Царетворец. Волчий пастырь. Книга пятая - Сергей Извольский

— Я предлагаю вам прекратить сопротивление и сохранить себе жизнь! — загремел мой голос, разносясь над всей округой и возвращаясь эхом. — Если вы сейчас же не погасите активные движители, то я отдам приказ…

Капитан Чародея мое предложение не просто не дослушал, а уже начал отвечать. Не словом, а действиями. Причем действиями быстрыми и решительными: все четыре движителя вдруг ожили, несмотря на не до конца дезактивированный силовой контур вокруг трех из них. Сверкнуло десятком вспышек, раздалась череда взрывов, пространство вокруг наполнил густой свист. Массивный корабль, сминая несколько строений, которые уже полыхнули синим огнем вырвавшегося лириума, начал одновременно и разворачиваться, и отрываться от земли.

Ну вот сколько лет прожил, а как был дураком, так и остался — в сердцах выругался я про себя и на себя. Вот сколько раз уже убеждался, что если в сложной и крайне напряженной ситуации есть на выбор равнозначные варианты действий — стрелять или разговаривать, всегда нужно сначала стрелять. Ну не было ни разу, чтобы ситуация, в которой возник подобный выбор, закончилась на разговорах — стрелять приходилось всегда.

Ничему меня жизнь не учит.

Массивная туша имперского крейсера между тем, оставляя под собой горящие строения и яркие клубы взрывов магических энергокомпенсаторов, поднималась и разворачивалась. Капитан крейсера или дурак, или герой — он сейчас рисковал не только тем, что я реализую свою угрозу, а рисковал потерять крейсер в огне всепоглощающего взрыва. Но рискнув, он цели достиг — Место силы выдержало буйство энергии, и масштабного взрыва не произошло. Теперь вопрос секунд: или варгрийцы, используя запрещенное оружие смогут уничтожить хотя бы один движитель, не давая Чародею завершить маневр, либо же крейсер развернется, и мы нос к носу встретимся со всепожирающим римским огнем.

Все произошедшее только что уложилось в считанные мгновения — и я только собрался было отдать команду к стрельбе, начиная бойню, как вдруг из земли под разворачивающимся на высоте пары десятков метров Чародеем начали вырываться гибкие лианы и корни. Сотнями и уже тысячами они, словно атакующие в бросках змеи, взлетали в воздух и оплетали корабль живой сетью.

Реагируя на внезапную новую угрозу, движители Чародея изменили положение — если до этого сопла смотрели вниз и в стороны, разворачивая корабль в попытке сразу же взять нас на прицел установками римского огня, то сейчас все четыре синих лириумных выхлопа оказались направлены прямо в землю. Огромный корабль пытался вырваться из все более оплетающей его сети лиан и корней.

Свист движителей достиг уже такой силы, что серьезно бил по ушам. Но подняться крейсер не мог — сила природы здесь, на земле, была сильнее мощи лириумных движителей. Стихия природы, которой воспользовались пришедшие мне на помощь дриады и жрицы Цветаны (как я предусмотрительно их с Лазарем в Юргорден заранее отправил), удерживала крейсер от взлета. Но удерживая от взлета, контролируемая жрицами сила природы не могла крейсер полностью приземлить.

Краткие мгновения передышки, и снова ребром встал тот же самый вопрос: стрелять или нет. Вопрос жизни и смерти, победы и поражения укладывался в одно единственное мое решение.

Выбор теперь гораздо более тяжелый, чем совсем недавно: мощь работы движителей крейсера уже такова, что если выбить даже один, здесь будет очень громко и очень жарко, есть вариант что разнесет вообще все в округе. Но при этом, если не стрелять, имперский крейсер может вырваться из оплетающей его древесной паутины, а дальше набрать высоту, поставить мощный щит перед носом и далеко не отходя сжечь и Майю, и Чаровницу, да и вообще весь лес Юргорден.

«В жопу ваш миролюбие», — очень отчетливо, голосом Доминики, прозвучали у меня в голове слова. Слова, в которых слышалось сожаление — потому что стрелять, определенно, нужно было начинать раньше. И наблюдая за тем как тушу крейсера все больше и больше оплетают живые змеи растений, я снова открыл рот — собираясь отдать приказ варгрийским стрелкам. Но сказать ничего не успел — из дальней рощи, скидывая маскировочную пелену, появился клин варгрийских адских всадников. Атака кавалерии на крейсер императорского флота — удивительное зрелище.

Теперь, похоже, я видел все.

Глядя как варгрийцы на адских скакунах стремительно приближаются к кораблю, я не совсем понимал, чего именно хочет Лазарь. Опутавшие Чародея корни не могли его опустить обратно к земле — махина крейсера так и зависла на высоте около полусотни метров. Варги, когда окажутся рядом, по древесным побегам как по канатам собираются наверх забираться что ли?

Впрочем, все волнение у меня уже прошло. Я наблюдал за происходящим, но при этом смотрел уже совершенно спокойно. Не думаю, что ведущий варгрийцев Лазарь поступает импульсивно и безрассудно. Он же не я — ему боги так прямо не помогают, так что руководствоваться в решениях приходится в первую очередь разумом и расчетом. И наверняка у Лазаря есть какой-то план.

Я оказался прав — когда клин варгрийских всадников приблизился к Чародею, земля перед ними дрогнула. Слой дерна, словно травяной ковер, начал подниматься — а змеи древесных побегов, оплетающие крейсер наоборот, словно веревочные ванты протянулись от бортов вниз к земле. Переплетение лоз и древесных корней стремительно мелькнуло в сторону адских всадников, за несколько секунд превращая поднимающиеся пласты дерна в самую настоящую воздушную дорогу.

Я все же отдал команду, и варгрийцы рядом со мной уже стреляли — только не в движители, а разнося в клочья секции силовых щитов на бортах Чародея. Несколько секунд, и стрельба прекратилась — атакующие адские всадники уже оказались на палубе корабля.

Движители крейсера в последней попытке взлететь, на форсаже, взвыли так, что заложило уши — но продолжалось это не более двадцати секунд. Время, которое адским всадникам потребовалось добраться до рубки и предложить капитану сдаться прямо сейчас или умереть. Тоже прямо сейчас, полагаю.

Сияние вокруг движителей крейсера потеряло яркость, гул и свист прекратились. Батарнский чародей, которого многочисленные змеи древесных побегов продолжали тянуть к земле, немного накренился. Так что мне, несмотря на то что мы были ниже, теперь было видно палубу. И было видно, как оказавшиеся на корабле варги спешиваются, и разделяясь на штурмовые команды принимаются за зачистку. Еще заметил, что та группа, которая захватила рубку, поднималась к ней не спешиваясь с адских скакунов — часть палубы Чародея была превращена в живую дорогу из дерна, корней и древесных побегов.

Сверху надо мной (пока сверху) варгрийцы уже планомерно зачищали палубу и отсеки Чародея, снизу подо мной, на палубе и в отсеках сбитой Майей Чаровницы, происходило тоже самое — только здесь возобновили зачистку гвардейцы Альба.

Начиналась, несмотря даже на сопутствующие обстоятельства, обычная боевая рутина. Наемники скорпионов достаточным опытом и подготовкой для подобной работы не обладали — это все же рейдеры, да и артефакторная экипировка у них похуже. Зато скорпионы пригодились для конвойных функций — принимая пленных воздухоплавателей и выводя их на широкую поляну перед зданиями базы снабжения, расконсервированной прибывшими сюда раньше нас имперцами.