Самые страшные каникулы - Елена Арсеньева

— Вы меня до того довели, что я боюсь одна в комнате оставаться, — сказала тетя Марина сердито. — Все время чудится, что ступеньки скрипят. А сегодня папа возвращается, мне его допоздна ждать, буду сидеть и от страха трястись! Так что забыли про Мари-Элен! Понятно? Иначе никаких вам вид-гренье!

Потом она пожелала девчонкам спокойной ночи, каждую поцеловала, выключила свет и ушла.

Девочки были так поражены страшной угрозой, что лежали, не смея пикнуть, и скоро Лиза и Таня уснули — Юля поняла это по их ровному дыханию.

А ее сон, как назло, не брал, хотя часы на церковной башне около кладбища пробили уже и десять, и одиннадцать, и полночь. Их удары разносились по всей деревне.

Окна были отворены настежь, а ставни, наоборот, прикрыты, чтобы девочек не беспокоил по утрам яркий свет и не мешал спать подольше. К сожалению, закон подлости, согласно которому в будние дни невозможно проснуться, а в выходные и на каникулах вскакиваешь ни свет ни заря, оказался международным законом и действовал не только в России, но и во Франции. Все просыпались рано!

В ночном небе висела огромная серебряная сверкающая луна. Сквозь щели в ставнях проникали ее лучи и тонкими ровными бледными полосами ложились на пол.

Известно, что спать по ночам нужно с закрытым ртом: если в открытый рот попадет лунный луч, можно сделаться оборотнем и начать выть на луну.

Юля встревожилась: а вдруг Лиза и Таня этого не знают?! Хотела им об этом рассказать, но, во-первых, девочки уже спали, а во-вторых, разговор могла услышать тетя Марина.

Вообще-то она уже давно должна была спуститься на первый этаж, где находились салон (так французы называют гостиную), столовая и кухня, но почему-то все еще бродила туда-сюда по лестнице. Старые, рассохшиеся ступеньки легонько поскрипывали в такт ее шагам. Иногда тетя Марина старалась ступать осторожно, скрип был еле слышным, а иногда почему-то прыгала через две ступеньки, хотя на лестнице перегорела лампочка и запросто можно было ноги переломать. Поскольку запасной лампочки в кладовке не нашлось, ее должен был привезти мсье Верьер. А пока тетя Марина выдала девочкам электрические фонарики (один Лизе с Таней, другой Юле), строго-настрого запретив выходить на лестницу без них. Сама она подсвечивала себе мобильником. Однако сейчас почему-то сновала туда-сюда в темноте: в дверную щель Юля не видела мелькания светлого луча.

На улице послышался рокот мотора, который затих около дома. Распахнулась дверь на террасу, и радостный голос тети Марины долетел, к Юлиному изумлению, снизу:

— Морис! Ты уже приехал! Как здорово, а я уже приготовилась тут до утра сидеть! Очень спешил, да?

— Слишком спешил, — ответил мсье Верьер после довольно продолжительной паузы, которая, как смекнула Юля, означала поцелуй.

Правда, голос Верьера звучал почему-то грустно.

— Что значит — слишком спешил? — насторожилась тетя Марина.

— Да гнал вовсю и сбил на лесной дороге барсука. Насмерть.

— Ух ты, как жалко! — воскликнула Марина. — А точно насмерть?

— Да, я вернулся посмотреть, — пояснил мсье Верьер. — Кошмарное зрелище. Наверное, за миг перед тем, как беднягу ударило, он повернулся к машине: у него была разбита голова спереди, нос вдавлен в череп…

— Господи, какие ужасы! — воскликнула тетя Марина. — Перестань! Я кое-как угомонила девчонок, которые беспрестанно завывали про какую-то куклу-убийцу, а тут собственный муж оказывается убийцей несчастного барсука.

— Кукла-убийца? «Мари-Элен, я поднимаюсь на первую ступеньку»? Ну, это классика жанра, — усмехнулся Верьер. — Ладно, давай разберем сумки. Я там кучу еды привез, чтобы не тратить завтра времени на магазины, а сразу мчаться на вид-гренье.

И они вошли с террасы в дом.

Юля озадаченно нахмурилась. Вошли они как-то странно: вроде бы находясь внизу — и в то же время взбегая на второй этаж по ступенькам, легкий скрип которых Юля слышала совершенно отчетливо.

А потом она услышала, что скрип приближается к спальне.

«Мари-Элен, я открываю к тебе дверь!» — вспомнила Юля…

* * *

Призраку врага приходилось очень тяжело! Никак не удавалось справиться с юрким, подвижным телом барсука.

Зверя на бегу мотало из стороны в сторону. Он чуть не половину шерсти оставил на кустах ежевики, которой были плотно оплетены все лесные тропы.

Призрак Огра уже не раз пожалел, что связался с этой неразумной тварью. Вдобавок маленький мозг барсука был нашпигован осколками костей, и это невероятно мешало думать. И все же враг смог добраться до деревни и даже найти дом, где находился один из тайников, в котором он спрятал когда-то свои драгоценные снадобья.

Он обежал дом несколько раз, прежде чем нашел вырезанный в задней двери кошачий лаз. Не без труда протиснулся в него, распрощавшись с очередными клочьями барсучьей шерсти. Крадучись двинулся к лестнице на второй этаж…

И тут наконец понял, что совершил грубую ошибку. Все-таки мысли его еще изрядно спутаны!

Напрасно он примчался в этот дом. Барсук не сможет вскрыть тайник, да и коробку с флаконами не унесет. Как, в зубах, что ли?! Сначала нужно было пробраться в лабораторию… Нет, сначала нужно воскресить рабов! Средство для этого есть!

И зачем он залез внутрь дома?! Тайник находился в стене конюшни. Но тело барсука, почуяв дивный аромат жареных кровяных колбасок, долетавший из кухни, совершенно вышло из повиновения. Видимо, зверек накануне гибели был ужасно голоден, а потому так и рвался к еде. Однако на кухне горел свет, и призрак Огра опасался, что там сыщется какая-нибудь палка, или кочерга, или каминные щипцы, которыми люди окончательно добьют его временное вместилище.

Вряд ли он сможет вселиться в кого-нибудь из них — в таком-то состоянии! Намучившись с барсуком, он теперь ни за что не справится с человеком.

Невероятным усилием воли Огр заставлял непослушное тело убраться из дома, но оно сопротивлялось. Все, что Огр смог, это направить барсука на второй этаж. Подальше от кухни и манящих запахов пищи!

Ступеньки поскрипывали под лапами. Иногда лапы отказывались повиноваться и пытались унести тело на кухню. Огр требовал вернуться на второй этаж, а барсук рвался на первый. Скрип ступенек казался оглушительным!

Один раз барсуку удалось-таки утащить свое тело вниз, к дверям кухни. И тут раздались голоса…

Огр прислушался. Говорили двое — мужчина и женщина. Мужчина только что вернулся домой и рассказывал жене, как сбил на дороге барсука.

Огр очень жалел, что не может расхохотаться. Любопытно было бы взглянуть, каким стало бы лицо этого человека, если бы он увидел убитого им зверя в своем доме! Да еще и хохочущего!

Огр вспомнил, как много лет назад один крестьянин из этой деревни смог пробраться в его лабораторию. Он стоял и смотрел на то, во что Огр превратил его детей. И Огр увидел, как его глаза вдруг опустели. Увидел, как разум покинул голову крестьянина, как безумие овладело опустевшим мозгом. Это зрелище доставило ему величайшее наслаждение!