Во имя любви - Анна Кэмпбелл

– Да ты оптимист… – Пенелопа тоже вздохнула. – Знаешь что, Кэм? Ты можешь дать мне немного времени? Я уверена, нет необходимости решать все именно сегодня. У меня был очень долгий и трудный день.

Кэмдена вновь охватило чувство вины, ставшее в последнее время его постоянным спутником. Но ведь Пенелопе и впрямь было сейчас очень трудно. Всего за несколько месяцев она потеряла брата и тетю, а потом несколько раз сталкивалась лицом к лицу со смертью. Кэм хотел уже заключить жену в объятия, чтобы хоть как-то ей посочувствовать, но тут вдруг вспомнил, что этого-то она хотела менее всего. Поэтому он вновь откинулся на спинку кресла и сказал:

– Знаешь, что, Пен?..

Но Пенелопа тут же вскинула руку и воскликнула:

– Не сейчас, Кэм!

И тут стало ясно, что этим он и должен был удовлетвориться. Вот тебе и брачная ночь…

После обеда Кэм проводил жену наверх. Уже сутки он был женатым человеком, только вот реальность совершенно не соответствовала его ожиданиям.

Во-первых, ему приходилось держаться от жены на некотором расстоянии. То есть находиться с ней рядом, но не прикасаться к ней. Хотя он имел полное право обладать ею в любое время дня и ночи. Ох, такая ситуация была сродни пытке, которой он не пожелал бы и самому злейшему врагу.

Кэм проснулся с рассветом в своей постели – проснулся в жутком напряжении от неутоленного желания. Жалкий и одинокий, чувствующий себя хуже побитой собаки. А еще его терзало чувство вины из-за того, что причинил боль Пенелопе. А за завтраком, к своему величайшему изумлению, он встретил… незнакомку. И действительно, эта спокойная и сдержанная женщина совершенно не походила на Пенелопу Торн – импульсивную и упрямую, готовую пристрелить любого, кто поступит с ней несправедливо. И все же сегодня утром она играла роль «идеальной герцогини». На месте этой женщины, склонившейся над мармеладом, вполне могла бы оказаться и леди Марианна.

Но Кэм сгорал от желания поднять жену со стула и встряхнуть ее хорошенько. А потом уложить на этот отполированный до блеска стол и проделать с ней такое, от чего дворецкий тут же подал бы в отставку.

И все же Кэмден неукоснительно соблюдал приличия, хотя стоило ему это немалых усилий.

И в такой ситуации герцог счел, что единственное разумное решение – посвятить день делам, накопившимся за время его отсутствия. Но тогда почему же он предпочел ознакомить жену со всеми уголками и закоулками своего огромного дома? Хотя в ответ получил лишь проявление вежливого интереса.

И вот теперь, совершенно сбитый с толку, несчастный и постыдно возбужденный, он следовал за женой в ее огромную спальню, похожую на пещеру.

Внезапно Пен обернулась с выражением благовоспитанного удивления, коего Кэм прежде никогда не замечал.

– Ваша светлость, что вы делаете?

В глазах герцога вспыхнул гнев.

– Черт возьми, почему ты так ко мне обращаешься?! Ведь ты всегда называла меня по имени! С тех самых пор, как научилась ходить.

Пенелопа вспыхнула и пробормотала:

– Ну… как пожелаешь. И все же мне хотелось бы знать, что ты делаешь.

Кэм с громким стуком захлопнул за собой дверь спальни.

– Хочу лечь в постель со своей женой – вот что я собираюсь сделать!

Глаза Пен в ужасе расширились.

– Сейчас?..

Кэмден направился к ней, на ходу развязывая галстук и отбрасывая его в сторону.

– Да, сейчас.

– Но ты ведь сказал, что дашь мне время…

Кэмден стящил с себя сюртук и, швырнув его на пол.

– Да, сказал. И что же?

Пен попятилась и пролепетала:

– Но я… Я думала…

Кэм расстегнул серебряные пуговицы своего шелкового жилета.

– Что же именно ты думала?

Пенелопа нахмурилась и взглянула на мужа так, словно сомневалась в его здравомыслии.

– Я о многом думала.

– Вот и хорошо. – Кэмден стащил с себя жилет и отбросил его. – Не нужно звать служанку. Я сам тебя раздену.

Тут Пен, наконец, перестала пятиться и спросила:

– Зачем ты это делаешь?

Кэм насмешливо улыбнулся.

– Моя дорогая, ты, конечно, невинна, но не до такой же степени…

Вскинув подбородок, Пен посмотрела на мужа так, словно впервые увидела.

– Но я не готова…

– Что значит не готова? Если мы будем ждать слишком долго, ты убедишь себя в том, что первый опыт был ужасным, – и тогда ты уже никогда больше не захочешь этого.

Пенелопа выразительно приподняла бровь, однако от внимания Кэмдена не ускользнул ее взгляд, сосредоточенный на его обнаженной груди – он только что стащил с себя рубашку. Минувшей ночью взгляды Пен вселили в него некоторую надежду. Было очевидно, что его нагота завораживала ее, а не внушала отвращение.

– Слишком долго – это больше, чем один день? – тихо спросила Пенелопа.

Герцог утвердительно кивнул.

– Да, совершенно верно.

– Кэм, но я так не думаю…

– А я думаю, – решительно заявил Кэмден.

– Очень рада за тебя, – с язвительной усмешкой отозвалась Пенелопа, скрестив на груди руки. Судорожно сглотнув, она добавила: – Вчера ты, кажется, сказал, что ждешь от меня не только исполнения супружеских обязанностей…

Кэм мысленно улыбнулся. Наконец-то ему удалось пробудить в жене ее бунтарский дух.

– Знаешь, Пен, я передумал. Если ты готова лишь исполнять свои супружеские обязанности, я смирюсь с этим.

– Думаю, ты пожалеешь. – Пен прошла вдоль огромной кровати.

– Сомневаюсь. – Кэм чуть приблизился к жене.

– Кэм, но я не хочу делать… это, – с дрожью в голосе произнесла Пен.

Тут Кэмден взял жену за подбородок, и та в испуге вздрогнула. А ведь на яхте она наслаждалась его прикосновениями… Увы, лишь до тех пор, пока он не повел себя как болван. Но Пен наслаждалась его прикосновениями и минувшей ночью. И опять-таки – до тех пор, пока он не повел себя как болван.

Так что сегодня следовало вести себя иначе.

Кэм постарался взять себя в руки. Что ж, у него есть время. А также терпение. К тому же сегодня Пен не застанет его врасплох. Новоиспеченная герцогиня Седжмур пока еще не знала этого, но сегодня ее мир изменится. Изменится навсегда.

Кэмден осторожно провел пальцами по щеке жены.

– Будь смелее, Пен, – сказал он с улыбкой.

– Я не чувствую себя смелой. – Пенелопа снова вздрогнула и отстранилась.

А Кэмден напомнил себе, что склонить жену к занятиям любовью будет не так-то просто. Но дело того стоило. Ведь он делал это не только для себя, но и для нее. Такая чувственная женщина, как Пен, не должна была бояться мужских прикосновений. Ей следовало получать от них удовольствие. И он, Кэм, заставит ее кое-что понять.