Золотой жук мисс Бенсон - Рейчел Джойс

И никто не знал, что она влюблена в этого немолодого мужчину, который предан исключительно своей работе. Никто – ни ее тетки, ни, разумеется, сам профессор Смит. Если Барбара и догадывалась, то никогда прямо об этом не говорила. Хотя однажды Марджери обнаружила на своей кровати некий учебник в бумажной обложке, который назывался «Главным образом для жен», и там подробно рассказывалось, как приготовить мужу вкусный обед и как выглядеть привлекательной, когда он возвращается с работы домой. Марджери прочитала учебник от корки до корки и выяснила, что ей необходимо сделать свою внешность более интересной и почаще надевать красное. Но, если честно, она даже надежд не питала на то, чтобы стать женой профессора Смита: слишком он был умен, чтобы на ком-то жениться. И она решила по-прежнему держать свои чувства в тайне – что бы ни случилось, он ничего не должен об этих чувствах узнать, не должен догадаться, что она давно уже по уши в него влюблена. И Марджери молчала, всем своим существом продолжая его любить; ей нравилось в нем все – и невнятность речи, и блеск ума, и даже привычка зачесывать волосы набок, чтобы скрыть грядущую лысину. А когда однажды его рука под чайным столиком коснулась ее колена, она застыла в полной неподвижности, уверенная, что это чистая случайность и с ее стороны было бы невежливо указать на это. Он смутился, а она готова была отрубить себе ногу, лишь бы избавить его от смущения.

Однако подобная «случайность» стала регулярно повторяться. Теперь все чаще его рука тянулась под столом к ее коленям. Иногда он даже поглаживал их и ласково пожимал.

Но Марджери по-прежнему молчала. Она бы с радостью так и просидела до конца своей жизни, чувствуя на своем колене его руку, лишь бы ей было позволено и дальше оставаться с ним рядом и помогать ему в работе.

Марджери разбудило нечто тяжелое и белое, навалившееся на окна. Не было видно ни деревьев, ни неба, ни даже горы. Видимо, за ночь весь мир попросту исчез. Марджери бросилась к двери.

Со всех сторон бунгало было облеплено белым и плотным, как фетр, туманом. Туман словно всасывал в себя любые звуки, даже стрекот насекомых. В воздухе пахло сыростью и почему-то тиной, и было довольно прохладно. Лесенка, ведущая с веранды на землю, уже на второй ступеньке тонула в этой густой белой субстанции. На какое-то ужасное мгновение Марджери показалось, что бунгало оторвалось от земли, поднялось и уплыло куда-то за облака. Они пересекли земной шар, надеясь отыскать золотого жука, а теперь вдруг им стало трудно даже собственные ступни разглядеть.

Мир оставался белым и каким-то инопланетным еще целых три дня. Начинать поиск было абсолютно невозможно. Инид, правда, попыталась съездить в Пум, но почти сразу налетела на дерево и решила идти пешком. А Марджери, закутавшись в одеяло, так и сидела в своем кабинете. Она попыталась возобновить ведение дневника, но писать, собственно, было практически не о чем, если только не о том, что они застряли. У нее даже часы ходить перестали. Инид вернулась из Пума с новой батарейкой для приемника и в сопровождении еще большей толпы местных мальчишек, которые, воспользовавшись преимуществами тумана, принялись взбираться на крышу бунгало и заглядывать в окна. Марджери даже испугалась, когда заметила, что в окно на нее смотрят сразу шесть пар глаз, и пронзительно вскрикнула. Инид некоторое время пыталась поймать радиосигнал, но потерпела неудачу. От скуки она принялась складывать на кухне пирамиды из банок с консервами – по пять в каждой. Затем Марджери стала объяснять ей, каковы признаки нужной им белой орхидеи и как выглядит жук. Она даже изобразила его: жук получился овальной формы и с очень длинными усами. После чего Инид решила попрактиковаться во всасывании всяких мелких предметов через трубочку «путера». И все-таки вынужденное ожидание в данном случае оказалось для обеих крайне неприятным. Обе чувствовали себя потерянными; их планы не оправдались, и они так и не смогли никуда пойти.

Туман рассеялся столь же внезапно, как и появился. И все вернулось на свои места – и гора, и деревья, и бескрайнее синее небо.

Марджери увидела даже то, чего не сумела рассмотреть раньше. Какой-то красный цветок, имевший форму молитвенно сложенных рук. Кактус высотой с человека. Однако она понимала: им был дан урок – здешняя природа и климат показали, насколько они сильнее, как осторожно людям следует с ними обращаться. Погода на острове, в отличие от самой Марджери, была способна меняться почти мгновенно – был туман, и нет его. В общем, они заранее уложили свои рюкзаки и пораньше легли спать.

* * *

А на следующее утро, на рассвете, проснулись в совершенно ином мире. Гора была окутана густой движущейся пеленой янтарно-желтого света. Воздух был насыщен ароматом спелых плодов и цветущих растений; со всех сторон доносилось жужжание насекомых.

Инид уже нетерпеливо мерила шагами веранду; на ней были оранжевые шорты и ярко-розовый топ; на голове бейсболка, на ногах бутсы, на поясе нож для рубки кустарника. Она была такая яркая, что ее можно было бы заметить и за милю отсюда. Но основное беспокойство Марджери вызывала собака. Они еще и из дома выйти не успели, а у пса уже язык свисал чуть ли не до земли. Впрочем, Марджери даже сказать ничего не успела: Инид подхватила песика на руки и весьма категорично заявила:

– Мистер Роулингз пойдет с нами. Он принесет нам удачу.

– Эта собака совершенно точно никакой удачи принести не может, – возразила Марджери. – Я пари держать готова.

Но Инид даже внимания на ее слова не обратила. Она молча закинула на спину рюкзак. И Марджери осталось только последовать ее примеру. Однако она все-таки еще раз проверила, ничего ли они не забыли. Два гамака, палатка, лампы-«молнии», запас парафина, полотенца, москитная сетка, недельный запас консервов и овсянки, а также плоские пятигаллонные[30] фляги с водой, ну и, разумеется, аптечка первой помощи; затем котелок, тарелки, блокноты, карандаши, склянки для пойманных насекомых и ботанизирка. Нагруженные всем этим, они медленно спустились по шаткой лесенке и двинулись прочь от бунгало.

Оказалось, что их уже поджидают мальчишки из шанти-тауна. Они торчали вдоль тропы и даже на деревьях висели. Но в кои-то веки руками не махали, не кривлялись, не кувыркались через голову и не пытались всучить Инид и Марджери полудохлых домашних животных. Мальчишки так напряженно следили за обеими женщинами, так испуганно таращили глаза, словно те были узницами, идущими к месту собственной казни.

– Дом запирать будем? – спросила Марджери. Вокруг царила такая тишина, что голос ее прозвучал неестественно громко. Казалось, она крикнула это в мегафон.

– Запирать? А зачем?

– Затем, что там находится все наше имущество.

– Знаете, Мардж, если этим ребятишкам захочется в этот дом проникнуть, они и сквозь стену пройти сумеют.

– А как быть, если они за нами пойдут?

– Не пойдут. Они уверены, что эта гора заколдована и на ней духи живут. Они даже близко к ней подойти не осмелятся.