Тень, ключ и мятное печенье - Алексей Котейко

вы не вели поиски в архивах? Конечно, дело могло не дойти до них, если было прекращено ещё до судебного заседания, за отсутствием состава преступления, либо за отсутствием свидетелей и улик. Но вдруг наш химик или фармацевт всё-таки оставил свой след в Канцелярии?

Сюретер вместо ответа усмехнулся, отпер один из ящиков стола и, достав оттуда папку, положил её на стол. Когда Ла-Киш развязал тесёмки, в папке обнаружились десятка два листов с выписками из архивных дел.

– Здесь нет тех, кто проходил как обвиняемый, был осуждён и всё ещё отбывает наказание, – уточнил сюретер. – Только оправданные или потерпевшие. Ни одного случая, где упоминался бы кто-то из городских советников либо членов их семей. По всем этим адресам побывали агенты под прикрытием. Трубочисты, газовщики, водопроводчики.

– Вы ведёте дело с размахом, – заметил Лайош, – и не считаетесь с затратами.

– Расследование получило дополнительное финансирование из фонда частных пожертвований при Канцелярии, – проворчал Ла-Киш.

– Понятно. Отцы города, когда речь зашла об их интересах, разом отыскали и людей, и деньги, – вполголоса пробормотал Шандор. – Но, судя по тому, что вы не слишком-то довольны, результаты визитов оказались скромными?

– Никакими. Кое-кто за прошедшее время успел переехать. Мы, конечно, разыскали их и по новым адресам, но без толку. Кое-кто вообще уехал из города. Один умер. Трое закрыли или продали своё дело, ушли на покой.

– И нигде ни следа лаборатории?

– Почему же, в нескольких домах при аптеках есть собственные лаборатории, их не прячут и вполне себе активно используют. В таких местах нами установлено наблюдение, а после показаний свидетельницы теперь там тоже высматривают студента-медика. Однако лаборатория может располагаться и скрытно.

– Может, – согласился сыщик.

– Может вообще находиться где-то за городом, а сюда, в таком случае, привозят уже готовое вещество.

– Может.

– Вряд ли, – сказала внимательно слушавшая их разговор Виола. – В городе затеряться гораздо проще. В сельской местности люди на виду друг у друга, и любой чужак вызывает любопытство.

– Вы правы, мадемуазель, – кивнул Ла-Киш.

– К слову, я бы ещё поставил… – начал Шандор.

– Дополнительные патрули дежурят по периметру Сен-Бери, с единственным заданием: выслеживать нашего парня. Если тот снова привезёт кому-нибудь заказ из ателье – мы узнаем об этом прежде, чем посыльный успеет передать свёрток, – сюретер несколько театральным жестом указал на свой телефон, и в эту минуту раздался звонок.

– Ла-Киш у аппарата.

Лайош с интересом следил, как благодушное выражение лица Гарольда меняется на удивлённое, потом на мрачное.

– Доставить немедленно! – рявкнул он и повесил трубку.

– Задержали посыльного? – с надеждой спросил сыщик. Вместо ответа сюретер поднялся, прошёлся от стола к окну и обратно, исподлобья хмуро посмотрел на Шандора и сказал:

– Нет. Задержали господина Вути.

– Абекуа?! За что?

– Смотря, как ему повезёт. Либо за проникновение со взломом, либо за убийство.

* * *

Муримура ввели в кабинет Ла-Киша примерно через полчаса. За это время сыщик и сюретер едва ли перебросились десятком фраз. Первый сосредоточенно размышлял, во что мог ненароком ввязаться Вути, который, если и шёл на риск, то на риск тщательно продуманный и взвешенный. Второй расхаживал по кабинету, время от времени бормоча себе что-то под нос, и только один раз прервался, чтобы предложить Виоле выпить чаю или кофе. Дженкинс с подносом появился минут за пять до того, как был доставлен Абекуа. На подносе стояли кофейник, сливочник, чашки и всегдашняя вазочка, в которой сегодня оказались вафельные трубочки.

– Снимите наручники, – приказал Ла-Киш. Сержант оглянулся на муримура, прикованного наручниками к двум констеблям.

– Смею доложить, господин сюретер, при задержанном было оружие.

– Он что, оказал сопротивление?

Сержант замялся, но выучка и годы службы взяли своё:

– Никак нет, господин сюретер. Сдался безо всякого сопротивления и сам всё отдал. Вот, – сержант извлёк из внутреннего кармана кителя платок, в который были завёрнуты револьвер, кастет и нож, и положил узелок на стол Ла-Киша. – Мы взяли его над ещё не остывшим трупом.

– Вы явились на выстрелы?

– Никак нет, господин сюретер. Нас окликнул какой-то мальчишка. Сказал, что слышал крики в доме, показал, в каком.

– Где этот мальчишка?

– Не могу знать, господин сюретер. Пропал куда-то, пока мы были в доме.

– Что за дом?

– На Тюремной Горке. Двадцать третий номер по улице Жестянщиков.

Ла-Киш хмыкнул и сержант кивнул, подтверждая невысказанную мысль:

– Точно так, господин сюретер. Там живёт Лордик, – сержант покосился на Абекуа и поправился. – Прощу прощения, господин сюретер. Там жил Лордик.

– Снимите наручники и оставьте нас наедине.

Сержант вытянулся по стойке смирно, констебли отстегнули наручники, и все трое вышли из кабинета. Дженкинс удалился вслед за ними, прикрыв за собой дверь.

– Ну-с, господин Вути? – Ла-Киш присел на край своего стола, приподнял угол платка, посмотрел на сданный муримуром арсенал и снова прикрыл оружие платком.

Абекуа поочерёдно обвёл взглядом собравшихся, кивая каждому.

– Мадемуазель. Господин сюретер. Лайош.

– Какого лешего вам понадобилось у Лордика? – пресёк обмен любезностями Ла-Киш.

– Хотел узнать, что слышно в городе.

– Не сошлись в цене на сведения, или?

– Или. Когда я вошёл, он уже был мёртв.

– Стало быть, нам остаётся лишь принести вам официальные извинения за ошибочное задержание, и с миром отпустить. Я вижу, все патроны в барабане – значит, вы не стреляли.

– Эм… – на лице Абекуа отразилось что-то вроде смущения. – Не всё так просто.

– То есть?

– Лордика не застрелили, а зарезали.

В кабинете повисла тишина. Ла-Киш с Шандором нахмурились. Вути с безразличным видом смотрел поверх их голов в стык потолка и стены.

– А почему это так важно? – спросила Виола, удивлённая реакцией мужчин.

– У муримуров, – медленно, словно тщательно подбирая слова, заговорил сюретер, – нет таких отпечатков пальцев, как у людей. Поэтому если имеется нож со следами крови, либо даже без следов крови, но на нём нет отпечатков пальцев, такой нож теоретически вполне мог использовать для убийства не только человек в перчатках, но и муримур.

– Может, я всё-таки расскажу по порядку? – предложил Вути.

Ла-Киш махнул рукой, приглашая его сесть. Абекуа подхватил из вазочки вафельную трубочку, с хрустом разгрыз её и, усевшись на жёсткий стул, на который всегда сажали подследственных, начал: