Нордвуд. Призрачные нити - Хелен Тодд

Мари как раз записывала отчеты, поэтому не сразу отреагировала. При свете настольной лампы она больше походила на фарфоровую куклу, чем на живого человека. Все еще бледная, уставшая, хрупкая. Она заправила светлые волосы за ухо, нахмурилась и только потом подняла на Джин большие синие глаза.

– Да, точно, сказали, что ты зайдешь, присаживайся, чего стоишь? – она приветливо улыбнулась. – Хочешь заняться зельями?

– Прости, – ведьма села и виновато отвела взгляд. – Не то чтобы хочу, мне сказали, что это единственный шанс задержаться в лечебнице, что среди медсестер мне не место.

– Ну чего ты? – Мари села напротив, поправила легкое платье и сжала ее руку. – Не расстраивайся, не всем легко перевязывать раны, смотреть на увечья. Не все выдерживают стрессовую обстановку. Ты не привыкла, значит, просто не стоит себя ломать. Это же не значит, что все разрушено. Джин, не расстраивайся. Если что-то не вышло – пробуй, не получается – ищи другое занятие, но не отчаивайся. Каждому свое.

Джин-Рут ничего не ответила. Она едва не разрыдалась, но вовремя взяла себя в руки. Вчера давала себе обещание стать сильнее, значит, пора его выполнять.

– Не вздыхай так, попробуешь разобраться с зельями, если нет, то ничего страшного, уверена, Алан не обязывает тебя работать, – ее голос звучал мягко, легко и успокаивающе. – Приходи завтра в десять. Как раз уйдут первые посетители Лавки, и я расскажу об ассортименте, выберешь, какие зелья тебе захочется готовить.

– Спасибо!

Джин просияла, с благодарностью посмотрела на Мари и замерла, увидев на ее шее кулон. Такой же раньше был у Тодора.

– Тогда до встречи, а сегодня отдыхай, не бери лишнего в голову.

– До завтра.

Ведьма улыбнулась, постаралась скрыть свое удивление и поспешила домой. Несмотря на теплый прием и новую стажировку, чувства разъедали ее изнутри. Все казалось бессмысленным, невозможным, невыполнимым. Неудачи подкосили ее, и Джин с трудом представляла, как справится с ними одна.

Нить призрачных сплетений – W.

Нить заблудших душ – S

Яркий свет едва пробивался сквозь толстое стекло. Размытые блики расползлись по небольшой комнатке на втором этаже. Все вокруг стало темно-серым, только в углу поблескивала серебряная рама старинного зеркала, отражая солнечные пятна.

Дом постепенно оживал. Казалось, ветхие вещи приобрели свою давным-давно забытую свежесть, исчезла пыль, выцветшая ткань обрела свой прежний цвет. Почему-то горели свечи в узорчатом подсвечнике. По нему медленно стекали капли воска, понемногу пропитывая светлую скатерть на тумбочке. Ани не узнавала это место. Она ненавидела, когда чувство реальности смешивалось со сновидениями. Порой так сложно определить эту грань, что ведьма не сразу пришла в чувства. Лишь тонкий знак S, загоревшийся на ее запястье, оповещал – она в ловушке. Хотелось проснуться, но это невозможно – Аннетт в плену. Это ее испытание, и Рэндел с трудом взяла себя в руки.

Тепло и поддержка Алана давали ощущение твердой почвы под ногами. Она знала – Крейг ее не оставит, он всегда будет рядом. Немая уверенность в чувствах, не сказанных, не обозначенных, но существующих. И Ани верила в эти эмоции больше, чем в себя.

В соседней комнате раздались какие-то звуки. Медовый голос манил своим спокойствием. Слишком нежный, чтобы быть приятным, слишком равномерный, чтобы вызывать доверие. Петля времени и зазеркальный мир… по словам Тодора, подобное испытание не проходил ни один носитель зеркального знака W. Но Аннетт не собиралась отступать – ей было ради кого и чего сражаться.

Пальцы коснулись холодной ручки, и одним уверенным рывком ведьма открыла дверь. Решительно ступив на прогнившую ступень, она стала спускаться. Каждый шаг давался с трудом. Зеркальный мир размывался, терялся, превращаясь в серость, смешивался с реальными воспоминаниями. Так, словно его окутывал густой туман, в котором ничего не разглядеть. Где-то громко стукнуло окно, и сердце замерло. По полу стелилась тонкая серебряная нить. Магия… она вновь куда-то вела, призывая ступить на предначертанную тропу.

Все смешивалось, менялось. Теперь за окном бушевала стихия: дождь что есть силы заливал водой плотно закрытое окно. Комната тонула в полумраке и прохладе. Аннетт вновь слышался незнакомый голос:

«Поверь, если эмоции не сжигают тебя изнутри, – они настоящие. Перед ними не стоит закрывать глаза, надеясь, что это ничего не значит. В этом мире вино не может быть сладким ядом, проникающим терпкой болью в горячие вены. Просто верь своему сердцу – это важнее, чем любые иллюзии».

Повернув за угол, Аннетт сделала несколько осторожных шагов и остановилась посреди коридора. Все по-прежнему смешивалось. Часть узких окон была разбита, часть все еще отражала крохотное свечение магических нитей. Невозможно вернуться в настоящее, когда ты находишься среди миров. Но в этот момент ей не хотелось. Больше не осталось страха – Ани доверилась ситуации. Все не зря.

– Я знал, что мы увидимся, – Ник стоял в другом конце коридора. – Пойдем, тебе нечего опасаться. Тем более меня. Уверен, мои чувства говорят сами за себя – Ани, я без тебя не живу.

Ее губы тронула горькая улыбка. И Аннетт замерла, приложив ладони к груди. Больно. Воспоминания об этих чувствах выжигали ее изнутри, опьяняя старыми воспоминаниями.

– Пойдем, если хочешь выжить, черт возьми!

Николас протягивал ей руку и, казалось, можно было дотянуться, но нет. Слишком далеко. Они были чужими друг другу. Два разбитых сердца, чьи осколки спутались, перемешались, и никогда не смогут стать одним целым.

Ани тревожно вдыхала прохладный воздух, напоенный влагой и запахом сырой земли. Не хотелось оступиться: от нее слишком многое зависело. Ведьма завороженно перевела взгляд на пылающий факел, который возникал в тумане за окном и тут же исчезал. Сначала ей казалось, что это блик свечи на стекле, но нет, огонь, словно маяк, словно подавал сигнал. И Рэндел будто завороженная ожидала новой вспышки. Она помогала ей не провалиться в мягкую и обволакивающую темноту, за которой скрывался Николас.

Хотелось отрицать мысли о том, что все происходящее – помощь. Не может быть, чтобы предупреждения, опасности, все, о чем говорилось в предсказаниях, не являлось ловушкой. Аннетт закрыла глаза, невольно улыбнулась, ощущая приятное тепло от воспоминаний об Алане, и приняла решение не сопротивляться. Нордвуд не жаждет ее гибели, он желает ее уберечь. Иначе зачем она здесь? Убить можно значительно быстрее.

После осознания все изменилось. Ведьма стояла посреди пышного сада, наполненного ароматами спелых груш. Она вновь слышала прежний голос.

«Ты связь, призрачная нить, объединяющая тех, кто волею судьбы готов отречься от предназначения. Не губи себя, стараясь склеить разбитые их собственными поступками судьбы. Ты объединяешь их своими чувствами – это привязывает ведьмаков. Доверие важнее долга».