Люди Путина. О том, как КГБ вернулся в Россию, а затем двинулся на Запад - Кэтрин Белтон

Другой соратник Путина утверждал, что Патрушев всегда был жестким, тогда как сам Путин поначалу исповедовал либерализм. Один из приближенных говорил, что Патрушев всегда считал себя умнее и сообразительнее Путина:

— Он никогда не считал Путина своим начальником.

В свое время Патрушев объявил вендетту повстанцам из мятежной Чеченской республики — он яростно ненавидел и «чеченов», и всех, кто с ними работал.

Среди неприметных силовиков, аплодировавших Путину в Андреевском зале, присутствовал и Сергей Иванов — старший офицер внешней разведки КГБ. За изящными манерами и свободным английским он искусно скрывал жесткий нрав и острый язык. Он тоже работал с Путиным в Ленинградском КГБ, оба они — выходцы из Большого дома КГБ на Литейном, два года делили там один обшарпанный кабинет. Задолго до того, как Путин поступил в Институт имени Андропова, Иванов ушел на повышение — уехал в Финляндию, а потом — предположительно в Великобританию. Затем некий шпион перебежал на сторону Британии, чем разрушил легенду, и Иванова назначили главой представительства в Кении.

В девяностые годы он был первым заместителем директора Европейского департамента СВР под непосредственным руководством Примакова и стал самым молодым генералом со времен развала СССР. Заняв пост директора ФСБ, Путин назначил Иванова и Патрушева своими заместителями, а став премьер-министром, сделал Иванова секретарем Совета безопасности, то есть назначил его на второй по значимости пост в Кремле. По мере укрепления режима Путина росло и влияние Иванова.

Присутствовал на церемонии и усатый офицер КГБ старой школы Виктор Иванов — он воспринимал происходящее только сквозь призму холодной войны. На два года старше Путина, он был партийным функционером, затем работал на Ленинградский КГБ. Он начал службу вскоре после Путина и почти двадцать лет строил карьеру — от начальника отдела кадров до начальника отдела Петербургского ФСБ по борьбе с контрабандой. Пост достался ему по наследству от Патрушева — это случилось в тот момент, когда молодчики Ильи Трабера захватывали морской порт. По словам бывшего коллеги из отдела по борьбе с контрабандой, Иванов прославился тем, что и пальцем не пошевелил, чтобы чему-то воспрепятствовать:

— Его любимыми словами были «потом» и «не сейчас».

В докладе старшего офицера КГБ из внешней разведки было выдвинуто предположение о причинах такой пассивности Иванова: он помогал Тамбовской группировке (к которой причисляли и Трабера) с захватом морского порта, а порт, в свою очередь, использовался для контрабанды наркотиков из Колумбии в Западную Европу. В докладе, который позднее был зачитал в лондонском суде, также утверждалось, что Путин обеспечил Иванова защитой на весь период его работы в Петербурге, но сам Иванов этот факт яростно отрицал.

Став президентом, Путин назначил Иванова заместителем главы своей администрации. Его работа заключалась в том, чтобы внимательно следить за каждым. Как утверждал один из его приближенных, у Иванова была «феноменальная память», и он помнил персональные особенности всех и каждого. Юрий Швец, впрочем, отзывался о нем не так снисходительно. Задача кадровика, сказал он, заключалась в сборе компрометирующей информации на коллег, что потом использовалось для воспрепятствования карьере:

— Где бы ни работал Иванов, он целенаправленно настраивал людей друг против друга, создавал напряженную обстановку, а затем брал ситуацию в свои руки и разрешал конфликты. Он прекрасно понимал расстановку сил вокруг себя.

Но, вероятно, ближайшим другом нового президента был Игорь Сечин. Младше Путина на восемь лет, он тенью следовал за ним повсюду с самого назначения того на должность вицемэра: в должности секретаря он, как караульный, нес вахту в приемной перед кабинетом Путина в Смольном, исполняя роль сурового привратника. Он контролировал доступ к Путину и проверял все документы, которые передавались боссу. Любой, кому нужна была подпись Путина для открытия бизнеса, сначала должен был потолковать с Сечиным. Когда один петербургский бизнесмен запросил разрешение на открытие совместного российско-голландского предприятия по торговле углем и нефтью, друзья организовали ему встречу с Путиным. После обсуждения последний отправил бизнесмена к секретарю Игорю Сечину со словами: «Он скажет, какие принести документы, а я подпишу».

— Я вышел из кабинета и пошел к Сечину, не задумываясь о том, кто он вообще такой, — вспоминал бизнесмен Андрей Корчагин. — Только удивился, что это парень, а не девушка, ведь секретари обычно девушки. В те дни мы обращались с чиновниками довольно вальяжно. Мы начали обсуждать, какие надо принести документы, и тут Сечин вдруг что-то написал на бумаге. Он сказал: «И принесите…» и показал листок, на нем было написано «10 тысяч долларов». Я был вне себя. Я сказал: «Вы что? Совсем с глузду съехали?» А он ответил: «Так у нас делается бизнес». Я послал его к чертям, и в итоге мы ничего не зарегистрировали. Но то были абсолютно другие времена. Я понятия не имел, кто такой Сечин. Они тогда промышляли мелким взяточничеством.

По свидетельству бывшего соратника Путина, Сечин всегда выступал барьером, прикрывал босса и организовывал встречи с людьми, желающими его видеть. Даже если встреча уже была внесена в календарь, Сечин говорил, что организовывать надо все только через него:

— Связи у нас устанавливаются именно так. А если человек не слушал Сечина, он становился врагом и списывался со счетов.

По словам двух приближенных, Сечин долгое время служил именно в КГБ, а не в военной разведке, как часто предполагали. Его завербовали в конце семидесятых годов, когда он учился на филологическом факультете ЛГУ. Как сказал один близкий к нему человек, его обязали писать доносы на однокурсников. Родители Сечина развелись, когда он был маленьким, и он усердно учился, стремясь преуспеть в жизни и вылезти из нищеты — детство он провел в мрачном спальном районе Ленинграда.

— Он всегда вел себя агрессивно. У него был комплекс неполноценности, — сказал бывший кремлевский чиновник, хорошо знакомый с Сечиным. — Его детство прошло в беднейшем районе Ленинграда, но потом он поступил в университет, на филологию, а там учились сплошь дети дипломатов.

Сечин всю жизнь работал под прикрытием на КГБ, но в его официальной биографии об этом никогда не упоминалось. Вместо этого говорилось о том, что он работал переводчиком в Мозамбике, где пригодилось его знание португальского — шла гражданская война, и советские военные готовили и оснащали национальную армию. Затем официально в роли переводчика его отправили в Анголу, где Советская армия, снова разыгрывая партию в холодной войне в Африке, оснащала и готовила повстанцев для другой гражданской войны. По возвращении Сечин получил должность в ЛГУ — там он и познакомился с Путиным. Они долгое время работали вместе: сначала занимались внешними связями института, затем сотрудничали с городами-побратимами