Тайный дневник да Винчи - Анхель Гутьеррес

Первым самостоятельным магистром Приората Сиона, независимым от ордена Храма, стал сеньор крепости Жизор, где произошло размежевание, Жан де Жизор. Пути двух орденов в тот момент разошлись, хотя общие корни и общность целей на протяжении почти двух столетий привели к тому, что у них в течение долгого времени сохранялось немало точек соприкосновения, а кроме того, самые важные секреты обеих организаций оставались в ведении руководителей бывших союзников.

Одним из таких секретов являлась часовня Святой Екатерины в крепости Жизор, подземная крипта, чье точное местонахождение знали очень немногие и где предположительно тамплиеры спрятали большую часть своего легендарного сокровища в момент поспешного бегства в Англию после разгрома ордена Храма умным и властолюбивым Филиппом IV Французским. Тамплиерам помогал скрыться и спрятать сокровища в часовне Великий магистр Приората Сиона Гильом де Жизор, притворявшийся верным сторонником короля. Именно он уничтожил особо секретные документы ордена Храма, в последний раз протянув руку помощи прежним братьям, впавшим в немилость.

Ходили слухи, будто часовню мог также использовать и сам Приорат, чтобы надежно спрятать наиболее важные документы и богатства, когда пробил его час — в период Великой французской революции в конце восемнадцатого века.

Чем больше узнавала Каталина о капелле, названной в честь святой, чье имя она сама носила, тем больше интереса вызывало это подземное сооружение и то, что мог обнаружить там ее дед. Очевидно, часовня сыграла заметную роль в истории ордена тамплиеров и Приората Сиона.

Тайна Ренн-ле-Шато

В середине 1885 года маленький приход Ренн-ле-Шато (деревушка, расположенная во французском Лангедоке, насчитывавшая менее трехсот жителей) получил нового священника, Франсуа Беранже Соньера. Мало кто мог предвидеть в то время, что ему суждено принести забытому Богом местечку мировую известность.

Незадолго до приезда радикальные политические убеждения Соньера вызвали суровое порицание со стороны начальства: его лишили жалованья приходского кюре и подвергли своего рода изгнанию из семинарии, длившемуся целый год, а после этого направили в Ренн-ле-Шато, что было равносильно новому изгнанию. Располагая весьма скудными средствами, при том что дом приходского священника находился в плачевном состоянии и жить там оказалось невозможно, Соньер снимает комнату в деревне у Александрин Денарно. Когда наконец его освободили от взыскания и он опять стал получать жалованье, Соньер взял в услужение дочь своей домохозяйки, Мари Денарно, с тех пор и до самой его смерти в 1917 году остававшуюся рядом с ним.

Неясно, когда именно началась история, впоследствии получившая название «тайны Ренн-ле-Шато», и также доподлинно неизвестно, какие обстоятельства сопутствовали ее появлению на свет. Согласно наиболее распространенной версии, во время реставрации обветшавшей деревенской церкви Святой Марии Магдалины был передвинут алтарный камень, представлявший собой массивную плиту, покоившуюся на двух каменных колоннах, одну из которых украшала резьба. Внутри резной колонны (а может, в тайнике в ограждении, по сведениям из альтернативных источников) нашли загадочные пергаментные рукописи.

Прочитав эти строки, Каталина невольно вспомнила о пергаменте, украденном у деда свекром мадам Бонваль, и похищенном, в свою очередь, Клодом в музее «Эрмитаж». Она задалась вопросом, почему во всех загадочных и таинственных историях в той или иной форме фигурируют пергаменты.

Помимо рукописей, в ходе работ из земли извлекли каменную резную плиту, названную «Плитой рыцарей», закрывавшую вход в крипту. Могильную камеру осматривал только Соньер, поспешивший удалить рабочих из церкви.

По преданиям, на следующий день кюре показал близким друзьям несколько золотых монет и старинные драгоценности. Логично предположить, что и то, и другое он обнаружил в крипте. И хотя речь шла, несомненно, о вещах большой ценности, едва ли они послужили источником огромных средств, обладателем которых он стал спустя короткое время. Неожиданное богатство связывали с находкой пергаментных рукописей.

Считается, что всего их насчитывалось четыре: две из них содержали генеалогическое древо династии Меровингов, потомков Христа, начиная с середины XIII до XVII века. Третий документ являлся завещанием сеньора тех земель Франсуа Пьера д’Отпуля. К четвертому пергаменту, где уместился текст сразу двух документов, приложил руку исповедник другой знатной особы, также из рода д’Отпуль, маркизы де Бланшфор. Священник по имени Антуан Бигу приходился дядей пономарю в приходе Соньера.[28]

Существует копия лишь последней из четырех рукописей. Ее содержание опубликовал в 60-х годах Жерар де Сед в книге «Золото Ренна», где также сообщалось немало любопытных подробностей о тайне Ренн-ле-Шато и его загадочном кюре. Оба текста уцелевшего пергамента представляют собой отрывки из Нового завета на латинском языке. В первом, более кратком, многие слова оборваны посередине, их окончания рассыпаны на других строчках, без определенного порядка или системы, между отдельными словами сделаны странные пропуски, а некоторые буквы написаны над другими. Благодаря столь очевидным подсказкам удалось расшифровать фразу: «Дагоберту II королю и Сиону принадлежит это сокровище, и оно есть смерть».

Секретный код второго документа оказался бесконечно сложным и едва поддавался расшифровке. В глаза бросались три особенности, указывавшие на содержавшееся в документе тайное послание: слова располагались в произвольном порядке и без пробелов, что сильно отличало запись от канонического текста Писания. Одни буквы были меньше остальных, а другие просто лишними, хоть и соответствовали по размеру основному шрифту.

В поисках неизвестного кода помогли ключевые слова и некоторые другие подсказки, содержавшиеся в эпитафии на могиле маркизы де Бланшфор, тоже сделанной Бигу. В процессе декодирования дважды применялся «шифр замены» по таблице Виженера. В двух случаях произвели замену одних букв другими. На последнем этапе, при выборе соответствующих букв, использовали графический метод, в чьей основе лежит вычисление вероятной траектории, при которой шахматный конь преодолевает шестьдесят четыре клетки на доске, если ходит, как и положено, буквой «Г».

В результате цепочки трудоемких и несколько запутанных действий получилась надпись, гласившая следующее: «Пастушка нет соблазна что Пуссен Тенирс хранят ключ мир 681 (в оригинале римские цифры) крестом и этой лошадью Бога я сокрушаю демона хранителя в полдень синих яблок».

Значение зашифрованного сообщения относится скорее к области догадок. Например, Пуссен — фамилия французского художника эпохи барокко, написавшего картину «Аркадские пастухи». После находки манускриптов Соньер ездил в Париж и побывал в Лувре, возможно, желая увидеть творение Пуссена. На полотне изображены три молодых пастуха и пастушка, натолкнувшиеся в Аркадии[29]на древнее надгробие с надписью: «Et in Arcadia Ego». Буквальный перевод: «И в Аркадии я». Надпись эта весьма примечательна. Поменяв буквы местами, то есть решив анаграмму, можно составить фразу: «I tego arcana dei», что значит: «Идите (поскольку) я скрываю тайны Бога».