Прометей - Роман Прокофьев

— Мы не ослепли, Мора, — спокойно ответил я, не обращая внимание на насмешливое фырканье Арахны, — Ты больше всех нас разбираешься в Тьме. Что скажешь?

— Печать Тьмы, — сухо произнесла Заклинательница, обходя кругом зараженное место. В ее руке засветился и исчез длинный кроваво-алый коготь, ранее принадлежащий Коту — знак ее миссии и моего глубочайшего доверия. — Ее нужно сжечь, а не рассматривать!

— Кстати, согласна, — в субвокале прозвучал голос Арахны, — Грэй, изучение нам мало что даст, между видами ксеноцита практически нет…

— Есть! Это не Нергал и не Умбра, — перебила ее Мора, — Разве ты не чуешь, Одержимая? Это печать Примы, первородной Тьмы. Она смотрит на нас, как мы — на нее. Сожгите ее немедленно!

Я вздрогнул. “Прима”, настоящая кровь Шарда. Невоспроизводимый, корневой субстрат ксеноцита, который встречался только у эффекторов Черной Луны. Именно за ним охотился Сумрак, именно на основе Примы была создана Умбра.

— Значит, тут был эффектор, — проронил я, — Верно?

— Не знаю, кто тут был, но Старку и его людям не повезло, — процедила Заклинательница, — Их схватили… инфицировали… и, возможно, допрашивали. Их больше нет среди живых. Теперь Тьма знает о нас все!

Я поморщился — параноидальная подозрительность и экзальтированная ненависть Моры порядком раздражали, но их стоило потерпеть, чтобы получить результат.

— Ты можешь посмотреть, что здесь произошло? Как тогда, у “Экстерменацио”? — озвучил я основную цель ее приглашения, — Нам нужно знать точно!

— Я попробую, — сказала Мора, оглядев наблюдательный пост, — Здесь есть старые тени…

Она плавно повела рукой, сделав несколько шагов и заставив тени на стенах неестественно двигаться. Они как будто заколебались, сползая в разные стороны. Я ощутил, как шевельнулся и задрожал никс, пронизанный импульсом Заклинательницы. И тут же понял, что у нее ничего не вышло.

— Они не говорят… не показывают… — процедила Мора.

— Почему?

— Не знаю. Может, я слаба, а они стары. А может, ослеплены или испуганы. Или им запретили…

— Ты говоришь о тенях, как о живых существах. Как можно им запретить?

— Никс не живой, но он все помнит, — ответила Мора раздраженно, — Ты не поймешь. Здесь тени не хотят говорить! Запретить им… может тот, кто имеет власть над никсом.

— То есть, другой тенеход, — сказал я уверенно, — Ты говоришь о Сумраке?

— Я видела его тень в Кратере, — прошипела Мора, — Он самый старый из нас. Он обучал нас, он ходил среди теней, когда мы еще не родились. Страшно представить, какую силу он набрал, если остался на Черной Луне!

Я знал настоящее имя и происхождение Сумрака — Рэй Мартинес, участник глобального проекта бессмертных, создатель брахма-частиц, а позднее и Умбры, отец Авроры, одной из эмиссаров Звезды. Он был соратником Прометея, старшим хранителем Куба и при этом не принадлежал к системе Стеллара. Один из первых Инков, фигура едва ли не серьезнее гранд-координатора и при этом всегда находящаяся в тени. Почему так? Возможно, именно Сумрак, а вовсе не Прометей, был главным организатором оппозиции Звезде, но старался действовать, не привлекая к себе внимания? Мало, слишком мало информации!

— Ты думаешь, он был здесь?

— Не знаю. Не спрашивай. Замолчать тени могут заставить многие. Если Инки умеют говорить с никсом, почему ты отказываешь в этом другим?

Я не совсем понял, о чем она, Сумрак не выходил из головы, и задал следующий вопрос:

— Если Сумрак был самым старым из Заклинателей Теней, почему сама “Теория Теней” называется “ теория Рашидова-Шварца”?

— Откуда мне знать? Меня никогда не интересовала теория, — холодно ответила Мора, — Можешь расспросить у самой Луизы Шварц, если так интересно. Она ведь теперь с нами!

Я ощутил, что при этих словах в субвокале беспокойно шевельнулась пси-аура Цирцеи — она тоже присутствовала в Дозорной Башне, а когда повернул голову, Мора уже исчезла, вновь шагнув в тень. Видимо посчитала свою миссию исполненной и возвратилась к охране Ядра Стеллара — что ж, вовремя, саркофаг как раз находился на узловой станции в пяти милях отсюда.

Больше мы не обнаружили ничего важного. Подразделения Инков во главе с Гелиос заняли и начали расчищать Башню, а основные силы Первого Легиона продолжали прибывать и скапливаться на плацдарме вокруг лифтовых механизмов, установленных на самом краю Разлома. Из-за особенностей рельефа сам спуск к Буру находился в нескольких милях от самого аванпоста, как бы у основания скального языка, и представлял собой крайне примитивную, но практически безотказную систему цепей и тросов, связывающих несколько грузовых платформ. В условиях отсутствия атмосферы и нестабильной гравитации Черной Луны требовалась лишь компенсировать ускорение свободного падения при спуске и задать начальный импульс при подъеме, что позволяло одному вингеру спокойно приводить в действие подъемник.

Выглядела система жутковато, особенно на фоне азурической пропасти, однако Одержимые (и хроники Первого Легиона) утверждали, что за сотни спусков в Разлом механизм полностью оправдал свою надежность.

Размеры и вид деталей внушали благоговейное уважение — для изготовления простейших конструкций явно использовали сверхпрочные материалы. Не знаю, кто придумал и воплотил в жизнь, но они проделали титаническую работу, позволившую опускать на огромную глубину тяжелую технику, грузы и большие группы Инкарнаторов. На пути к Буру имелось несколько пересадочных станций, и там уже находились наши первые группы, проверяя исправность механизмов и безопасность пути. Кастор непрерывно держал с ними связь, и он же после осмотра Дозорной Башни и лифтовых механизмов заявил:

— Знаешь, Грэй, мне абсолютно не нравится эта затея!

— Что именно тебе не нравится?

— Мы действуем слишком прямолинейно. Предсказуемо. Если предположить, что Мора права и эффектор смог каким-то образом получить инфу от команды Старка, то… — Кастор, как всегда, говорил спокойно, — Моро Ши знают о Ядре и цели нашего пути. Это означает, что маршрут им тоже известен.

— Ты прав, другого пути в Разлом просто нет, — кивнул я, — Ты ожидаешь засады? Но Бина Ши отогнали их, Голди докладывает, что у Бура тоже чисто. За исключением А-сущностей, но это решаемый вопрос…

Я невольно поморщился — мы потеряли уже двоих из трех дюжин разведчиков при атаке азурических Тварей в Разломе. Несмотря на то, что в каждой звезде шли опытные Заклинатели, и сам путь уже был расчищен Роем, враждебная среда каньона представляла собой бульон, в котором могло встретиться все, что угодно — от суперэлементаля до охотящегося Ахримана. А-излучение такой мощи не существовало на Земле в принципе, метаморфозы материи и энергии в глубинах были абсолютно непредсказуемы.

— Я привык рассчитывать только на свои силы и исходить из наихудшего варианта при планировании, — ответил Кастор, — Давай оставим ксеносов за скобками, будто их нет вовсе.