24 дня на любовь - Кира Ланвин

— Я раньше обожала качаться, — сказала Лиза безмятежно. — Дух захватывало. Это было здорово.

— Если хочешь, садись? — предложил Миша и уже хотел спрыгнуть, но его остановили.

— Ну что ты, сиди, малыш. Я уже большая, чтобы детские качели занимать.

Я подошёл к ним и, задев Лизу рукой, вытеснил её.

— Иди, большая, садись, а я Мишу покачаю, — сказал я, продолжив то, что делала девушка.

— Хм. Что ж, ладно, — нерешительно улыбаясь, проговорила Лиза, устраиваясь на соседние качели.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Сначала осторожно, но с каждым разом всё увереннее Лиза отталкивалась от земли ногами, заставляя качели взмывать высоко. Нерешительная улыбка превратилась в восторженную. Мишка хохотал.

— Мама, мама качается! — смеялся он. — Мама как маленькая!

— Все мы были маленькими, а потом выросли. Но качели всё равно любим, — ответил я мальчику.

— Ого, — удивился он. — А ка'усели любите?

— И карусели любим, — с улыбкой ответил я. — Куда же без них. И на карусели твою маму покатаем. И на батут отправим, если там взрослых пускают. А то она совсем раскисла.

— О, мама со мной кататься будет. А что значит раскисла? — спросил Миша.

— Вообще-то я всё слышу, — деланно возмущённо сказала Лиза, продолжая качаться. — Макс, ты что там придумал? Какие ещё карусели? Где я и где они? — переспросила она и добавила: — Миш, раскисла — значит загрустила. Но мне уже не грустно, всё хорошо.

— Ну ладно. Но если заг'устишь, скажи мне. Я тебя развеселю.

— Хорошо, малыш, — с теплотой ответила Лиза. — Спасибо.

Я поймал её взгляд. Заинтересованный, яркий, живой. Им невозможно перестать любоваться. Хотелось прямо сейчас увезти её домой… Стоп! Сейчас не лучшее время для подобных мыслей.

— Максим, я больше не хочу качаться. Пойдём гулять? Мама, пойдём?

Я притормозил качели, мальчик спрыгнул на землю, подняв пыль. Лиза сразу подошла к нам, будто и не отходила и взяла Мишу за руку. Улыбалась довольная. И я ощущал, как что-то светлое ломает остатки черноты, вселяет спокойствие.

Мы купили сахарную вату.

— Сто лет её не ел, — признался я, пробуя на вкус забытую сладость.

— А я у Мишки пробовала. Он раньше вечно откусит несколько раз, и мне отдавал.

— Я же знаю, что ты сладкоежка, — сказал на это Миша и радостно закричал. — Мама! Мама, там машинки, пойдем скорее! — и потянул Лизу за руку.

Неподалеку сдавали в аренду машинки, в которые ребенок мог сесть и сам управлять. Лиза с сомнением посмотрела на них.

— Миш, давай в следующий раз, — начала она. — Кажется, я деньги дома оставила.

— Да нет, Лиз, не оставила, — сказал я тихо. — Ему же уже можно на такой кататься? — спросил я и девушка кивнула. — У тебя же карта, Лиз. А если тут нет безнала, то у меня наличка есть. Миш, выбирай машинку.

Мальчик радостно запрыгал и стал выбирать, а я взял Лизу за руку.

— Лиз, перестань. Мы одна семья теперь, если что-то нужно, обязательно говори мне. Не стесняйся.

— Хорошо. Только мне надо привыкнуть, — сказала Лиза, не отпуская мою руку.

— Вот эту! — воскликнул Миша, указав на красную высокую машинку внедорожник.

Он подбежал к ней и стал восторженно осматривать со всех сторон. Мужик растет, хмыкнул я.

— Миша, ты уверен что хочешь поехать именно на этой машинке? — спросила Лиза, глядя то на сына, то на машину.

— Да мам, конечно, она же классная! И я точно смогу ей уп'авлять.

— Ты ещё буквой «р» не до конца управляешь, а тут такой большой автомобиль, — забеспокоилась девушка, с сомнением разглядывая автомобиль.

— Ну, мам. Вот послушай: рррррр, — прорычал он четко. — Слышишь?

— Слышу, — задумчиво проговорила она, продолжая рассматривать транспорт.

Миша посмотрел на меня в поисках поддержки.

— Лиз, смотри, там малыши меньше Миши катаются, а ты переживаешь. Мы же рядом будем, в любой момент остановим, если придется.

— Да, ты прав, хорошо.

Я оплатил аренду, а Лиза посадила сына и пристегнула ремень. Парень, что взял деньги, начал объяснять, как и что работает.

— Я знаю, я уже катался. С папой п'иходил. Я поехал, — сказал он, дослушав, и потихоньку двинулся вперёд, а мы пошли за ним.

Я взял руку Лизы в свою и девушка улыбнулась, на секунду отвлекаясь от сына.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Мы вышли на большую асфальтированную площадку, где катались такие же малыши, как Миша. Мальчик то уезжал от нас, то возвращался обратно, с деловым, довольным видом. Мы прошли ещё немного дальше, почти к самому центру площадки, и сели там на круглую скамейку, что была размещена вокруг высокой клумбы с оранжевыми цветами. Доедали сахарную вату. Лизе пришлось есть две, так как Миша свою отдал ей.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил я у Лизы, когда она посмотрела на меня.

— Очень даже хорошо. А ты?

— И я. И Миша радостный. Смотри-ка, жизнь налаживается, — улыбнулся ей, шуточно поднимая вату в воздух, словно хочу за это выпить.

— Да, так и есть, — согласилась Лиза и повторила мой жест.

— Кстати, а ты с кем-то со школы ещё общаешься? С девчонками или парнями, с которыми дружила? — спросил я.

Лиза вздохнула. Миша прокатился мимо нас, с улыбкой до ушей и уехал на очередной круг с девочкой, что ездила на такой же, только розовой машинке. Круги они наворачивали перед нами, так что не приходилось бояться, что уедут куда-нибудь. Только становилось особенно шумно, когда подъезжали близко.