Смерть леди Далгат. Исчезновение дочери Уинтера - Майкл Дж. Салливан

– Все это очень мило, но я желаю понять, стоит ли этот человек ожидания или лучше нанять кого-либо другого. Прошло два месяца, наверное, картина почти готова. Вряд ли художник-портретист станет возражать, если король Маранона взглянет на его работу. Где она?

– В его комнате. Я велю принести ее в кабинет. – Она кивнула Риссе Лин, и та торопливо убежала. – Сюда, пожалуйста. Позвольте вас проводить.

Епископ Парнелл направился за ними, но король вскинул руку.

– Ваше преосвященство, вы нам не требуетесь. Уверен, вам есть чем заняться. Например, выпить чаю с пастором Пейном. Это не займет много времени, и вскоре я к вам присоединюсь.

Леди Далгат повела Винсента по коридору в небольшую комнатку напротив лестницы. Кристофер проследил, как они уходят, затем последовал за ними. Работа Шервуда его не интересовала, но у него вызвало подозрения желание Винсента пообщаться с Нисой наедине.

Кристофер подождал за дверью, пока Рисса Лин принесет в кабинет большой закрытый холст. Опустился на одно колено, возясь с пряжкой на туфле. Выйдя в коридор, служанка сделала реверанс и поспешила прочь.

– Как давно здесь находится Кристофер Фокс? – спросил король намного тише, чем прежде.

– С похорон.

Его величество сплюнул. Кристофер узнал звук. Перед его мысленным взором возникла живая отвратительная картинка, и он поморщился.

– Я обязан предупредить вас, что он желает стать следующим графом Далгат. Если Фокс проявлял к вам интерес, полагаю, это связано скорее со стремлением получить ваши земли, нежели сердце.

– Я ценю вашу заботу, ваше величество.

– Как я уже говорил, я не собираюсь менять то, что так хорошо работает, – продолжил Винсент. – Маранон всегда был богатым, процветающим королевством, но Далгат – что вишенка на торте. По пути сюда я видел возделанные поля с полными жизни и соков растениями. На ваших дорогах нет выбоин, за домами хорошо следят. Люди сыты, улыбаются и смеются. Это приятное зрелище, и потому я без всяких колебаний продлеваю владение Далгатов. Вам следует знать, что у меня нет никаких сомнений, хотя многие советовали мне поступить иначе. А теперь давайте посмотрим на картину.

– Я полагала, вы просто хотите поговорить наедине. Нам действительно не стоит…

– Вздор. Уверен, ничего не случится. Даже если она не закончена, я смогу оценить мастерство этого парня. Я намерен заказать ему портрет своей Евангелины.

– Я постою здесь, – произнесла леди Далгат.

– Не хотите взглянуть?

– Нет, сир, спасибо. Это будет… грубо.

– Ну как хотите. Ладно, итак… вот она… Мар всемогущий! Это… это… нет, это совершенно неправильно. Теперь я понимаю, почему он не хотел вам показывать ее, Ниса. Это возмутительно. Оскорбительно. Совершенно… поверить не могу… Проклятие! Наверное, это какая-то шутка, причем неудачная. Нет, вряд ли он будет рисовать мою дочь. Ни в коем случае! И на вашем месте я бы не стал платить за это… это… прошу меня извинить.

Винс Отвратительный с перекошенным лицом выбежал в коридор и миновал Кристофера, словно пустое место. Ниса Далгат осталась в кабинете.

– Где парадный зал? – спросил король у Уэллса.

– Сюда, ваше величество, – ответил мажордом.

– И принесите мне выпить! – рявкнул Винсент.

– Разумеется, ваше величество. Сию минуту, сир.

Кристофер задержался перед кабинетом, изучая открытую дверь. Несколько минут спустя, когда леди Далгат так и не появилась, он заглянул внутрь. Ниса стояла перед мольбертом, смотрела на картину и плакала. За все время, проведенное им в Далгате, Кристофер ни разу не видел, чтобы она проявляла какие-то эмоции.

– С вами все в порядке? – спросил он.

Леди Далгат не ответила. Прижав ладонь ко рту, она выбежала из кабинета. Ошеломленный Кристофер проводил ее взглядом. Ниса больше напоминала многочисленные замковые статуи, чем его обитателей. Но картина вызвала у нее слезы.

Насколько она ужасна? Кристофер прислушался к затихающим шагам леди Далгат, подкрался к мольберту и поднял ткань. Сначала он не понял, на что смотрит. Это определенно было лицо – на него глядели глаза, удивительно, непостижимо ясные. Но это лицо принадлежало не Нисе. Существо было лысым, с высокими, заостренными скулами. Глаза завораживали, однако едва ли являлись самой потрясающей чертой этого создания. Уши! Заостренные уши! Лицо на портрете принадлежало не человеку – оно принадлежало эльфу. Но таких эльфов Кристофер никогда не видел.

Все эльфы, которых он встречал, были покрыты грязью и выглядели раздавленными и униженными. Их не допускали в приличное общество и во многие города, а если и терпели, то в худших кварталах. Эльфы-мужчины были крайне ленивы, а женщины бросали свое потомство. Но и те, и другие непрерывно попрошайничали. Вытянув перепачканные руки, они бормотали что-то нечленораздельное, однако их намерения не вызывали сомнений.

Шервуд изобразил одно из этих мерзких созданий в платье леди Далгат. Но самым возмутительным была не раса твари, а выражение ее лица. Глаза смотрели прямо на Кристофера, большие и ясные. Она ничего не выпрашивала, и в ней не было ни капли стыда. Казалось, будто женщина-эльф на портрете считает себя высшим существом. Кристофер видел это в ее заносчивом взгляде, в прямых плечах и едва уловимой улыбке, предполагавшей, что она знает нечто, неведомое ему. Эта эльфийка смеялась над ним, смотрела с холста нарисованными глазами и считала его недостойным.

Кристофер схватил холст. Он не мог сосредоточиться под этим взглядом – презрительным, уничижительным, оскорбительным, ставящим под сомнение само его право на существование. Он швырнул портрет в стену и разбил раму. Дернул, пытаясь разорвать холст пополам, но тот оказался крепким. Тогда Кристофер бросил его на пол и потянулся за кинжалом.

Я вырежу эти мерзкие глаза из твоего…

– Лорд Фокс?

Обернувшись, он увидел горничную леди Далгат. Ее звали Рисса Лин, и она стояла в дверном проеме в простеньком белом платье с бледно-голубым шарфом. Глаза были широко открыты, рот напоминал букву «О». Кристофер замер с обнаженным кинжалом, а потом быстро спрятал его. Поняв, что девушка одна, спросил:

– Чего тебе нужно?

Рисса Лин замялась. С опаской выглянула в коридор и быстро приблизилась к Фоксу. Не отрывая глаз от изуродованной картины, произнесла:

– Она убила Шервуда Стоу.

Сердце Кристофера по-прежнему колотилось как бешеное, он хватал ртом воздух.

– О чем ты болтаешь, девчонка?

– Я прочитала записку, которую леди Далгат отправила мистеру Стоу прямо перед тем, как он пропал. Ее светлость умоляла его встретиться с ней на скалах над морем. Я сказала ему, кто она. Пыталась остановить его. Мистер Стоу мертв. – Рисса Лин показала на портрет. – Эта тварь убила его. Убила, потому что он понял, кто она на самом деле.