Академия воровского дозора - Евгений Сухов

– Что было потом?

– Потом он уехал в Лондон… Больше живым я его не видел.

– Как ты думаешь, кто его мог убрать?

Две недели назад

Лиони выехала от Иосифа встревоженной. Всю дорогу она непрестанно курила, пуская тонкую струйку дыма в приоткрытое окно. Петрушев, глянув на ее сосредоточенное лицо, поинтересовался: «Не дует?» – и, получив сухой ответ, вновь уткнулся в дорогу. Где-то Лиони была благодарна ему за такое понимание.

Сегодняшний день показал, что с Вайнсбергом она рассталась навсегда. Охлаждение, возникшее с год назад, когда они не сумели поделить выручку от продажи картины Куинджи «Одинокий странник», так и не прошло. Она выгодно продала эту картину и выплатила ему обговоренную сумму, а то, что удалось выручить сверх того, оставила себе, это уже ее собственный бизнес. Но Иосиф посчитал себя обманутым.

Еще какое-то время их отношения спасала постель, в которой они неплохо проводили время, забывая обо всех возникших недоразумениях. Теперь же не выручали даже горячие ласки. Оба осознавали, что непонимание будет только углубляться. Мало того что он лезет в ее бизнес, так он решил перекроить и ее отношения с Алексом.

Какое ему дело, с кем она спит!

– Останови у того дома, – распорядилась Лиони, указав на пятиэтажку, огороженную высоким чугунным забором. Петрушев послушно притер машину к бордюру. – Подъедешь завтра часов в десять. Сумеешь?

– Куда же я денусь? Может, вас проводить? Время позднее.

– Не нужно, тут везде охрана. Доберусь сама. – Хлопнув дверцей, она заторопилась к подъезду.

Больше всего Лиони не понравился взгляд, которым Иосиф провожал ее до двери. Во всяком случае, любящий мужчина так смотреть не должен. Значит, любовная лирика осталась в прошлом?

Остановившись перед чугунной оградой, она вытащила из сумочки телефон и быстро набрала нужный номер.

– Слушаю, – прозвучал старческий фальцет.

– Сегодня я виделась с Вайнсбергом.

– Мне это известно. Что у тебя с ним, роман? Шрайберг не ревнует? Ты хочешь поговорить об этом?

– Дело в другом, сегодня мне Вайнсберг не понравился.

– Он мне никогда не нравился. Тебя что-то насторожило?

– Да… Это трудно объяснить. Можете назвать это женской интуицией. Но он был сегодня недостаточно нежен.

– Даже так? Как он посмел! Ты, как никто, заслуживаешь ласки.

– Я говорю о серьезном, – нахмурилась Лиони.

– Я тоже… Интуиция тебя никогда не подводила. Наверняка наш друг замышляет что-то нехорошее.

– Мне тоже так показалось.

– Кажется, он собирался выезжать в Лондон?

– Да, это так. Он хотел выехать в Лондон на следующей неделе, потом рассчитывал приехать к нам в Мюнхен. Мне бы не хотелось этой встречи.

– Я тебя понимаю, не стоит тревожиться.

Связь оборвалась. Лиони положила телефон в сумочку и, позвонив в домофон, вошла в подъезд.

– Кофе был просто великолепный, – отставив пустую чашку, проговорил Игнат Макарович.

– Я старался, сэр… Может, вам налить еще?

– Пожалуй, это будет лишнее, воздержусь. В моем возрасте следует знать меру.

Вернувшись в кабинет, он поднял трубку телефона и произнес:

– Джонатан, ты слышишь меня?

– Как никогда прежде, сэр.

– Я ценю твой тонкий юмор, Джонатан. Чувство меры тебе не изменяет. Завтра в Лондон должен прибыть человек, некто Иосиф Маркович Матцингер. Проследи, в какой именно гостинице он остановится, и по-тихому убери его. При нем будут еще две картины, забери их! Ты все понял?

– Это не самое сложное задание, которое мне предстояло выполнять. Но вы так откровенно говорите об этом по телефону!

– Тебе не стоит беспокоиться, линия защищена.

– Техника идет вперед.

– Со мной все в порядке, а вот за тебя я беспокоюсь.

– В чем дело, сэр?

– Я говорю о твоих связах с женщинами.

– Что-нибудь не так?

– Они не должны быть длительными. Это привязывает, а потом возникает искушение поделиться личным. А это вредит делу.

– Со мной обстоит все иначе… Здесь другое, – сглотнул Джонатан.

– Будь с ними поосторожнее.

– Хорошо, сэр.

Старик положил трубку и позвал слугу:

– Знаешь что, Мартин, сделай мне еще одну чашку кофе.

– С готовностью, сэр, – отозвался верный слуга.

– И не забудь принести ванильного печенья.

– Как пожелаете, сэр, – поклонившись, ответил старый слуга и вышел из кабинета.

Две недели назад

Иосиф Маркович прибыл в Лондон в прекрасном расположении духа. Буквально накануне вылета ему удалось договориться с аукционным домом «Козерог» о предоставлении на торги трех картин венецианской школы, шести немецких пистолетов конца восемнадцатого века и еще двух статуэток работы Родена. В Лондон они будут отправлены дипломатической почтой и вскоре должны прибыть в гостиницу «Метрополь», где он предпочитал останавливаться последние пятнадцать лет. Директор гостиницы и многие служащие знали его лично, как постоянного клиента, и это обстоятельство Иосифа Марковича вполне устраивало. Ему удалось даже заполучить некоторый перечень услуг, недоступный остальным клиентам. Например, он мог держать в своей комнате громоздкий багаж.

Едва Вайнсберг перешагнул порог гостиницы, как предупредительный метрдотель вышел к нему навстречу и произнес:

– Господин Матцингер, прибыл ваш багаж. Я поставил около него одного из служащих. Мало ли…

– Ты все правильно сделал, Питер.

Осмотрев прибывший багаж, состоявший из двух чемоданов и одной большой сумки, и убедившись в целостности печатей, Иосиф Маркович расписался в его получении и сунул метрдотелю сотню фунтов стерлингов.

– Покорнейше благодарю, сэр.

– Пусть отнесут багаж в мой номер.

– Будет сделано, господин Матцингер.

Поднявшись в номер, Иосиф Маркович почувствовал, что невероятно устал. Надлежало немедленно принять ванну, а потом поспать пару часиков с дороги, чтобы предстоящий вечер встретить обновленным.

Постанывая от наслаждения, он медленно погрузился в горячую воду. По усталому телу мгновенно разошлось блаженство. Именно о таком удовольствии он мечтал во время затянувшегося перелета с вынужденной посадкой в Гамбурге. Особую надежду Иосиф Маркович возлагал на завтрашнюю встречу в ресторане «Палас» с крупным заказчиком из Америки. Тот хотел приобрести две картины Кандинского, и осталось только договориться о цене.