Королевство на грани нервного срыва - Надежда Первухина

— Жив и проел мне всю печень. Себастьяно, выходи, посмотри, какие к нам прибыли гости!

— Вечно мне выспаться не дают, — послышался голосок давнего приятеля. Голосок был хриплый, вялый. — И что я забыл на этой планете?

Себастьяно, почесывая голое пузо, вышел из другой пещеры и уставился на меня.

— Чтоб меня красные муравьи сожрали, если это не Люция Веронезе с какими-то щенками.

— Но-но, — сказала строго я. — Люций — не щенок, а проводник меж мирами.

— Ой, тогда пусть он меня куда-нибудь отсюда заберет, в какой-нибудь тихий мирок, где можно нормально отоспаться. И куда эта баба не долезет.

— Баба?! — взвилась моя сестра. — А раньше была лучистая звезда на фоне сердца!

— Ты и сейчас лучистая, — огрызнулся Себастьяно. — Но очень стервозная.

— Ты же хотел на мне жениться?

— Это был поэтический порыв. Я же не знал, что ты все так всерьез воспримешь. Ну вот зачем тебя я? Ну вот какой из меня муж?

— Обещал — исполняй! — твердо сказала Ай-Серез.

— Сестричка, — улыбнулась я. — Да отпусти ты его. Я предлагаю тебе отправиться вместе со мной на прекрасную молодую планету Нуова. Там восхитительно, а уж жениха найдешь самого наилучшего! Кстати, а кто у тебя в третьей пещерке?

— Жрец, — доложила Ай-Серез. — Чтобы соединить нас узами любви и верности.

— Уже пора? — промямлило из пещеры некое существо.

— Да, — решительно заявила я. — Люций, перемещай нас всех на Нуову.

— Эх, даже в футбол не успел поиграть, — вздохнул Люций.

…И вот мы снова на Нуове, где начался сезон цветения алой магнолии и круглогодичных одуванчиков.

— Смотри, сестра, — показала я ей всю эту красоту. — Разве не чудо?

— А кто правитель вашего города?

— Глоссария. Идем, я познакомлю всех вас с ней.

Глоссария как раз копалась на своей банановой плантации, когда мы подошли.

— Кого я вижу! — воскликнула она. — У Люции проснулась совесть, и она вспомнила о родной сестре и ее поклоннике. Но не суть. Трамба-дамба, великий жрец Окойи, вспомнил ли ты меня?

Старичок пошел пятнами, как хамелеон.

— Глоссария! Вечная звезда моих мыслей и огонь моих чресел. Ты еще жива и по-прежнему прекрасна! О, дай обнять…

— Это попозже.

Глоссария вышла из бананника и молвила:

— Извольте все пожаловать в мой дом.

— Я не пойду, — сказал Люций. — У вас там дела взрослые, а я хочу играть с Собакой.

И умчался.

Ну а мы пожаловали.

Дом у Глоссарии выстроен был добротно и изящно. Мы сели на веранде в плетеные кресла, служанка Глоссарии принесла напитки и сладости, и начался такой разговор:

— Трамба, а ты помнишь, как мы добили квантовой теорией того черного мага из плоскости У? Ты тогда светился!

— Глоссария, а помнишь студентов курса нейролингвистики, который ты вела в галактике Трент? Они же волочились за тобой, как блохи за собакой, извиняюсь.

— Да, хорошо вспомнить старину. Но сейчас-то ты что приперся, старый распутник? У нас невинная планета, где все — свет и любовь…

— Я не себя ради, Глоссария. Вот эта девица хочет оженить на себе этого парня, а я должен совершить обряд.

Глоссария подняла бровь:

— Ай-Серез, — сказала она моей сестре, — не думала, что ты у нас такая неразборчивая.

— Он мне обещал!

— Вот этот старый хрыч обещал мне куда больше, поверь. Нет, я не благословляю вас на брак. Пока. Поживите здесь три месяца, осмотритесь, освойтесь в новых жилищах, найдите себе работу, друзей, и если после этого вы снова потребуете брака, мы подчинимся.

— Идем, — сказала я сестре. — Не ко времени, конечно, но я познакомлю тебя со своим… другом.

— Чего уж там, так и скажи, что женихом.

— Да, но мы не спешим. Очень много дел по освоению планеты. Вот давайте вместе через три месяца и поженимся, если еще будем этого хотеть.

Маттео я обнаружила на верфи, где он вместе с другими мужчинами крепил шпангоуты первого корабля Нуовы.

— Ты не одна, милая? — улыбнулся он. — Как я понимаю, это твоя сестра.

— Ай-Серез, — поклонилась сестра.

— Я — Маттео, и когда ловлю на себе взгляд вот этой девушки, то бываю счастлив весь день.

— Эй, Маттео! — послышался крик. — С кем это ты там прохлаждаешься?

К нам спешил высокий, статный юноша с волосами, в которых запутались стружки. Он был красив так, что хотелось вздохнуть, а моя сестра так и впилась в него взглядом.

— Знакомься, Рутбис, это сестра моей подруги. Ее зовут Ай-Серез.

— Очень польщен знакомством. — Да парень так и прилип взглядом к моей сестренке!

Мне тоже очень, очень приятно, — зарделась Ай-Серез. — Кстати, вы все можете называть меня Айви — для краткости.

Ах, кокетка!

— Мы строим первый парусник Нуовы, чтобы совершить кругосветное путешествие.

— Это замечательно, — улыбнулась моя сестра. — Но у вас в кудрях полно стружек. Позвольте я вытащу…

Рутбис позволил, а я поволокла своего Маттео прочь.

— Ты чего? — удивился он.

— Дай им пообщаться наедине. Разве ты не понимаешь, что тут дело сердечное?

— А-а, — Маттео покачал головой. — С этим кораблем все мозги вымело. Ты думаешь, они друг другу понравились?

— И думать нечего. Сегодня вечером на большой площади танцы. Наверняка оба будут там. Мы их увидим.

— Дорогая, я бы не хотел сегодня на танцы, вымотался…

Я сникла и вспомнила, что целовались мы два месяца назад. Ах! Ах!

— Ну ты отдыхай, — голосом голубки проворковала я. — А я пойду потанцую, поглазею на молодежь, посплетничаю… Ну все, пока.

Разворот и полный вперед! А он, по-моему, так и не понял, что я с ним впервые поссорилась!

Пентюх!

Сегодня от злости я светилась ярче обычного.

Ну и куда мне было идти в столь расстроенных чувствах? Естественно, в библиотеку, где моя дорогая Оливия занималась разбором архива отца — все-таки великий поэт, что ни говори. И его стихи не виноваты в его преступлениях.

— Оливия! — прямо с порога закричала я. — Он подлец!

И рухнула в кресло, не забывая истерически рыдать.

— А я тебе всегда это говорила, — задумчиво молвила Оливия. — Козел он и есть козел.

— Оливия, ты о ком?

— А ты о ком?

— Я о Маттео! Он с этим кораблестроением совсем забыл обо мне. Последний раз мы целовались два месяца назада. Да, я эти месяцы тоже была очень занята, но он ведь мужчина! И потом — мы официально так и не обручены. Кстати, здесь моя сестра и с ней Себастьяно Монтанья, которого она хотела женить на себе.