Русский израильтянин на службе монархов XIII века - Александр Койфман

– А зачем он Джону? Зачем Джон хочет выдать вас за него?

– Спросите лучше у него. По-моему, он надеется выйти через моего жениха на императора Фридриха. Фридриху сейчас двадцать пять лет, он восходящая звезда в Европе. И собирается приехать во главе войска в Палестину.

– Да, я знаю, он уже четыре года обещает Святому престолу возглавить поход на Иерусалим. Но где это графство Молизе?

– Город, в котором он живет, Кампобассо. Это километров пятьдесят от Неаполя, но ближе к Адриатическому морю. Ужасная глушь, говорила мне одна из моих кузин, которая побывала там на предыдущей свадьбе Маркварда.

– А что с его предыдущей женой?

– Умерла полтора года назад. От тоски, вероятно. – Маргарет рассмеялась. – Я думаю, со мной будет то же самое.

– Почему такие печальные мысли? Все меняется. Может быть, ваш жених снова войдет в фавор, и вы будете сиять своей красотой в Палермо или Неаполе. Как эти звезды, которые сейчас над нами.

Маргарет снова рассмеялась:

– Оказывается, ужасный барон Роман Клопофф стал специалистом по комплиментам?

– Перерождаешься, когда рядом такая дама, как вы.

– Это просто комплимент или что-то большее?

– Я не знаю. Я привык все время быть рядом с солдатами: мерзнуть от холода, ехать в вонючей, пропотевшей одежде в жару, скакать навстречу врагам, не зная, что со мной будет через несколько минут, через полчаса.

– Барон, по-моему, вы немного красуетесь перед дамой. Ведь иногда вы отдыхаете дома, рядом с сыном и вашей прелестной гречанкой. Я наслышана о ней.

– Возможно, вы правы. Наверное, нужно прекратить наш разговор, иначе он уведет нас неизвестно куда.

– А разве вам не хочется иногда отправиться неизвестно куда? Туда, куда влечет не разум, а чувство.

– Я чувству доверяю только во время боя, когда уже нет времени для разума, когда обостряются инстинкты, когда глаза и руки сами делают то, что необходимо.

– Мы, женщины, лишены такого «удовольствия». Поэтому доверяем чувству совсем в других ситуациях.

– Графиня, я сдаюсь. Я не силен в таких разговорах.

– Называйте меня просто Маргарет. Мне так обидно, что моим именем меня уже много лет никто не называет. Кроме брата, и то только иногда.

Я никак не мог до этого времени улучить момент для вручения ей кольца. Поэтому остановил ее:

– Мне так хотелось найти достойное вас кольцо. Чтобы оно было цвета ваших глаз. Чтобы вы иногда надевали его и вспоминали вашего поклонника.

Протянул ей колечко с бирюзой в виде сердца.

– И вы еще говорите, что не умеете делать комплименты. А кольцо прекрасное. Оно так подходит к вашему прежнему подарку. Я действительно буду носить его.

Наш разговор прервал Жак, поднявшийся на стену:

– Дядя Роман, посмотрите, как далеко все отсюда видно. И море, и порт, и горы. И солнце. Смотрите, оно тонет в море.

Действительно, мы так увлеклись нашим опасным разговором, что не заметили наступления вечера. Маргарет заторопилась:

– Я посмотрю, что там с ужином.

Мы с Жаком остались вдвоем.

– Тебе здесь действительно хорошо?

– Да, дядя Роман, хотя иногда скучно. Но тетя Маргарет очень хорошо относится ко мне. Она спрашивала, хочу ли я, чтобы она меня усыновила.

– И что ты ответил?

– Я сказал, что посоветуюсь с вами. Моя мама далеко, я с ней не могу посоветоваться. Я боюсь, что, если уеду с тетей Маргарет в Италию, никогда не увижу больше маму.

– Почему? Вырастешь, поедешь к маме и заберешь ее. Но я твердо знаю, что мама сказала бы тебе.

– Что?

– Поезжай, ищи свою судьбу. Мама очень любит тебя и не хочет быть помехой в твоей судьбе.

– Почему помехой?

– Ты помнишь, как относились к тебе в Кейсарии? Тебя любили, но тебя не признавали равным все эти гости отца. И он немного стеснялся тебя. Редко знакомил с гостями. Я не знаю, почему он познакомил нас. Он как будто просил меня защитить тебя. Неизвестно от чего. И он совсем отдалился от твоей матери. Она ему не была нужна. И она это понимала. Она мать, она хочет для тебя лучшей жизни. Поэтому отпустила тебя со мной. И поэтому она отпустила бы тебя с Маргарет.

Жак опустил голову:

– Вы все правы. Вы всегда правы.

– Не переживай. Я уверен, что мы еще увидимся не раз. И потренируемся в фехтовании не только на саблях, но и на мечах. Пойдем ужинать. Наверное, графиня уже ждет нас.

Было непривычно сидеть за столом втроем. Я никогда не сидел напротив Маргарет. После нашего разговора на башне мне было немного неудобно смотреть ей в глаза. А она совсем не смущалась. Казалось, что и не было этого разговора, этих неясных намеков. Наверное, женщины легче воспринимают такой разговор. Или умеют лучше притворяться? Она даже временами поднимала руку и любовалась моим подарком. Хорошо, что за столом Жак и я могу избегнуть многозначительной паузы. А может быть, я зря мучаюсь, переживаю? В конце концов, что я такого сказал? Несколько комплиментов. Возможно, Маргарет потчуют такими комплиментами постоянно.

Я начал расспрашивать Жака, как часто они с Джоном тренируются. Но оказалось, что у Джона редко бывает свободная минута. Он все время занят. С Жаком занимается фехтованием и поездками на лошадях один из слуг. Я спросил Маргарет:

– Может быть, я заберу на неделю Жака в Дамаск? Потом отправлю его назад с парой солдат.

– Жак, а ты хотел бы съездить в Дамаск?

Жак встрепенулся, поглядел сначала на меня, потом на Маргарет:

– Да, конечно, хочу. Я хочу повидать всех: и Зою, и Максима, и Марию, и Дауда.

– Я не против, но спрошу Джона, когда он приедет.

Больше мы на эту тему не говорили, но я видел, как загорелись глаза у Жака. Конечно, дети всегда хотят перемен, хотят увидеть что-то новое или хотя бы просто сменить обстановку. Но ужин почти закончился, мы отправили Жака в его комнату. И сначала за столом на некоторое время повисло тягостное молчание. Но Маргарет прервала его нейтральными словами:

– Как быстро дети растут. Наш Жак за эти месяцы так вытянулся.

«Наш Жак». Это что, намек, или просто оговорка, или признание того, что он и мой хоть немного?

– Да, у меня дома все удивятся. Мария расплачется. Она так плакала, когда я увозил его. Но больше всех обрадуется Максим. Для него Жак непререкаемый авторитет. Когда Жак дома, он бегает за ним как собачонка.

– А кто такая Мария?

– Служанка. Я ее когда-то купил, чтобы было кому убирать дом. Когда у меня еще не было Зои. Мария безумно любит Жака. Он для нее всегда «наш принц».

– А как появилась Зоя?