Покорение Америки - Геннадий Марченко

– Кочиса, – подсказал я.

– Да, Кочиса мог бы сыграть… Хм, что-то я не припомню, чтобы у нас были на контрактах со студией индейцы.

– Могу предложить кандидатуру.

Уорнер, приподняв правую бровь, вопросительно глянул в мою сторону.

– Тот индеец, от которого я услышал эту историю, его зовут Джо. Он немного моложе, чем его возможный герой, но индейцы любят раскрашивать лица всякими красками, так что под гримом возраст можно и сгладить. На лошадях он с детства скакать приучен, хотя давно уже живёт в Нью-Йорке, фигура у него крепкая, чем не кандидат?

– Ну что ж, пусть прилетает, – пожал плечами Джек Леонард. – Пройдёт пробы, а там режиссёр выберет подходящую кандидатуру. Кстати, не мешало бы определиться со сценаристом и режиссёром. Вы же ведь не планируете сами писать сценарий? Тогда подкину вам Бена Хекта, вы с ним работали над «Гладиатором». Тем более он сейчас здесь, прилетел из Нью-Йорка посмотреть, как снимается фильм по его сценарию. Мы должны с ним пересечься на съёмочной площадке. Так что поедемте со мной через час на Сансет, там заодно всё и обговорите. А режиссёром я приглашу, пожалуй, Фрэнка Макдональда. Парень он шустрый, по три фильма в год сдаёт, и при этом свою работу умудряется делать довольно качественно…

Уорнер уселся на переднее пассажирское сиденье, мы с Миллером расположились на заднем диване. До Сансет-бульвара, протянувшегося на добрых тридцать миль от Фигероу-стрит до Тихоокеанского шоссе, добрались за полчаса, и ещё минут пятнадцать катили до студии кино-компании «Уорнер Бразерс».

А здесь и впрямь выстроили настоящий Колизей! Конечно, стены из фанеры, равно как и трибуны, но с виду, особенно издалека, не отличить от римского. К моменту нашего появления шли приготовления к съёмкам финальной сцены, в которой раненному отравленным кинжалом Максимусу предстояло сразиться с императором Коммодом. Вырядившиеся в тоги актёры из массовки числом в несколько сотен душ уже занимали свои места на трибунах Колизея. А это кто, уж не сам ли Кларк Гейбл?! Да ладно!

– Максимуса играет Кларк Гейбл, – словно услышав мой немой вопрос, кивнул в сторону облачавшихся в доспехи актёров Уорнер, – а императора Коммода – молодой актёр Ронни Рейган…

– Рональд Рейган?!

– Да, а что, слышал о нём? Он вроде нигде особо не успел засветиться, хотя снимается довольно часто, мы с ним подписали контракт в прошлом году.

– Э-э-э… Слышал, что у парня неплохое актёрское будущее, – выкрутился я.

– Да? Хм, мне так не казалось. Да, мордашка смазливая, но назвать его талантом у меня язык не повернулся бы.

Да-а, бывает же! Кто бы мог подумать, что я встречу на съёмочной площадке практически своего фильма не только самого Гейбла, звезду «Унесённых ветром», но и будущего президента США! Я-то помню его только по виденным когда-то хроникам в преклонном возрасте. Правда, к тому времени, как Рейган станет президентом, я, скорее всего, в этом мире уже загнусь от старости, если раньше не прилетит бандитская пуля. Он же вроде в 1981-м выборы выиграл, ну и мне, считай, восемьдесят должно стукнуть.

И, к слову, не знаю уж, специально Гейбл готовился к фильму или всегда так тщательно следит за своей физической формой, однако раздетый сейчас по пояс и готовящийся натянуть на себя доспехи гладиатора, выглядел он пусть и не как Шварценеггер в свои лучшие годы, но весьма подтянуто. Впрочем, и его партнёр явно не страдал лишним жирком, хотя для цезаря это могло быть позволительно. Но не для цезаря из моего сюжета. Я же, когда пересказывал Хекту историю, ориентировался по уже виденному мной фильму Ридли Скотта и постарался описать главных героев очень тщательно.

Подошёл режиссёр, поприветствовал киномагната, представившего ему меня. Режиссёром оказался какой-то Джордж Кьюкор[35], которого, как тут же признался Уорнер, он выпросил на один проект у Дэвида Селзника[36].

– Мы, евреи, всегда сможем договориться между собой, – хмыкнул продюсер, покровительственно похлопав меня по плечу.

А с крутившимся здесь же автором сценария мы уже были знакомы, и, узнав, что ему предлагают ещё раз поработать со мной, Хект весьма обрадовался.

– С удовольствием готов сотрудничать! – заявил он. – Готов приступить хоть сегодня.

– Вы же ньюйоркцы, – вставил свои пять копеек Уорнер. – Ни к чему суетиться, вернётесь домой и в спокойной обстановке поработаете над сценарием. Бент, история даже меня проняла, и зритель, выходя из кинозала, должен рыдать… Кстати, ты когда улетаешь?

– Планировал завтра вечером.

– А вы, мистер Бёрд?

– У меня билет на сегодняшний вечер.

– Спешите?

– Ну не так уж чтобы…

– Адам, не сочти за труд, поменяй мистеру Бёрду билет на завтрашний вечер. Думаю, джентльмены, уже в самолёте вы многое успеете обговорить.

Прозвучала команда: «Приготовились… Свет! Камера! Мотор!» – и актёры принялись дубасить друг друга явно затупленными мечами, сделанными под римские гладиусы. Да уж, это вам не тот «Гладиатор», который был одним из моих любимых фильмов в будущем. Я невольно поморщился, что не ускользнуло от внимательного взгляда Уорнера.

– Вам что-то не нравится?

– Не хотелось бы выглядеть самым умным здесь, у вас наверняка имеются постановщики трюков, фехтования и так далее… Но сцена поединка выглядит слишком уж примитивной.

– Примитивной? А мне казалось, дерутся они очень даже профессионально.

– Вам просто не с чем сравнивать, – вырвалось у меня, но, к счастью, Уорнер на эту фразу не обратил внимания. – Очень уж медленно они работают, всё должно выглядеть динамичнее.

– А как вы видите эту сцену? Можете сделать лучше? – проявил деловой подход бизнесмен от кинематографа.

– Я? Хм, ну можно, в принципе, попробовать…

– Так вперёд! Эй, Джордж, – хлопнул он в ладоши, – можете остановить съёмку?

– Стоп! Джек, что случилось? – с недовольным видом повернулся к нам режиссёр.

– Вот этот человек, которого зовут Фил Бёрд и который придумал эту историю, заявляет, что ваш вариант поединка ни к чёрту не годится. Что он может сделать это лучше.