Царетворец. Волчий пастырь. Книга пятая - Сергей Извольский

— Есть кто живой? — усилив звучание речи Голосом, поинтересовался я.

Ответа никакого не последовало.

— А если огненный конструкт кинуть? — еще раз произнес я так громко, что эхо Голоса заметалось в кронах деревьев леска неподалеку.

Снова никакого ответа.

— Ну, не говорите потом, что я не предупреждал, — произнес я уже нормальным голосом, и обернулся к варгрийцам: — Так, давайте-ка все на безопасное расстояние…

— Мы выходим! — раздался глухой, как из бочки, голос откуда-то далеко снизу.

Сразу выйти не получилось — пришлось пользоваться веревками, извлекая заточенных в рубке крейсера имперцев. Там, в момент нашего приземления, находилось двадцать офицеров и матросов, а также один лорд-сенатор.

— Лорд Финнеган, вы даже не представляете себе, как я раз вас видеть, — сообщил я обладателю лаврового венка Империи, между прочим врученного ему якобы за спасение в том числе моей жизни.

В сбитой набок фуражке и скомканной белоснежной тоге поверх мундира, приоткрыв от изумления рот, Финнеган смотрел на меня в смешанных чувствах. Но при этом животный страх в его глазах читался совершенно отчетливо. В этот момент я целиком и полностью уверился в своих подозрениях, что Финнеган ушел из Гаэты под надуманным предлогом именно из-за того, что испугался моего приближения.

С другой стороны, Финнеган привел мне два крейсера, которые я смог захватить. Вот только для того, чтобы суметь воспользоваться плодами победы, у меня сейчас стоит выбор из самых многочисленных вариантов действий. Из которых, уже традиционно, я выбрал самый рискованный и самый наглый. Но при этом, если он реализуется, вариант самый выгодный. И очень надеюсь, госпожа Фортуна еще не отошла от экранов наблюдения за мной.

Пауза, возникшая после извлечения всех офицеров из рубки, затянулась. Вдруг я понял, что все это довольно долгое время смотрю на Финнегана, который, словно загипнотизированный, оказался просто не в силах опустить взгляд

— Правильно, — кивнул я.

— Что правильно? — севшим голосом спросил лорд-сенатор.

— Правильно боишься, — улыбнулся я, и кивнул головой в сторону поляны, где собрались пленные команды кораблей. — Пойдем, разговор есть.

Финнеган идти вместе со мной откровенно не желал. Поэтому подойдя ближе, я схватил его за предплечье и потащил за собой. Лорд-сенатор попытался вырваться, но уговаривать я не собирался, просто швырнув его вперед. Финнеган при падении вскрикнул, и покатился по палубе — так, что только стойка с натянутыми леерами его остановила.

Подойдя ближе, я без затей перекинул его через ограждение борта. Приземлившись с глухим стуком в траву, и прокатившись пару метров, Финнеган попытался встать. Не успел — я уже был рядом, и подхватив его за ворот, потащил лорда-сенатора в самый центр поляны, где собрались пленные. Краем глаза при этом наблюдая, как расступаются перед нами матросы и офицеры, освобождая нам с Финнеганом место.

Когда мы оказались в самом центре поляны, со всех сторон окруженные пленными с Чаровницы и Чародея, я рывком бросил лорда-сенатора вперед. Постоял немного, подождал пока он поднимется. После этого демонстративно отошел на несколько шагов назад, достал нож. И полоснул себе по ладони, крепко сжав кулак и вытянув поднятую руку, наблюдая как капли одна за другой капают на землю.

— Здесь и сейчас, пред лицом всех богов нашего мира я обвиняю лорда-сенатора Эрика Финнегана в некомпетентности, в трусости, во лжи и в предательстве. Перед лицом всех богов я обвиняю лорда-сенатора в попытке преднамеренного убийства курсантов Корпуса Спарты из первого сословия. Обвиняю в попытке убить меня и моих друзей для того, чтобы скрыть последствия собственной глупости, самоуверенности и некомпетентности.

С каждым моим словом за плечами сгущалась тьма, озаренная зелеными отблесками. За спиной у меня вырастали крылья Морриган, незримое присутствие которой я прекрасно ощущал.

— Что ж ты раньше молчал? — неожиданно ровным и спокойным голосом спросил Финнеган. Страха в его взгляде больше не было. Так иногда бывает, когда страха слишком много и его просто перестаешь замечать, устав бояться.

— Хороший вопрос. Самое главное, своевременный, — негромко произнес я, и повысил голос: — Мое молчание раньше было вызвано взятыми перед Корпусом Спарты обязательствами, которые я принял вместе с клятвой верности. Сейчас, когда Корпус от меня отказался, объявив дезертиром, я свободен и от данной ему клятвы. Поэтому здесь и сейчас, пред лицом всех богов я вызываю тебя на дуэль и призываю владыку Юпитера быть нашим арбитром! — раскрыл я кулак, щедро орошая землю кровью.

Вот это было очень рискованной частью моего плана.

Я сейчас совсем не был уверен, что Юпитер вмешается. Вмешается так, как он сделал это недавно, когда испепелил казненного мной Лавиолетта. С другой стороны, если Юпитер все же обратит на меня внимание, это сейчас решит очень и очень многие проблемы. Ведь Владыка Юпитер — бог-покровитель правящего Дома Дракона. Бо́льшая же часть офицеров кораблей флота как правило всегда принадлежат либо к нижним ветвям Дома Дракона, либо являются представителями фамилий его прямых вассалов.

Если же Юпитер сейчас не вмешается, ну что ж… значит, просто я убью лорда-сенатора на дуэли перед командами двух крейсеров. Ничего в принципе не приобрету, но ничего и не потеряю.

Финнеган, кстати, уже принял неизбежность дуэли. Сбросив рваную и грязную тогу, скомкавшуюся во время того как я тащил его сюда, он обнажил артефакторный меч, готовясь к поединку. Свои мечи я пока даже не доставал. Выждав некоторое время, и не дождавшись атаки, я спокойно шагнул вперед. Финнеган ударил — довольно умело. Но с моими вернувшимися способностями я легко ушел от мелькнувшего клинка и без затей воткнул противнику кулак в грудь. Лорд-сенатор сдавленно охнул, отлетел на несколько метров и покатился по земле.

Это было единственное, что я себе позволил из показательной демонстрации. Позволил, потому что мне нужно было как-то отомстить за тот момент бессилия, когда мы снизу, на земле, наблюдали как офицеры Нереиды готовят конструкт, который гарантированно — они не могли этого не понимать, должен был нас убить. И мне нужно было не только за себя отомстить — но и за тех, кто погиб рядом с рухнувшей со склона установкой римского огня, которую Нереида потеряла только из-за идиотизма своего капитана.

Я вернул должок. Лежащий Финнеган сейчас посмотрел на меня с аналогичным чувством бессилия — осознав уровень моего владения мечом и даром он прекрасно понял, что в дуэли мне не противник. Я же, увидев желаемое, обнажил оба меча, теперь планируя сделать все быстро.

Но не успел.

Ярко сверкнуло — сверху, прямо из безоблачного неба в землю ударила ветвистая молния, испепеляя Финнегана в прах. Грохнуло при этом так, что заложило уши, и не все присутствующие удержались на ногах. Вернее, почти все не удержались — из команд крейсеров стоять остались только индигеты. И то не все из них.