Ричард Длинные Руки - бургграф - Гай Юлий Орловский

— Бриклайт? — спросил я резко.

Он прорычал:

— Глупый вопрос.

— Согласен, — отрезал я. — Тебя все знают. Так вот, чтобы не тратить твое драгоценное время, подойду к делу... по-деловому. Сегодня четверо твоих сыновей ворвались в дом Амелии Альенде и зверски изнасиловали ее.

Он сказал громко:

— Ложь!

— Это было, — ответил я, повышая голос.

— Ложь, — сказал он еще громче, — и поклеп, за который придется отвечать любому в этом городе. Пусть даже он и самого благородного звания.

— А суд у тебя в кармане, — сказал я понимающе, — и свидетелей в таком деле не найти, даже если бы и стояли толпой вокруг и наблюдали?..

Он усмехнулся и промолчал. Во взгляде ясно проступило, что сильный всегда прав. Сила — за ним, значит — и любое обвинение, которое он выдвинет против меня, сработает.

— Но ты не учел одну деталь, — произнес я медленно. Он мгновенно насторожился.

— Какую же?

— Только одну, — сказал я, — но очень важную. Жизненно важную...

Господин с бумагами в руках отодвинулся на стуле еще дальше, понятливый, взгляд прикипел к моему лицу, глаза округлились от ужаса. Что же за лицо у меня сейчас, самому бы взглянуть...

В глазах Бриклайта и на лице проступила неуверенность.

— Какую?

Из меня рвались слова, что не всё в мире продается, что остались еще люди чести, но что за хрень, я же сам всегда смеялся над этими людьми чести и сейчас таким дураком выставлять себя не буду, потому сделал надменное лицо и ответил холодно:

— Узнаешь, если не послушаешь, что скажу. Во-первых, ее земля не продается. Об этом не может быть и речи. Во-вторых, заплатите за разгром в ее доме сто золотых, а за изнасилование — тысячу...

Он охнул:

— Что-о?

— Итого, — сказал я жестко, — тысячу сто золотых монет. Будь она особой благородного происхождения, я снял бы с твоих сыновей головы. Но так... остановимся на денежной компенсации. На этом предлагаю и закончить дело. Это я говорю уже не как рыцарь, а как деловой человек, склонный к компромиссам. Возможные последствия и варианты рекомендую обсудить с... юристом.

Я кивнул в сторону человечка с бумагами, тот испуганно кивнул несколько раз, подтверждая, что да, он юрист, блюдет интересы и безопасность клиентов и никогда ничего не посоветует им в ущерб.

Лицо Бриклайта медленно наливалось дурной кровью, я посмотрел на него холодно, повернулся и пошел к двери. Охранник поспешно отступил, хотя парень почти моего роста, а в плечах даже пошире. Я нарочито пошел обратно другим коридором. Дураками будут, если не попробуют на том же месте поставить совсем другую ловушку, а я человек совсем не рисковый.

Из дома вышел уже не я, а мой двойник, взобрался на Зайчика, тот посмотрел на меня, реального, с великим недоумением, я шепнул едва слышно:

— Скачи к Бобику. Ждите меня там.

Он в неуверенности развернулся, я торопил мысленно, и он наконец пошел неспешной рысью по середине улицы. Я прижался к стене и пошел вдоль нее, настороженно всматриваясь всеми видами зрения, вслушиваясь и вчувствовываясь во всё непонятное.

Пора перебрать подарки предков рода Валленштейнов. Право Боевого Клича — звучит торжественно и даже высокопарно, но если бы кто объяснил мне что это! Как и мое свойство отныне видеть зеленых черепах. Надеюсь, здесь не так называют зеленых чертиков или розовых слонов?.. Еще мне дадено видение альтинга, но это такая же драгоценность, как умение говорить с филателистами.... нет, как их, а, вот — филигонами. Но я в Тарасконе, а не в какой-то неведомой Филигонии...

К счастью, один дал мне умение видеть магические ловушки, а другой — исчезничество, что в конце концов его и погубило, слишком оказался любопытным и любил заглядывать в чужие спальни. Особенно в отсутствие мужей. Эти два свойства дадут немалое преимущество тому, кто сумеет ими воспользоваться правильно. Похоже, предки не очень умело распоряжались своими дарами, только один умер от старости, окруженный правнуками и праправнуками... Кстати, он подарил мне дар прекогнии, а я пока еще даже смутно не представляю, что это такое, хотя именно прекогния, как он намекнул, помогла ему дожить до старости.

Хотя до старости, как догадываюсь, доживают и те, кто не ввязывается в войны, а сидит себе в норке, как премудрый пескарь, без всякой прекогнии.

Кстати, рыцарь Дербент передал мне умение запоминать всё, что захочу, и хотя другие предостерегали меня, что это не дар, а проклятие, но я беспечно взял. За мной пока нет удушения младенцев или прелюбодейства по пьяни со своей бабушкой, так что вообще можно воспоминаний не страшиться. К тому же я буду запоминать только то, что сам хочу запомнить, а это две большие разницы, как говорят торговые люди.

Затаиваться и пережидать приходилось постоянно, но к двери кабинета Бриклайта добрался быстро. Труднее проникнуть в сам кабинет, но, к счастью, маги обезопасили только все входы и выходы в дом, справедливо полагая, что так заодно обезопасят и себя, так что здесь пришлось лишь обойти два засветившихся зловеще красным квадрата на полу и пригнуться в коридоре, избегая не менее зловещего облачка, что как броуновская частица плавает по всем направлениям, иногда даже погружается краешком в стены, но только краешком.

У Бриклайта в кабинете помимо юриста еще двое: Вильд и парнишка с болезненно бледным прыщавым лицом. Вильд, которого я тогда осадил и осрамил перед его людьми, развалился в кресле и посматривает лениво, парнишка держится тоже весьма по-хозяйски. В мордах есть сходство с остальными Бриклайтами, наверняка один из четверых сыновей. Похоже, младшенький. Эта та еще гнида даже с виду. Есть такие, на которых печать порочности даже поставить негде.

Юрист придвинулся к столу вместе с креслом, Бриклайт восседает как тяжелая глыба, поросшая зеленым мхом. Я напряг слух, Бриклайта не расслышал, но отчетливо донесся осторожный вопрос юриста:

— А может быть, просто предложить вдове сумму побольше?

Вильд вскинулся в высокомерном неудовольствии.

— С чего это? — Юрист усмехнулся:

— Ну хотя бы потому, что ее земли стоят не меньше десяти тысяч золотых.

— Что-о?

Юрист ответил спокойно:

— С учетом того, что будет выстроено, участок стоит даже больше. Вы все это знаете. Так что вполне можно заплатить ей сто золотых монет. Она сойдет с ума от такого счастья.

— Сто золотых? — прорычал Вильд. — Пусть будет счастлива, что ей предложили десять!.. И за эти деньги должна была нас поцеловать в задницы. Но теперь наша цена — один золотой! И она продаст, вот увидите.

Юрист вздохнул, промолчал, только пожатием плеч дал понять, что он на их стороне и лишь предлагает более быстрые пути решения проблемы.