Пять ночей у Фредди: Ужасы Фазбера. Хватайка - Скотт Коутон

Когда он протянул ей лампу, мама улыбнулась, но ему показалось, что такой печальной она не выглядела с тех самых пор, как умер папа.

Тем не менее она схватила его в крепчайшие за последнее время объятия, так, что рёбра затрещали, и хотя Оскар едва мог дышать в её сильнейшей хватке, он очень обрадовался, поняв, что всё-таки не добил её.

– Я никогда не хотела так зависеть от тебя, – шепнула она, обняв его.

Оскар удивился. Он думал, что она печалится из-за папы, и даже не задумывался, что главной причиной может быть она сама.

– Всё нормально, – он даже сам удивился своей искренности.

Всё действительно было нормально. Не всегда, но, может быть, благодаря именно этому хорошие времена казались ещё лучше. Например, когда маме нравился его подарок. Или когда друзья реально рисковали жизнью ради того, чтобы он не сражался с чудовищем в одиночестве.

– Всё нормально, – сказал он, и мама ещё долго держала его в объятиях.

Скотт Коутон – автор серии видеоигр-бестселлеров Five Nights at Freddy’s, и хотя по профессии он дизайнер игр, в душе он в первую очередь писатель и рассказчик. Он выпускник Хьюстонского института искусств и живёт в Техасе с женой и четырьмя сыновьями.

Андреа Рейнс Ваггенер – писатель-романист, тайный автор, эссеист, автор рассказов, сценарист, копирайтер, редактор, поэт и с гордостью носит звание члена писательской команды Kevin Anderson & Associates. В прошлом, которое ей не очень нравится вспоминать, она была страховым агентом, приёмщиком заказов каталога JCPenney (ещё до компьютеров!), клерком апелляционного суда, инструктором по составлению юридических писем и адвокатом. Андреа пишет в самых разнообразных жанрах – от юмористической женской прозы (роман «Альтернативная красота») до руководства по обращению с собаками («Собачьим родителям») и книг о самопомощи («Здоровый, богатый, мудрый»), а в качестве тайного автора работала над мемуарами, молодёжной литературой, хоррором, детективами и мейнстримовой литературой. Тем не менее у неё остаётся достаточно времени, чтобы смотреть, как идёт дождь, обожать свою собаку и свои проекты по вязанию, рисованию и музыке. Она живёт с мужем и вышеупомянутой собакой на побережье штата Вашингтон, и если она не сидит дома, чем-то занятая, то её можно увидеть прогуливающейся на пляже.

Карли Энн Уэст – автор молодёжных романов «Бормотание» и «Сделка», а также подростковых романов по видеоигре «Привет, сосед». Она живёт в Сеуле, Южная Корея, с мужем и двумя сыновьями.

Угрюм не всегда был в себе.

Ладно, что тут юлить. На самом деле Угрюм редко был в себе. Когда он был в себе, у него болели зубы. А зубы болели, когда болели глаза и уши. Когда он был в себе, мир тут же накидывался на его глаза и уши. Всё было слишком, слишком напряжённым. Угрюм предпочитал жить в собственном безумном мире, где правили голоса в голове, даже зная, что они безумны.

Сегодня у Угрюма болели зубы.

В тени, прижавшись к гофрированной металлической стенке сарая, стоявшего неподалёку от железнодорожных путей, Угрюм плотнее закутался в грязное розовое акриловое одеяло. Одеяло было мокрым и нисколько не грело, но всё же успокаивало его. А ещё, поскольку оно было не просто грязным, а ужасно грязным, и чтобы понять, что оно когда-то было розовым, нужно поковырять его ногтём, – оно помогало ему маскироваться. Маскировка – это хорошо. С тех пор как он ушёл из своей жизни, он делал всё возможное, чтобы оставаться невидимым: горбился, чтобы казаться ниже своих ста семидесяти сантиметров ростом, ел ровно столько, сколько нужно, чтобы кожа не слишком отвисала от костей, длинные русые волосы прятал под серой шляпой с полями, а вытянутое лицо – под всклокоченной бородой. А своё имя он обменял на прозвище. Он поставил перед собой цель – оставаться незамеченным.

Особенно сильно ему хотелось остаться незамеченным прямо сейчас. Да, никто его не должен увидеть. Ни в коем случае.

Он хотел остаться незамеченным, потому что не любил грохот и лязг. А ещё ему не нравилось то, что он видел. Он видел страшные вещи, от которых болели зубы.

Последние минут пять Угрюм не сводил глаз с железнодорожных путей. Или, точнее – точность здесь важна, – не с самих путей, а с того, что находилось на путях. То, что находилось на путях, его очень сильно пугало.

На путях, освещённый тусклым фонарём, виднелся человек в длинном плаще и собирал с путей очень странные вещи. Он немного горбился и ходил неуклюжей, покачивающейся походкой, напомнившей Угрюму людей, только сошедших с корабля. Угрюм был всего футах в двадцати от человека в плаще, но очень хорошо видел и его, и то, что он собирал.

Человек, похоже, не замечал Угрюма, и Угрюм хотел, чтобы так было и дальше. Зубы Угрюма хотели стучать, а тело – задрожать, но он заставил себя сидеть абсолютно неподвижно, наблюдая, как таинственная фигура стучит ногой по монтировке длиной примерно в фут, один конец которой был окрашен в жёлтый цвет. Жёлтый конец монтировки вылавливал из земли обломки чего-то непонятного. Угрюм увидел, как человек в плаще поднял челюсть на шарнире, нечто похожее на окровавленную человеческую челюсть с кривыми зубами, изувеченные человеческие глаза, несколько болтов, компьютерный разъём и куски металла с клочками тёмно-зелёной шерсти.

Он продолжал наблюдать. Человек вытащил из земли один продолговатый зелёный предмет, потом другой. Что это?

Словно отвечая на незаданный вопрос Угрюма, человек поднял эти предметы с путей. Даже в тусклом освещении Угрюм сразу понял, что это. В прошлой жизни он был профессором, и пусть даже его мозги довольно быстро усыхали, извилин у него ещё оставалось достаточно.

Зелёные кроличьи уши.

О, как же болят зубы.

Человек в плаще снова начал копаться в земле и в конце концов поднял большую металлическую кроличью лапу.

Угрюм признался себе, что ему даже стало немного любопытно, что же делает незнакомец. Но инстинкт самосохранения оказался сильнее. Так что он сидел, страдая от зубной боли, так же неподвижно, как и мусор, который собирал загадочный человек. В конце концов тот собрал все запчасти в мешок и исчез в темноте.

Детектив Ларсон постучал в дверь полутораэтажного дома в стиле движения «Искусства и ремёсла», который жался к двухэтажному дому раза в четыре больше по площади. Детектив осмотрел хорошо ухоженное крыльцо, на котором стоял. Похоже, его недавно красили. Да и весь остальной дом тоже. Но краска и аккуратность не производили того впечатления, на которое наверняка рассчитывал хозяин. Дом, у которого он стоял, выглядел маленьким – не только в сравнении с большим, элегантным соседом, но и в целом. Если бы у домов были лица, у этого домика, наверное, оно было бы пристыженным.

Перед Ларсоном открылась дверь, сделанная в миссионерском стиле. Молодая миловидная женщина с почти мультяшными большими глазами и тёмно-рыжими волосами до плеч без всякого интереса смотрела на детектива: