Читающая кружево - Брюнония Барри

— Все равно не выйдет из комнаты.

— А если выйдет?

— Скажи ей, что пришел домой раньше. Скажи, что я еще играю.

— Даже не знаю… Лучше бы тебе никуда не ходить.

— Господи, да я же не навсегда.

Я начала злиться, и брат это понял. Он посмотрел на дом Линдли, догадавшись, что я собираюсь именно туда.

— Тебе вообще не нужно у них бывать, — буркнул Бизер.

— А я все-таки пойду.

Он снова обеспокоенно взглянул на меня.

— Его нет дома, — продолжала я, имея в виду Кэла.

Бизер не перестал хмуриться.

— Я скажу матери, что ты еще играешь, — сообщил он, будто это с самого начала была его идея.

— Вот и умница.

— И не злись на меня, — попросил он. — Я всего лишь пытаюсь тебя защитить.

Я почувствовала стыд, потому что Бизер говорил искренне. Впрочем, меня не страшил гнев Мэй. Уже давно минули те времена, когда я боялась матери.

Он быстро взглянул в сторону причала, потом повернулся и вошел в дом, выключив свет на крыльце, как будто я уже дома. Бизер умный парнишка, очень славный. Я посидела на ступеньках, просто чтобы удостовериться, что на горизонте чисто, а потом решила пойти к Линдли и позвать ее с собой в Уиллоуз. Мы порой удирали туда, когда чувствовали в себе достаточно смелости, чтобы улизнуть с острова. В Уиллоуз мы катались на электромобилях или играли в наперсток — нам еще не было восемнадцати, но мы нравились ребятам, которые там работали, и они никогда не спрашивали документы.

Я решила пойти кружным путем, а потом увидела на тропе луч фонарика и вспомнила, что Вилли Мэйз ходит и ищет нас. Когда он направился к пруду, я срезала путь через дюны, вышла на тропу, сняла кеды и поднялась на крыльцо Бойнтонов. Стоя там, я заметила тетушку Эмму — она сидела у окна и читала при свечке. Я подумала, что Линдли наверху. Можно было запросто подойти к двери и постучать — тетушка обрадовалась бы, увидев меня, — но я хотела, чтобы сестра вышла незаметно, потому что Эмма ни за что не позволила бы нам отправиться в город. Во всяком случае, не в столь поздний час. А Кэл вообще не разрешал Линдли бывать в Уиллоуз. Я прокралась мимо окна к черному ходу. Дверь была заперта. Я нашла палочку, сунула ее в щель и так ловко поддела щеколду, что она даже не звякнула.

Поднимаясь вверх по черной лестнице, я помнила, что третья ступенька сверху скрипит, а потому перешагнула через нее. Достигнув верхней площадки, увидела, что в комнате Линдли темно. Неудивительно. Сестра никогда не зажигала свечи — пусть все думают, что она уже спит. Я подошла к постели. Линдли там не было. Я знала, что ее нет и внизу, потому что заглянула в окна, проходя мимо. Тогда я решила, что она, вероятно, в ванной, а потому уселась на кровать и принялась ждать.

Я просидела в комнате минут пять, а потом услышала чьи-то шаги на крыльце. Сначала подумала, что Линдли пришлось сделать крюк до Бэк-Бич, чтобы разминуться с Вилли Мэйзом… Но я ведь видела, что она сразу пошла к дому. Мне это показалось странным. А потом я услышала внизу голос Кэла и застыла.

Голос был громкий, злой и пьяный. Кэл что-то орал, и я даже не сразу поняла, что речь о Вилли Мэйзе. Кэл желал знать, чья лодка стоит у причала. Тетушка Эмма клялась, что понятия не имеет, но Кэл не успокаивался.

— Скажи мне, кто здесь! — Он заговорил как настоящий ревнивый муж, который думает, будто жена прячет любовника в шкафу.

Я боялась, что Кэл сейчас ударит Эмму, ведь он уже проделывал это неоднократно. Мечтала, чтобы Линдли поскорее пришла, потому что не знала, что делать. Даже подумывала, не выпрыгнуть ли из окна. Мне совсем не хотелось тут оставаться. Я понимала, что положение не улучшится, если Кэл обнаружит меня здесь. Я бы, возможно, смогла удрать, если бы спрыгнула, но окно находилось высоко, а внизу торчали камни. Я подумала, что надо позвать на помощь Мэй и что спуститься по черной лестнице — наилучший вариант.

А потом произошло ужасное. Послышался громкий треск, и на минуту наступила тишина. Я ждала, что тетушка заплачет, но никаких звуков снизу не доносилось. Потом послышались шаги, очень быстрые. И, прежде чем я успела сообразить, в чем дело, Кэл уже был наверху, в коридоре. Он шел в комнату в поисках Линдли. Меня застигли врасплох. Все случилось слишком быстро. Я никогда не видела, чтобы Кэл передвигался настолько стремительно, и поняла, что им движет гнев. Я ощущала его ярость на расстоянии и могла бы прочесть мысли Кэла, если бы пожелала. Даже издалека я понимала, что они темны и кошмарны, и меня замутило.

Я подавила желание сорваться с места и бежать. Я бы не успела добраться до черной лестницы, обогнав Кэла, но окно было открыто, занавески слегка развевались на ветру, как будто стояла обычная тихая ночь и не происходило ничего странного. Через окно я видела океан — он переливался черным в лунном свете и казался близко, так что можно нырнуть прямо из окна в эту красивую воду и выбраться отсюда… Но разумеется, это исключено, из-за скал. И все же я бы предпочла иметь дело с камнями, нежели с Кэлом.

Внизу стояла жуткая тишина, тетя Эмма молчала. На долю секунды я, запаниковав, чуть не бросилась в окно, но что-то подсказало мне не двигаться: просто стоять в тени, прижавшись спиной к стене рядом с большим старым комодом. В доме не было электричества, поэтому Кэл не мог включить свет. Я знала, что у него нет с собой ни фонарика, ни свечи. И что Линдли здесь нет. Иначе она бы уже была внизу, с Эммой, ну… или гналась бы за Кэлом с ножом в руках.

«Ни звука», — велел внутренний голос, и я поняла, что это единственный вариант.

Я прижалась спиной к прохладной стене, не сводя глаз с окна и мечтая оказаться где угодно, только не здесь, а потом вдруг ощутила чужое присутствие.

Кэл прошагал через всю комнату к кровати и буквально разметал ее, сбросив на пол одеяло и подушки. Он выкрикивал непристойности, самые мерзкие из всех, что я знала, а некоторые словечки я вообще слышала впервые.

— Твою мать, где она? — прорычал Кэл, обращаясь к Эмме, но снизу не доносилось ни звука.

Он швырнул на пол стеклянный подсвечник, разбив его вдребезги. Осколок воткнулся мне в ногу, и я ощутила жжение, а потом по ступне потекла кровь. Я не могла наклониться и посмотреть — и только надеялась, что Кэл не способен чуять кровь и страх, как собаки.

— Шлюха! — заорал он, глядя на пустую постель. — Соблазнительница и шлюха!

Он обернулся, будто ощутив мое присутствие, и я постаралась ни о чем не думать, сделаться невидимой. Даже зажмурилась, чтобы не выдать своих мыслей.

«Не двигайся, даже не дыши», — приказал внутренний голос, и мое сознание опустело.

Это сработало. Следующее, что я помню, — Кэл сбегает по лестнице и хлопает входной дверью.

Я выскочила из дома через черный ход прежде, чем он успел сойти с крыльца. Пробегая мимо окна гостиной, я заглянула туда и увидела на кушетке тетушку Эмму. Она словно была в полуобмороке, с окровавленной щекой, но тем не менее пыталась встать, неловко, хватаясь за подлокотник. Судя по выражению лица, по страху в глазах, она думала о Линдли и о том, что будет, если Кэл найдет дочь. Даже когда ей было плохо, материнские инстинкты оставались на месте. Но Эмме всегда недоставало сил, чтобы защититься.