Взлеты и падения государств. Силы перемен в посткризисном мире - Ручир Шарма

Когда в 2008 году лопнул глобальный кредитный пузырь, я подумал, что этот внезапно возникший в пустыне город скоро поглотят белые пески. Кризис пошатнул Дубай, частные и общественные живописные достопримечательности которого были построены за счет кредитов на сумму 120 млрд долларов при годовом ВВП страны в 80 млрд долларов. В начале 2009 года шейх Мохаммед публично пообещал, что эмират справится с выплатой долга, но всего две недели спустя пропустил срок очередной выплаты. Рынок рухнул, и в стране начался глубокий спад. Часто бывая в Дубае, я сомневался, что в ближайшее время там возможно восстановление, но я недооценил его способность к адаптации.

Дубай – один из семи эмиратов, или королевств, входящих в состав Объединенных Арабских Эмиратов. У него богатая история процветания на фоне беспорядков, царящих у соседей, – хотя бы потому, что беспорядки у них бывают часто. Эмират процветал и между двумя американскими войнами в Ираке, и после террористических актов 11 сентября, и после уличных волнений “арабской весны” 2011 года. Когда эти волнения начали распространяться по арабскому миру, Дубай быстро оправился от проблем с долгами: инвесторы со всего мира стали забирать свои капиталы из Египта, Ливии и Сирии и направлять в Дубай. Пока многие страны Ближнего Востока из-за политических беспорядков находились в застое, в Дубае экономический рост на несколько процентных пунктов превысил среднее значение для развивающегося мира. Портовый город привлекал искателей работы со всего мира, и его население росло со скоростью, близкой к 10 % в год. Гостиницы, опустевшие в 2009-м, к 2013-му снова заполнились. Число прибывающих в город по воздуху за пять лет почти удвоилось и достигло шестидесяти пяти миллионов – в результате международный аэропорт Дубая вошел в пятерку самых загруженных аэропортов мира.

Скептики вроде меня сомневались, что Мактумы найдут покупателей для крупнейшего в мире торгового центра и жильцов для высочайшего в мире здания, – однако они смогли. При этом важно, что экономика все меньше зависела от крупных строительных проектов: доля строительной отрасли в ВВП снизилась с 30 % в 2008 году до 20 % в 2013-м. Экономический рост стимулировали транспортная, торговая и туристические отрасли с офисами в этих небоскребах. Это, впрочем, не значит, что шейх Мохаммед потерял вкус к драматизму – в 2012 году он объявил о новых мегапроектах на сумму в 130 млрд долларов, включая строительство нового города своего имени ценою в 100 млрд долларов и бассейна площадью в сорок акров, который будет, разумеется, самым большим в мире. Это объявление вызвало опасения, что Дубай опять погрязнет в непомерных долгах. В качестве ответа таким скептикам местный девелопер повесил на одном из строящихся в деловом центре домов тридцатиэтажный баннер: “Не волнуйтесь, это не пузырь”.

К 2013-му меня не столько волновала угроза пузыря, сколько интересовала причина устойчивости Дубая. Разгадка в том, что Дубай создал открытый дом в закрытом регионе. Окруженный нефтяными государствами, которые, несмотря на свои сказочные богатства, увязли в гражданских волнениях и конфликтах между разными мусульманскими течениями, один Дубай гостеприимно открыл свои двери для всех. Множество различных сил в регионе заинтересовано в том, чтобы за Дубаем надежно закрепился статус тихой гавани, места, где лидеры мятежного Талибана, сомалийские пираты и курдские партизаны могут встречаться для заключения сделок и торговли оружием – при условии, что они ведут себя тихо и не нарушают местного мира, как описывает Джеймс Рикардс в своих “Валютных войнах”[24]. Рикардс сравнивает современный Дубай с Касабланкой военного времени, увековеченной в одноименном голливудском фильме: “ничейная земля”, где участники бушующих вокруг войн могут “встречаться, нанимать и предавать друг друга, не опасаясь немедленного ареста”.

