Спасатель - Александр Калмыков

— Не пробовал, но думаю да. С отроком шар оторваться от земли не смог, но пуд легко осилит. Может, и полтора.

— Значит, легкого человека эта машина поднять в состоянии? Скажем, маленького ребенка.

— Запросто, только толку от этого не будет, — изумился я бестолковости казалось бы умного человека. — Вестимо, с такой выси позиции супротивника просматриваются на значительную глубину, это так. Мы для этого аэростат и мастерили. Но дите же не сможет пользоваться обзорной трубой, в которой к тому же, изображение перевернуто. Не сумеет он и сориентироваться на местности, не сможет разобрать, что далекие точечки означают всадников и верно оценить их численность, а потом еще все это записать и изобразить на плане.

Княжий исповедник выслушал мои аргументы внимательно, но почему-то не кивнул, соглашаясь с разумными доводами, а посмотрел на князей, восседавших во главе стола. Все бояре тоже зачем-то повернулись к князьям, а Святослав с Василием, в свою очередь, уставились на Ярика.

Медлило довольно потер руки и усмехался в бороду, радостно глядя на княжича, как будто это танк или боевой вертолет из двадцать первого века, прибывший на подмогу. Ярослав, с детства привыкший к всеобщему вниманию, ничуть не смутился и, гордо подняв голову, степенно встал и подошел к протоиерею за благословлением.

Время побери, да тут, похоже, все с ума посходили.

— Вы что, господари, удумали? Я за него головой отвечаю. Мне поручили Ярика охранять, а вы из него хотите летчика-испытателя сделать!

Все ясно, старшие князья задумали угробить Ярослава, чтобы расхитить его земли и казну. Вслух, правда, я этого не сказал, потому что за минуту ситуация переменилась кардинально. Теперь уже я остался в одиночестве против всех, и пришлось уступить общественному мнению. Только Цвень, понявший, что его князя хотят живым вознести к небесам, вдруг заволновался, но спорить тоже не стал.

Приняв решение, все в спешке забегали. Медлило с товарищами мгновенно отдали приказ дружинам выступать за ворота, надеясь, что новые сведенья, добытые Яриком, подтвердят его правоту. Для вида, гридней отправили сторожить переправу, причем часть из них сложила все оружие в телеги и притворилась рабочими. Предполагалось, что, наблюдая издали, монголы решат, будто мы задумали расширить и укрепить мост для связи с тем берегом. Уловка слишком примитивная, чтобы она не могла не сработать. Впрочем, если супостаты решат сделать вылазку, то, пожалуйста. Лучше сражаться с ними в поле, да еще недалеко от крепости, чем штурмовать становище.

Князь Святослав, не желая попасть к шапочному разбору, ринулся поторапливать своих кметей, уже начавших гигиенические водные процедуры.

В общем, все вели себя так, как будто вопрос решен, разведданные получены, и осталось только поделить ханские сокровища. Мы же, ближайшее окружение городецкого князя, помчались к стартовой площадке с невиданной прытью, не проявляя должной солидности и степенности.

К счастью, отроки, приставленные следить за воздушной техникой, свою обязанность выполняли четко и зорко следили, чтобы шар постоянно наполнялся горячим дымом. Остывший воздух стекал вниз через широкую горловину, уступая место теплому, и с самого утра аппарат был готов к опытам. За прошедшие после первого испытания дни в конструкцию была внесена только одна поправка — добавлено место крепления для маленькой жаровни с углями. Еще, памятуя замечания пленного монгола, мы постарались шар разукрасить. Правда, мастеров аэрографики, готовых взяться за рисование многометровых икон, не нашлось. Но, по крайней мере, решили раскрасить православные кресты в яркий алый цвет. Готовой краски нашлось ровно на полтора креста, а оставшиеся незакрашенными ждали, пока наготовят новый сурик.

Ах да, имелось еще одно изменение — пеньковую бечеву заменили сплетенным шелковым тросиком. Длина у него правда, не превышала сотни саженей, так что рекорд высоты с ним не поставишь, но нам и такой хватало. Зато вес у новый веревки намного меньше, при большей прочности, что крайне важно для полета.

Отец Григорий едва ли не бегом обошел шар, окропляя его святой водой и освящая перед полетом. Глядя на церемонию, я почувствовал, что забыл что-то жутко важное. Ну точно! О ужас, мы же позабыли дать название воздушному кораблю! Ну, там какой-нибудь «Рассекающий воздух», «Парящий в зените», а на худой конец просто «Зоркий» или «Стерегущий». Грядущие поколения не простят нам такой оплошности.

Тем временем в спешке притащили сделанную на днях новую обзорную трубу, с двадцатикратным увеличением. Все необходимые для наблюдения инструменты — берестяную карту, писало, трубу и сигнальный флажок, крепко привязали веревками.

Памятуя, что хоть погода и солнечная, но наверху холодно и дует сильный ветер, аэронавта облачили в несколько кафтанов, надели вторую пару ногавиц, дали теплые варежки, а на голову нахлобучили пушистую зимнюю шапку.

Я напоследок дал летчику важные наставления, советуя куда смотреть и где лучше искать. Конечно, лесные массивы с воздуха не просматривались, но в поисках припасов захватчики кучковались на открытых местах, возле жилья. А вот там-то всевидящее око князя их и застукает.

Ну, все, экипаж к полету готов. Еще раз подергав веревки, которыми для надежности опутали юного пилота, я скомандовал обслуге шаролета отдать швартовы. Веревки отвязали не одновременно, и первое мгновение шар немного накренился, но тут же выпрямился и степенно начал взмывать ввысь. «Ура» мы не кричали, боясь спугнуть удачу, и барабан с намотанным на него линем вращали не спеша. А вот когда уже тросик высвободился почти на всю длину, то есть двести метров, тогда уже начали орать, обниматься, устраивать чехарду и махать руками. Кто-то даже от восторга хлопал по плечу протоиерея, а тот, не заметив урона своему достоинству, громко читал какой-то псалом, подходящий к ситуации.

Меня, правда, не покидали опасения, что наверху может быть сильный ветер, порывы которого унесут шар. Но ветерок лишь немного отклонял аэростат в сторону и, успокоившись, я постепенно присоединился общему ликованию.

Минут через двадцать шар начал потихоньку оседать вниз, жаровня помогала плохо, но воздушный наблюдатель усердно крутил трубой, разглядывая невидимые отсюда подробности. Все уже буквально тряслись от нетерпения, ожидая вердикта: Если монголов действительно осталось мало, то одним наскоком мы положим войне конец. А если их много, то лучше о последствиях и не думать. Медлило раз пять посылал вестоношей, как будто сам не видел, что аэростат пока не приземлился, а княжич Василий самолично прибежал, узнать что увидел его коллега.

Когда мальчонка замахал флагом, гридни начали медленно, боясь оборвать леер, крутить ворот. Еще пять минут, и можно поздравить всех с мягкой посадкой.

Первого воздухоплавателя в истории человечества встречали без оркестра и вообще без всяких торжеств. Торопливо нахлобучив на замерзшего Ярика шубу, мы принялись рассматривать чертеж с отмеченными на нем значками, а юный пилот комментировал свое писание:

— За Окой большой отряд — сотен шесть или семь лошадей. Сколько всадников, не разглядеть, далековато. У нашего Городца полторы сотни заметил, видимо на поле брани павших коней ищут, чтобы сожрать.