Моя бабушка - Лермонтов - Маша Трауб

– Я не собираюсь выбирать. Я же не специалист. Из города приглашу кого-нибудь, – отмахнулась бабушка. Она не успела придумать категории, в которых мог участвовать скот. – Между прочим, в Англии такие выставки проходят регулярно! И не только для скота, но и для цветов, и для лошадей, и даже для овощей!

– Мария, иногда я думаю, что ты сумасшедшая. Построю я тебе загоны, только пообещай, что ты не будешь устраивать соревнования помидоров и огурцов.

– Кстати, хорошая идея. Самый сочный помидор, самый большой огурец или самая большая тыква.

– Мария, у нас тыкву никто не выращивает.

– Да, а жаль. Ну мы можем кизилом соревноваться или вишней.

– Мария, давай со скотом разберемся, – взмолился Алик.

– Да, повесь там флажки над загонами красивые. Маленькая Светочка из остатков отрезов сошьет. Хочу, чтобы был праздник.

– Мария, да я сомневаюсь, что к тебе хоть одна корова приедет.

– Ты плохо думаешь о наших читателях! Чем мы хуже Англии?

Окрестные села оказались не хуже английских поместий. На ярмарку привезли столько скота, что футбольное поле трещало по швам. Бараны, коровы, быки, гуси, утки, телята, цыплята, утята. Бабушка была в восторге – она придумала название для репортажа – «Скотный двор». Стадион, на котором под руководством Алика были устроены загоны, не вмещал всех желающих.

В первый же день вручили премии и почетные колокольчики самым красивым коровам. Конечно, не обошлось без недоразумений. Владельцы возмущались – почему нашей корове не дали грамоту? Пришлось срочно вводить категории – самые высокие надои, самые красивые телята, самое красивое имя и самые красивые глаза. Самая умная, самая талантливая, самая фотогеничная. Бабушка уже заламывала руки, но все приехавшие хотели получить приз, и хозяева действительно считали, что у их коровы Мэри – самые красивые глаза, а корова Бэлла рожает таких телят, что их сразу выкупают. Еще до рождения. Чтобы потом зажарить и сварить по случаю праздника.

Первый день прошел с ошеломляющим успехом. Алик скрылся в редакционной лаборатории, из которой вышел только для того, чтобы сообщить – коровы, бараны и прочий скот позируют лучше людей. И он отныне будет снимать только животных. После чего опять скрылся в лаборатории. Но через минуту появился, чтобы спросить – обязательно оставлять на снимках владельцев вместе с животными? Просто владельцы портят весь кадр. Животное лучше смотрится в одиночестве.

– Печатай, завтра разберемся, – ответила бабушка и пошла спать. Она думала, куда идти – на Ленина, в редакционную квартиру, или на Энгельса, в семейную. От Ленина было быстрее добраться до поля и до редакции, так что бабушка быстро решила проблему выбора. И нисколько не удивилась, увидев меня, играющую в мяч во дворе.

– Ты тоже здесь, хорошо, – констатировала бабушка.

– Меня тетя Альбина сюда привела. Я не голодная. Она сказала, что ты тоже сюда придешь, – доложила я.

– Альбина умеет читать мои мысли, – рассмеялась бабушка.

– Нет, она не умеет, это ей Варжетхан подсказала, – ответила я, – ужин на столе, я еще поиграю.

Бабушка кивнула и пошла ужинать. Мы улеглись – я на скрипучей кровати, бабушка – на раскладушке. И тут же уснули. Мы обе плохо спали на Энгельса. Мне не хватало продавленной кровати, а бабушке – раскладушки. В час ночи подскочила бабушка, а я вслед за ней. Во дворе горел свет. Соседки стояли в ночных рубашках, халатах, держали на руках сонных детей. Бабушка выскочила во двор.

– Что случилось? – спросила она у соседок.

– Говорят, что к тебе приехали, – ответили соседки и расступились.

Во дворе расположился скотный двор. Бегали куры, цыплята, мычали коровы, блеяли бараны. Ор стоял такой, что закладывало уши.

– Кто вы? Почему здесь, а не на поле? – закричала бабушка, пытаясь переорать животных.

Одна из женщин выдала ей газету с анонсом выставки-ярмарки.

– Да, это здесь, только вы должны идти на футбольное поле, – сказала бабушка, но женщина не понимала по-русски.

– Скажите ей кто-нибудь! – попросила бабушка, но соседки вдруг умолкли. Они боялись переводить с русского на осетинский. А вдруг неправильно переведут? Личными переводчиками бабушки считались Варжетхан и Альбина. Но ни той ни другой во дворе не было.

– Так, тогда ты переводи, – бабушка выдвинула меня, – слово в слово. Переводи – вы должны забрать скот и уйти на футбольное поле.

Я оглянулась на соседок. Они поджали губы. Они все понимали по-русски. Но считалось крайне невежливо выставлять гостей среди ночи на улицу.

– Мы вам рады. Спасибо, что приехали, – сказала я по-осетински и еще раз оглянулась на соседок. Те улыбнулись. Значит, я перевела правильно.

– Уходите, вы не даете людям спать! Почему вы приехали так поздно? Премии уже вручили! – сказала бабушка.

– Вы – почетные гости. Мы ценим, что так долго добирались на выставку-ярмарку. Вы можете переночевать на этом дворе, – перевела я.

– Уходите немедленно! И угомоните своих животных!

– Почему вы не расположились на поле и не получили комбикорм для животных? – спросила я.

Тут бабушка, наконец, очнулась. Она ведь прекрасно понимала по-осетински. Да и при надобности могла бы сама все сказать.

– Ну зачем ты это им сказала? – запричитала бабушка. – И ты туда же! Мало мне Варжетхан с Альбиной, которые что хотят, то и говорят от моего имени!

– Тогда сама говори, – ответила я.

Бабушка вздохнула и стала сама разбираться с гостями.

Владельцы разнокалиберного скота, который бродил по нашему двору, выехали из своего села еще на рассвете и добирались целый день. Только сейчас приехали, но на поле уже все занято. В Доме культуры, который был оборудован под гостиницу, мест тоже не нашлось. Родственников в нашем селе, у которых можно было бы остановиться, у этого достойного клана скотовладельцев, по удивительной случайности, не оказалось. Была только бабушкина газета, которую они показывали всем соседям, до которых могли достучаться в этот поздний час. Соседи сказали идти на Энгельса. Но кто-то видел, что бабушка на Энгельса не вернулась, и скотовладельцам вместе со скотом посоветовали идти на Ленина. Надо сказать, что эти прекрасные люди – Фатима и Гарик – ходили по селу со всем своим орущим, крякающим и мычащим выводком. И село, естественно, проснулось в полном составе и долго не могло уснуть. На Ленина им понравилось. Фатима быстро разожгла походную керосинку и начала готовить чай. Гарик сходил на поле и принес животным общественный корм. Пока пытались добудиться бабушки, женщины принесли еду, а скоту нанесли воду и подгнивших яблок в качестве десерта. Животные наелись и уснули. Фатима поднесла бабушке травяной чай.

– Ладно, оставайтесь, завтра разберемся. – Бабушка выпила чай и ушла спать.

Утром она проснулась от странного ощущения. Открыла глаза и увидела над собой барана. Он стоял и смотрел на нее. Бабушка приподнялась на локте и увидела, как по комнате ходят гусята и цыплята. Она решила, что сошла с ума, и закрыла глаза. Открыла и снова увидела барана, который жевал простынь. Точнее, барашка. Совсем молоденького. Еще вчера он считался ягненком.