотрел мне в глаза, что лишь подтверждало, что все эти дамы слышали унизительные замечания леди Бусиан.

– Я и для тебя приберегла парочку, Лина, – сказала Зайрэна, передавая мне сверток из полосатой хлопковой ткани, и приторно улыбнулась. – Запоздалый подарок в честь твоего прибытия в замок.

Я отложила хурму в сторону, а леди Бусиан повела Зайрэну к прялке.

– Покажи, над чем ты работала, – попросила она. – Нам всем не терпится увидеть, чему тебя обучили жрицы Навайи!

Я подалась вперед от любопытства.

Зайрэна закатала рукава, села за колесо, покрутила его пару раз и начала подавать свободной рукой волокна соломенного цвета. Мало-помалу те заблестели золотой нитью.

Подруги леди Бусиан восторженно ахнули.

– Несомненно, это прекрасно, – сказала одна, – но почему бы просто не купить нить на рынке? Это же намного проще!

– Верно, – согласилась Зайрэна, – но золотую нить нынче не купить. Такой цвет днем с огнем не найти, учитывая близящуюся войну с Аланди. Мой отец как раз вез партию этого красителя, когда на нас жестоко напали бандиты. – Она с трудом сглотнула, и ее круглое лицо побледнело. – Когда я сажусь за мамину прялку, то чувствую себя ближе к родителям.

– А что потом будешь делать с нитями?

Зайрэна подняла катушку, и ее голос преисполнился гордости:

– Отправлю их Безымянной королеве!

При упоминании Райкамы я резко прислушалась к разговору.

– Даже сам император слышал о том, что произошло с моими родителями. Должно быть, он проникся ко мне сочувствием, ведь сам недавно пережил утрату, и рассказал ее сиятельству о моих нитях. Она заказала у меня сорок катушек для нового церемониального халата. Поэтому я и пряду весь день – нужно отправить их во дворец до Зимнего фестиваля.