Хождение в Похъёлу - Никита Тихомиров

Уже слышны были громкие крики подбадривающих людей и неистовый лай собак. На полшага Калха выдвинулся вперёд. Стиснув зубы, Пойкко в прыжке догнал его. Вот и ворота близки: ещё миг, другой… Нога Пойкко ударилась о другую и он, беспорядочно махая руками, вроде бы поймал утраченное равновесие. Но тут его правая нога подвернулась, и он плавно полетел навстречу земле.

Оглушительное падение. Он пришёл вторым. Он проиграл!

Второму не полагается награды. Как и третьему, и четвёртому, и восьмому и последнему — шестнадцатому.

В стрельбе из лука Пойкко тоже не сумел показать себя — был третьим. Зато Итки — первым. Чудом вырвал победу. Как сам признался, случайно попал точно в красную метку на лопатке искусно выведенного краской на бересте лося. Теперь на шее друга красуется ожерелье из медвежьих когтей.

Когда ноий торжественно удалился, Тыйхи объявил, что вечером состоятся состязания в гребле. Юноши сядут в лёгкие берестянки по двое и выяснят, кто из них достоин следующей награды. До поры будущим охотникам, прибавил Тыйхи, надлежит вернуться в Дом молодых. Под аккомпанемент криков и хлопков юноши покорно потянулись от хижин к ельнику. На этот раз их никто не сопровождал.

Стремительно обходя торчащую из воды корягу, с немалым трудом вписавшись в крутой поворот, едва не угодив в гущу свисающих с берега веток, лодка выскользнула из тени, отбрасываемой величавыми елями, и заскользила по сверкающей под солнечными лучами зеленовато-бурой глади. Впереди поблёскивала мокрыми бортами обогнавшая остальные берестянка. Сзади слышался частый плеск настигающих лодок.

— Сильней! — крикнул-выдохнул Пойкко на очередном замахе. — Сильней греби-и-и!..

Итки, сидевший позади, зло посмотрел в затылок друга, но поднажал, следуя увеличивающемуся темпу. Вёсла, выбрасывая мириады сверкающих брызг, заработали шибче, и лёгкая берестянка стала набирать ход. Со спины послышались крики подбадривающих друг друга гребцов на отставших берестянках. Гонка по мутным водам Еловой реки становилась жарче. Взмах, ещё взмах, ещё и ещё…

Итки и Пойкко шумно вдыхали наполненный крепким хвойным духом разогретый воздух. Спины ритмично сгибались и разгибались. Выкрики позади становились заметно тише. В ушах только плеск вёсел. Вперёд и вперёд! Крутой удар весла — лодка увернулась от притопленной лесины — и снова вперёд. Мимо глинистой отмели берестянка прочертила крутой зигзаг на водной глади. А позади крики. Мельком глянув через плечо, Пойкко и Итки со сдержанным ликованием отметили, что одна из лодок напоролась-таки на тянущуюся к поверхности корягу, а вторая с разгона врезалась в неё. До них долетели испуганные голоса и чья-то ругань. Но некогда останавливаться! Снова ударили вёсла, снова согнулись и разогнулись спины, но лишь для того, чтобы согнуться вновь. Только вперёд!

Пойкко, глотая лившийся по лицу пот, правил в след убегающей берестянки. Калха и его напарник равномерно опускали и поднимали вёсла, уверенные в достигнутом превосходстве. Они лишь раз оглянулись, чтобы посмотреть на крушение лодок. Пойкко показалось, что в этот момент губы Калхи искривила злая усмешка, хотя увидеть этого было нельзя: слишком велико было расстояние. Так подумалось. Почему-то, Пойкко казалось, что Калха нехороший и злой. А ведь на самом деле (и он это знал!) парень вовсе не был таким. Скорее наоборот — отзывчивый, внушающий доверие юноша. Но легче было думать о нём скверно. Пойкко всё ещё был обижен на него из-за досадного проигрыша на состязании в беге. Вот и теперь Калха оказывался лучше. Нет, нельзя дать ему выиграть снова.

