Крестный папа - Галина Владимировна Романова

— Чистка… — цинично заявил Серафим и даже попытался улыбнуться. — Так у тебя-то тоже руки по локоть в крови, Ильдарушка. Целку из себя не строй, будь другом…

— Другом я тебе никогда не стану! — прошелестел хозяин и плюнул в его сторону. — Я своих не предаю. А у тебя ничего святого за душой нет. Ничего!.. Ты даже ей служил не по правилам, а куда кривая выведет. Потому и провал за провалом у тебя… Зачем банкира убрали? Чем он вам помешал?

— Выполнял приказ, — отчеканил Серафим и замолчал.

— Тебе-то что от этого за печаль была, дура баба?! — вновь обратился Ильдар к Асе, волчицей поглядывающей на него из-под черной челки. — Он нам нужен был, как второе дыхание!..

— Потому и убрала! — рявкнула она. — Знала, что затеваешь что-то грандиозное, и решила помешать. Мне так нравилось проваливать твои дела! Тебе просто трудно представить, какое это удовольствие! Как увижу тебя насупленным, неделю радуюсь…

— Вот змея, а!!! — с горечью воскликнул он. — Парня погубила, девчонку, невинную душу, — тоже. Где прощения себе ждешь?! Здесь тебе его уже не дождаться, но и там… — Он поднял палец к потолку. — И там его не будет!!!

— А мне оно и не нужно!!! — Ася взвизгнула и вскочила с места.

Все дальнейшее слилось для присутствующих в единый хаотичный кошмарный эпизод.

Аська еще долго что-то выкрикивала, прежде чем им удалось разглядеть в ее руке такой же крохотный, как и извлеченный при обыске у Серафима, пистолетик. Она, захлебываясь собственной ненавистью, выстрелила в своего напарника. Затем направила пистолет в грудь Ильдару, прозвучали три выстрела. Все произошло мгновенно, в какие-то доли минуты. Но странное дело: Серафим обмяк, упав на колени, и повис на пристегнутой к стояку руке, Ильдар же продолжал стоять. А вот Аська… Она вдруг начала отчаянно хватать ртом воздух и заваливаться куда-то вправо. Казалось, ноги не держат ее. Минуту она балансировала широко разведенными в сторону руками и наконец рухнула прямо у коленопреклоненного Серафима.

— Господи!!! — только и смогла вымолвить Лариса, будучи не в состоянии сдвинуться с места, чтобы хоть как-то укрыться, пока здесь неистовствовала эта фурия.

— Ты что-нибудь понимаешь? — Игорь поднял глаза на отца.

— Не совсем… Хотя, ты знаешь… Дорогая! — громко позвал хозяин дома. — Не прячься там так долго. Иди сюда!

Из темной ниши коридора послышались сначала чьи-то судорожные всхлипывания, затем в проеме двери показалась полноватая женщина в байковой ночной сорочке с пистолетом в безвольно опущенной руке.

— Я ее убила! — просипела она и обратила к мужу заплаканное лицо. — Я убила свою собственную сестру!!!

Далее последовала сцена бурных семейных излияний. Отец обнимал сына, сын обнимал отца, а мать, плача, обнимала их обоих. Лариса тихонько сидела, поджав колени к подбородку, и не знала, что ей делать. Радоваться вместе со всеми? Так у нее, собственно, особого повода для радости не было. Печалиться? Так тоже вроде бы ни к чему. Истинные убийцы ее близких наказаны. Вон их трупы застыли на полу с искореженными физиономиями. Поделом им, конечно, но…

Она отрицательно покачала головой, отвечая своим собственным мыслям.

Что за идиот сказал, что месть сладка?! Вздор! Нелепость полная! Она опустошает. Ты идешь, ведомый ею, в надежде увидеть свет в конце тоннеля. Но это иллюзия, не более. Его не будет, этого света. Как не будет и облегчения. Пустота — да. Этого предостаточно. Горечь от того, что не испытываешь ожидаемой радости, — этого тоже сколько угодно. Но сладостного торжества?! Нет, этого нет…

Вспомнив счастливое, улыбающееся лицо своей сестры, Лариса тихонько заплакала. Кому была нужна ее смерть! Она никогда не поверит, что кто-то свыше управляет всем этим. Ведь он должен в каждое свое деяние вкладывать смысл. Здесь же полное отсутствие такового…

— Лариса! — окликнули ее по имени.

Она подняла глаза на воссоединившуюся троицу и тихо прошептала:

— Я хочу домой… Пожалуйста, отпустите меня…

Намеревавшийся было метнуться к ней Игорь был остановлен властной рукой отца.

— Пусть едет, — негромко сказал он. — Пусть едет. Так будет лучше. Во всяком случае — пока…

Сентябрь подходил к концу. Дела настолько поглотили Игоря, что для разговора с отцом у него просто не оставалось времени. Он мотался по семейным «вотчинам», пытаясь выправить то, что натворила коварная Аська, умело вставлявшая палки в колеса их бизнеса несколько последних лет. Ее имя в доме больше не произносилось. Регина после смерти сестры сразу успокоилась, повеселела и даже немного похорошела. Мать вдруг ни с того ни с сего занялась шейпингом, купила напольные весы и каждое утро начинала с того, что фиксировала свой вес в блокноте. Сестры перестали быть капризными избалованными стервами, в одночасье превратившись в милых очаровательных девушек. Чудеса этого превращения они объяснили домашним отсутствием междоусобных распрей и сменой внутрисемейного климата. А он и в самом деле потеплел. Отец стал больше бывать дома, чаще улыбаться и… практически отодвинул на задний план все, прежде столь важные для него дела. Когда же сын, с трудом справляющийся с таким наплывом обязанностей, попытался возмутиться, он лишь отечески похлопал его по плечу и, хохотнув, пробормотал:

— Вникай, вникай…

И тот вникал. Авторитета он уже добился. Жесткости в характере предостаточно, так что мало-помалу все налаживалось.

А разговор с отцом все же состоялся, и толчком послужили слова пышнотелой официантки из придорожного кафе, которая, сотрясаясь от страха, бубнила без остановки:

— Это все он! Это не я! Это все Витя Серый затеял…

Памятуя о последней встрече с теткой Натальей, Игорь мгновенно ухватился за ее последнюю фразу:

— Кто же это такой, не подскажешь?

Еще бы ей не подсказать! Беседа с сыном известного авторитета протекала не на званом ужине, а в диких зарослях орешника, куда ее вывезли посреди ночи его люди. А там не до капризов. Там будешь строчить как из пулемета. И она начала палить без остановки:

— Витька-то, так это же зверина известный!!! Уж на что я почти всегда напрямую с хозяевами работала, но перед ним все же робела. А мне ведь тоже по херу: что человека удавить, что таракана. А вот его боялась! Глаза у него…

— Что глаза?

— Лютые!.. — Она вдруг разыкалась не к месту и минуты через две разразилась рыданиями. — Пощади, Игоречек! Богом прошу! Не знала я, что эта сука такая вытворяла! Думать не думала, что вредительством занимаюсь!..

— Хорош сопливиться, — осадил он ее. — Ты мне лучше поподробнее расскажи об этом человеке. Кто он, откуда и где его можно разыскать?

Официантка хрюкнула пару раз в подол халата, который едва успела накинуть перед последним отъездом, и недоуменно пробормотала: