Дом на глухой окраине - Ксения Комал

не понимаю — кому она могла помешать?

— Я же сказал, это несчастный случай.

— Давай пропустим эту бесполезную часть разговора и перейдем к сути. Зачем убили мужчину в лесу, я еще могу представить, но здесь-то что? Она ничего не знала и была в таком состоянии, что мало что понимала. Кому надо ее устранять?

— Устранять? Детективов пересмотрела?

— Я пытаюсь рассуждать, — буркнула Вика. — Мог бы и помочь.

— А тебе не кажется, что я и так…

— Не кажется. И кстати, к виду трупа ты отнесся вполне нормально, так что зря прибеднялся.

— Это я перед тобой держусь, чтобы не позориться. — Он говорил с невеселым смешком, но Вика почувствовала, что его слова не так уж далеки от истины. — Может, их мать от бесконечных горестей сошла с ума и сперла Василия, а кто-то об этом догадался?

— Зачем ей Василий?

— Например, как замена. Ну…

— Я поняла. Нет, не думаю, что ее такое интересовало: она иначе выглядела. И потом, смысл ее за это убивать? Забрали бы у нее Васю, да и все.

— Если еще можно забрать, — буркнул Илья, и Вика поняла, что в счастливый конец он не верит. Да и кто в него верит спустя несколько дней?

— Все равно не сходится, — уперлась Вика. — Давай другую версию.

— Да пожалуйста. Ее хотели ограбить. Ой, нет, это же были мы.

— Дурак, — Вика поморщилась, но невольно хмыкнула. — Как думаешь, она могла что-то узнать про сыновей?

— И молчала?

— Без понятия. Может, с кем-то поговорила, что-то сделала. И резко стала опасной.

— Через столько лет это — почти невозможно.

— Почти невозможно — свалиться из того окна и свернуть шею.

— Тут согласен, — нехотя признал Илья. — Даже если специально постараешься, вряд ли получится. И мы возвращаемся к тому, что тебе надо отсюда валить. Как можно быстрее.

— У меня дела.

— Какие?

«Получше спрятать скелет в подвале».

— Хочу дождаться извинений от одного друга детства. После того, что ты мне наговорил…

— Да я сдерживался изо всех сил!

— Вот-вот. Мы же не можем расстаться на такой ноте! — Вика говорила с юмором, однако с каждым словом все отчетливее понимала, что и правда не готова просто попрощаться и уехать. Чего она хочет, оставалось неясным, но разобраться только в истории с дедом ей теперь было мало. — Я пойду поговорю с Сычевым, узнаю, что он думает.

— Стоять. — Илья придержал ее за руку, и она действительно остановилась. — Хватит его доканывать, он и так не в духе. Лучше я тебя отвлеку небольшим подарком.

— Подарком? — насторожилась Вика. — Ты же понимаешь, что я к такому равнодушна, и…

Илья выудил из-под футболки несколько фотографий, которые успешно скрывал от окружающих, и протянул их Вике. На верхней двое улыбавшихся, белозубых мальчишек позировали с волейбольным мячом, стоя под раскидистым деревом. Не узнать их было сложно, а смотреть в их живые, темные глаза — и вовсе невозможно.

Вика прижала снимки к животу, решив изучить их позже, и вопросительно уставилась на Илью.

— И ты не собирался мне их отдавать?

— Нет, просто думал что-нибудь у тебя за них выудить. Но спокойствие Сычева мне с некоторых пор дороже.

Вика улыбнулась уголком рта и искренне сказала:

— Спасибо. Я уж думала, что ничего не вышло.

— Так что ты собираешься на них найти?

— Пока не знаю, просто предчувствие. — Она отлично знала, что рассчитывала найти, но поделиться не могла ни с кем.

— Это — страшнее всего, — непонятно почему помрачнел Илья и хмуро добавил: — Тебя жених еще не потерял?

— Он знает, что я всегда рядом с трупом, — отмахнулась Вика. Она бросила взгляд на старые качели и почувствовала, что хотела бы сейчас упасть в обморок, чтобы ненадолго вернуться в то время, когда жизнь была спокойной и безопасной, а качели использовались по прямому назначению. — Думаешь, они встретились?

— Кто?

Вика кивнула в сторону качелей, и он понял.

— В другом мире? Думаю, да, иначе зачем вообще это все?

Илья ободряюще улыбнулся, а она закусила губу, чтобы не разреветься.

* * *

Найти место для удобного просмотра фотографий оказалось непросто. Люди на улицах беспрестанно на нее косились, даже когда делали вид, что это не так, все скамейки были заняты пенсионерами, потянувшимися погреться на солнышке, а дома ждал Лев со своей теорией насчет наследственного психического заболевания.

Теория Вике категорически не нравилась, однако наличие в ней здравого смысла она отрицать не могла и старалась держаться от дома подальше.

В итоге она побродила по улицам, перешла в более «дикую» часть населенного пункта и оказалась у реки — в том месте, где они с Ильей купались. Повторять заплыв сейчас не хотелось, да и подходящей компании не нашлось (он все же решил, что должен немного поработать), поэтому Вика с комфортом разместилась на берегу, разложив снимки перед собой.

Всего их было шесть: два черно-белые, а остальные — цветные, с очень яркими красками. На первых были запечатлены мальчишки, игравшие на улице, — видеть их было по-прежнему тяжело, и Вика запретила себе думать о чем-то, кроме насущного. Подписей на фотографиях не оказалось, однако она все равно понимала, что сделаны они незадолго до трагедии: братья выглядели такими, какими она их запомнила.

Третий снимок отличался от предыдущих: один из братьев с грустной миной сидел в обнимку с девочкой, в которой Вика с небольшим трудом признала Женю. Ничего особенного в фотографии не было, но было странно, что она нашла свое место в скудном семейном архиве. Мать мальчишек могла бы выбрать для него снимок и без Жени.

Четвертое фото демонстрировало каких-то стариков с цветами — очевидно, славных предков, — на пятом вообще красовался живописный пейзаж, и лишь на шестом Вика нашла, что искала.

Свадебная фотография родителей мальчиков оказалась немного пожухлой, потрепанной по краям, но самое главное было видно: молодые широко и счастливо улыбались друг другу, вот только у новобрачного имелся некоторый недокомплект зубов.

Вика так надеялась обнаружить нечто подобное, что даже не сразу поверила в свою удачу