— Поднажми, — еле прошелестели губы Пойкко, но Итки услышал. Их вёсла в такт, с казалось бы удвоенной силой, вреза́лись в воду, давая берестянке новый толчок.

Впереди из сиреневой тени под берегом проступил залом. Река будто заканчивалась, но Пойкко знал, что это всего лишь обман водных духов: впереди был крутой поворот. В подтверждение его мыслей, лодка Калхи показала левый борт.

— Готовься повернуть влево, — скомандовал Пойкко. Итки вытянул шею, оценил положение и кивнул, словно у товарища были глаза на затылке. Калха уже скрывался за зелёной завесой ивняка.

Берега придвинулись, заслоняя вечернее солнце, течение стало стремительней, увлекая утлую лодку к залому. Пойкко погрузил левое весло в воду и остановил его ход. Итки тут же поднял оба весла, стараясь не помешать другу. Лодка, сильно толкнувшись, начала вращение вокруг самой себя. Когда залом оказался по правую руку, Пойкко прокричал:

— Греби что есть силы!

Сносимая к нагромождению обглоданных брёвен с угрожающе торчащими острыми сучками лодка разрезала мелкую волну и по широкой дуге вошла в поворот. Эх, у Калхи получилось ладнее! Пойкко с опаской покосился на шипящие буруны у основания длинного залома.

— Сносит, сносит! — завопил за спиной Итки, отчаянно махая вёслами, совсем уже и не в такт, а просто колотя плашмя по волне.

Пойкко вогнал вёсла в зелёную глубину и сделал мощный гребок, чувствуя, как затрещали плечи. Мгновение казалось, что их утянет под груду голых стволов, но потом берестянка словно скакнула вперёд и проскочила мимо. Лишь свешивающиеся ветви ольхи легонько коснулись гребцов, как бы вознаграждая за отвагу и старания.

Но расслабляться было рано. Течение бросило их к противоположному берегу, а река круто уходила вправо. Вновь пришлось бороться, чтобы не быть выброшенными на куски обвалившегося берега, чёрными макушками выглядывавшие из бегущих вод. Тут справились легко, складно поработав и выведя лодку на середину реки. Подгоняемые течением, выскочили на следующий плёс.

Река, словно по волшебству, вновь успокоилась и раздалась вширь. Движимые струями течения, Пойкко и Итки опустили вёсла и предались отдохновению, вбирая терпкий лесной воздух полной грудью. После отчаянных усилий в теснине поворотов им требовалась хоть короткая передышка. Даже вид удаляющихся соперников не заставил их взяться за греблю раньше, чем прошла ломота в натруженных мышцах. Они понимали, сколь необходимо дать отдых уставшему телу, чтобы не истратить все силы, нужные для победы. Ещё ничего не решено. Пусть Калха вырвался вперёд, но это только пока: излишняя торопливость может сыграть с ним злую шутку. А что касается остальных, тех, что борются с рекой на крутом изломе, так пускай борются, ведь победителями сегодня могут быть только двое. Пойкко ещё раз вдохнул пьяный лесной ветерок, встряхнул плечами и, обретя уверенность, прошептал:

— Вперёд!

Они со свежими силами налегли на вёсла и погнали берестянку вдогон.

Слева на прогалине засветился сигнальный знак — белый кусок бересты, возвещающий, что половина пути пройдена. А после — сплошная стена непроницаемого леса. Только зелень разных отливов мелькает по обоим берегам.

Гребли не останавливаясь, стараясь не тратить впустую сил. Лодка Калхи, дотоле казавшаяся маленькой, ускользающей, теперь медленно, но непреклонно приближалась. Пойкко и Итки видели, как спины и руки соперников устало кидают вёсла вверх-вниз. Движения их становятся всё скованнее, вёсла всё чаще сбиваются и скользят по поверхности почти вхолостую. Ещё поворот-другой, и они настигнут Калху!