Солнце в зените - Шэрон Кей Пенман

глазами, он мгновенно сменил изумление на ярость, в которой мало кто наблюдал короля.

Внезапно комната притихла. Мужчины начали отходить, стараясь принять незаметное положение где-нибудь в тени. Уорвик и Джон остались одиноко стоять в центре покоев, но только Уорвик, исключительно он, держал на себе все внимание Эдварда.

'Как бы заинтересован я ни был в сроке вашего возвращения в Англию, господин Уорвик, думаю, едва ли необходимо врываться в мою спальню посреди ночи, чтобы сообщить о прибытии'.

Голос Эдварда был тверд, отдаваясь резкостью, никогда не замечавшейся у него Уорвиком до этого. Он думал, кузен попытается примириться, в крайнем случае, станет защищаться, но не ожидал насмешки, столь близко соприкасающейся с пренебрежением. На миг граф оказался выведен из равновесия, но потом твердо заявил: 'Было нужно поговорить с вами нынешним вечером. Вопрос не терпит промедления'.

'Нужно вам, возможно. Для себя я такой срочности не наблюдаю'.

Уорвик поверить не мог, что Эдвард посмел ему отказать. 'Это не может ждать", - повторил он непреклонно.

'Тогда вы, господин Уорвик, сталкиваетесь с проблемой. Ибо у меня нет намерения беседовать с вами, или с кем-либо другим, в такой час'.

Эдвард не повышал тона, но каждое слово сражало Уорвика с силой крика. Он смотрел на кузена, не веря действительности.

'Желаете попасть на прием, можете вернуться в Вестминстер завтра к десяти утра. Тогда и увидимся', - вынес решение Эдвард и, понизив голос еще тише, прибавил только для Уорвика: 'Забери своих людей, вытащенных из чертова ада, отсюда и сейчас же'.

Он не стал ждать, чтобы удостовериться в выполнении приказа, и направился к двери, когда Уорвик схватил его за руку. 'Нед!' - начал он сдавленным голосом, так потрясенный невероятным гневом, что вынужден был на время остановиться, прежде чем оказался в состоянии перевести свою ярость в понятную речь.

Эдвард даже не попытался освободиться.

'Ты сейчас в опасной близости от полного израсходования оказываемого тебе доверия, кузен', - уведомил он тихо.

Джон встал между ними.

Уорвик, совершив над собой крайнее усилие, был вынужден оттащить свою злость от достигаемых ею пределов, откуда не видны последствия и не различим здравый смысл. Он отпустил руку Эдварда, прикоснувшись к своему лицу. Удивительно, наощупь лоб оказался влажным.

'Я вернусь утром', - пообещал Уорвик очень медленно и отчетливо. Он не стал ждать необходимого ухода короля, чтобы можно было покинуть комнаты.

Джон мрачно посмотрел на Эдварда, но ни слова не пришло ему в голову. Он уже обернулся, дабы последовать за братом из торопливо освобождающихся покоев, когда кузен заговорил.

'Задержитесь на минуту, господин Нортумберленд. Есть нечто, что я должен сказать вам'.

'Мой господин?' - Джон надеялся, его слова не прозвучали угрюмо или, что хуже, враждебно. В настоящее время он ощущал лишь всепоглощающую измотанность.

'Лично', - уточнил Эдвард и кивнул Джону на спальню.

Девушка, уже сидевшая, покачивая ногами, на краю постели начала вставать, спрашивая: 'Сейчас все хорошо, любовь моя?'

Но при виде Джона красавица снова нырнула под покрывала. Подобный импульс вызвал у Джона симпатию к ней, не все из любимых светлячков Эдварда отличались подобной скромностью.

'Хотелось бы перемолвиться несколькими словами с кузеном, милая'.

Гнев все еще распирал Эдварда, но он справился, чтобы отыскать подходящую улыбку для девушки, прошагав после этого к кровати, - задернуть полог. Возвратясь к столу, на котором всегда стоял графин с вином, - утолять ночную жажду, король вопросительно взглянул на Джона, покачавшего головой, и налил себе выпить.

'Тебе придется сделать все от себя зависящее, чтобы достучаться до него, Джонни', резко произнес Эдвард. 'Мое терпение почти истощилось'. Джон покачал головой. 'Боюсь, он не станет слушать меня, Нед', - согласился неохотно Невилл. Эдвард взглянул на кузена. 'Ради него, ради всех нас, надеюсь, что ты ошибаешься, Джонни'. Джон молчал. Он знал, - это не так. Подождав, Эдвард поставил кубок с вином на стол. Джон направился к двери, Эдвард - к кровати. Когда Невилл-младший взялся за щеколду, в комнате воцарилась темнота. Король только что потушил последнюю из свечей.

Джон приложил усилия, чтобы точно быть в Вестминстере к десяти часам утра на следующий день. Но его надежды стать преградой между братом и кузеном, доказали свою бесполезность. Проходя через переполненную приемную, он узнавал множество лиц, в преобладающем количестве принадлежащих Вудвиллам, потом ненадолго остановился, - обменяться любезностями с сэром Джоном Говардом, стойким йоркистом и старым другом. Далее Джон продолжил путь, проследовав в прилегающую комнату, где совсем не удивился, обнаружив лорда Гастингса, и не обрадовался, увидев юного кузена, Джорджа Кларенса. Он поприветствовал Джорджа с небрежной вежливостью, хотя все еще хранил досаду на него за не ко времени пришедшееся откровение прошлой ночью. Джон ожидал встретить здесь Джорджа. Молодой человек всегда стоял в передних рядах медвежьей травли, мрачно подумалось Джону, но он тут же отвернулся засвидетельствовать почтение Гастингсу. В течение шести лет, минувших со дня предъявления Эдвардом прав на корону, Уильям Гастингс вознесся с, казалось бы, невероятной легкостью. Посвященный в рыцари на поле Таутона самим Эдвардом, он стал бароном Гастингсом в первый же месяц после июньской коронации. В этом же месяце он получил почтенную должность лорда-канцлера. И не могло найтись лучшего доказательства его внезапного выдающегося общественного положения, чем засвидетельствование факта, что в 1462 году Джон Невилл и граф Уорвик посчитали Гастингса достойным супругом для своей сестры, Екатерины.

Джон поздоровался с зятем в тоне вежливой охотности, если не истинной мало-мальской привязанности. Он и Гастингс слишком отличались, чтобы быть друзьями, но возражения против нового родственника у Джона отсутствовали. Довольно странно, при дворе находилось мало людей, за исключением только королевы, и Невиллу пришло в голову, что Елизавета должна возражать против измен Неда