Дубай – прекрасный пример “бизнес-оазиса”, то есть гóрода, извлекающего максимум пользы из своего географического положения. География – важный фактор роста: сегодня у Польши и Мексики большое потенциальное преимущество в международной конкуренции благодаря их размещению на границе огромных коммерческих рынков Западной Европы и США соответственно. Вьетнам и Бангладеш используют свое удачное расположение на торговых путях между Китаем и Западом, для того чтобы забрать у Китая часть экспорта промышленных товаров. (Карта современных бизнес-оазисов и глобальных торговых путей приведена на с. 402.) Но само по себе местоположение не дает твердых гарантий: потенциальные преимущества близости к США или Китаю меняются в зависимости от развития экономики этих стран, а многие страны, расположенные вблизи больших торговых путей или богатых рынков, ничего не делают для использования своего преимущества. Марокко использует свое удачное положение – на расстоянии, можно сказать, вытянутой руки от юга Европы – для развития экспортных отраслей, а его соседи с того же побережья Средиземного моря – Ливия и Судан – политически и экономически приходят в упадок. Страны, считающиеся бизнес-оазисами, сочетают случайную удачу выгодного расположения с мудрой политикой его использования, открывая свои двери всему миру, в особенности соседям, и стараясь включить в глобальную систему даже свои самые отдаленные провинции. Например, Мексика энергично развивает города по всей своей территории, а не только те, что расположены вдоль границы с США.

Дубай мог бы пасть жертвой политических и экономических неурядиц, поразивших Ближний Восток, а вместо этого сумел стать коммерческим центром региона, на долю которого приходится 60 % подтвержденных запасов нефти в мире. На карте мировых транспортных путей, где отмечены узкие места – начиная с Малаккского пролива и Панамского канала и кончая Ормузским проливом, – Дубай занимает положение кассира, контролирующего поток нефти из проблемных нефтяных стран, таких как Ирак и Иран. В итоге Дубай достиг большего процветания, чем его богатые нефтью соседи, став для них региональным центром перевозок, а также путешествий, информационных технологий и финансовых услуг.

В Дубае государство ненавязчиво, однако все контролируется, часто записывается на видеокамеру. Если вы превысите скорость на Шейх-Заед-роуд (центральной улице), то полицейского вы вряд ли увидите, но штрафную квитанцию по почте получите. А если гонки на краденой машине закончатся аварией, то полицейские прибудут немедленно, иной раз на ламборгини, которые входят в полицейский автомобильный парк. Столь высокотехнологичное и щедро финансируемое присутствие государства может объяснить, почему Дубай до сих пор не пострадал от атаки террористов, хотя за последние годы было раскрыто несколько заговоров. Меньшинства чувствуют свою защищенность, потому что толерантность тоже энергично культивируется: в Дубае живут представители более сотни национальностей – от пакистанских чернорабочих до знаменитых британских футболистов. Здесь есть христианские церкви, индуистский храм, новая сикхская гурдвара и даже шиитские мечети – неслыханная вещь для других стран Персидского залива с доминированием суннитов.

Хотя другие государства Персидского залива, включая Саудовскую Аравию, Бахрейн и Катар, тоже борются за свою долю торговли и инвестиций на Ближнем Востоке, их консервативные общества еще не вполне открылись иностранным деньгам и иностранному образу жизни – отчасти, возможно, потому, что у них много нефти и газа, а в Дубае – нет. У Дубая не было иного выхода, кроме как стать Касабланкой. Так или иначе, разница огромна. Саудовская Аравия строит самое высокое в мире здание, пытаясь отнять это звание у неофутуристической башни Бурдж-Халифа в Дубае. Но устремятся ли приезжие в страну, настолько закрытую, что она до сих пор с трудом воспринимает иностранных туристов, особенно женщин без паранджи? В 2013 году Саудовская Аравия не особо привлекала приезжих, не считая пяти миллионов мусульман, ежегодно посещающих Мекку. А в миниатюрном Дубае побывало шестьдесят пять миллионов человек. В мирный и либеральный оазис Дубая стекаются потоки денег со всего света, включая его консервативных соседей. Самолеты, прилетающие из столицы Саудовской Аравии Эр-Рияда, полны саудовских женщин, которые во время полета снимают паранджу, предвкушая наслаждение от крупнейших в мире торговых центров, пляжей и вообще всего, что может предложить Дубай.