Она - новенькая - Эля Пылаева
Шрифт:
Интервал:
— Лысый теперь буду, стремный… Капец!
— Как — в армию? — растерянно.
— Ну, ладно, другие же как-то служат. Год всего… Год не восемь.
Прижав ладонь к груди, мама нервно дышит.
— А куда?
— Да здесь, рядом, мам. Километров двадцать за городом.
— Уф… — выдыхает мама. — А мне Яна звонила. Переживает. Сказала ты за нее заступился.
— Да? — улыбаюсь я.
— Аха…
— Ты ей передай… что… я ее люблю.
Мама гладит меня по спине, положив голову на плечо.
— Маленький мой…
— Ма-а-ам! — закатываю я глаза. — Ну чо ты?
— Рядовой… — кивает мне на выход полковник.
Мне отдают куртку. Мама помогает застегнуть. Целую ее в щеку. Иду за полковником. В дверях он разворачивается.
— Ах, да… Господин Шагалов, — обращается к отцу. — Вы бы подчистили там кое-что. А то придет по вашу душу сын в составе СОБРА, неловко получится.
Отец открывает рот, чтобы что-то возразить, но оттянув ворот пуловера, захлопывает его, так ничего и не сказав.
— Валера… — дергает его рассерженно мама.
Дальше я уже происходящего не вижу.
Выхожу на улицу! Солнце режет глаза. Ноздри обжигает холодный воздух. Кайф… Кайф! Свобода!
— Чего лыбишься, Шагалов? Срочка тебе тоже не курорт. Мало не покажется.
— А выходные есть?
— Выходные?! — ведет бровью. — «Военнослужащий, проходящий военную службу по призыву, если на него наложено дисциплинарное взыскание лишается очередного увольнения.» А ты, Шагалов, в самоволке подрался, и в ментовку влетел. Забудь, короче!
— Вот, блин…
ЯНА
Сидя в машине с мамой, перематываю записи с камеры — вижуал-очков, пытаясь отыскать кадры, где виден номер телефона или хоть что-то…
— Что ты делаешь?
— Ищу свидетеля.
— Ян, тебе нельзя так долго напрягать глаза.
— Да, я знаю.
Уже плывет все, и я хреново фокусируюсь.
Снимаю очки, закрываю глаза. Кладу голову ей на плечо.
— Давай я посмотрю, — вытягивает телефон из моей руки.
Взбодрившись от мысли, что мама может увидеть на моем телефоне похабные переписки Шагалова с Марикой, сажусь ровно, забывая про глаза.
— Нет, я сама, — держу крепко телефон.
— Как Мишутка?
— А вот! Звонит! Да?
— Яныч, следаки по ваши души направились. Персонал опрошен.
— А, черт! Сейчас я… Не успела!
Надеваю обратно очки.
— Коневской… — разбираю я фамилию с аккаунта, с которым переписывается Марика. Кажется, Гала с Марикой ее упоминали, эту фамилию. Что-то там было про щедрость и караты. Это обязан быть ее жених! Просто обязан. А вот телефона не видно на экране.
Мне звонит Алла, просит вернуться для дачи показаний.
— Мам, ты же у меня крутой журналист? — вдруг приходит мне в голову единственно рабочая, мысль. — У меня для тебя профессиональный квест. Вот это Марика… — скидываю ей контакты. — У нее есть жених сильно старше ее. Богатый. Наверняка, из элиты. Он почему-то не выездной из страны, если это как-то поможет, — вспоминаю я детали разговоров соседок. — Фамилия у него — Коневской. Мне нужен его личный телефон.
— Когда?
— Еще вчера нужен, мам, — жалобно свожу брови домиком, умоляюще складывая руки.
— Хм…
Хмурясь, погружается в экран своего.
— Реально найти?
— Попробую!
— Сразу же мне отправь. Сразу же!
— Я тебя жду здесь… — не отрывая от экрана глаз.
Показания берут не у всех. В коридоре административного корпуса человек двадцать. В основном парни. Все наши тоже здесь, а также — Дагер, из-за какой-то ситуации на конюшне. Когда из-за Стоцкого пострадали Сэм, Ася и Рафаэль. Пара незнакомых девочек. Одна с родителями.
— А эти почему? — шепотом спрашиваю у парней.
— В прошлом году он столкнул в бассейн Михееву. Она голову разбила. А вторая… Что-то было там, но не обнародовали. Все шито-крыто.
Рита, Ася… Их долго не задерживают. Парней мурыжат чуть дольше. Потом захожу я.
— Вы хотите изменить показания?
— Да.
— К этому делу они практически не имеют отношения, Яна.
— Еще как имеют.
Все вопросы следователя, уперто свожу к ситуации на карнавале.
— Яна, Вы не понимаете, наверное, но это два разных дела. То, что рассказываете Вы — это как минимум «оставление в опасности», как максимум «попытка изнасилования». Фигуранты — Вы и Стоцкий. А я сейчас работаю по избиению, у меня другие персонажи в деле фигурируют. И это все бы было учтено в случае, если бы Вы лично разбили голову Стоцкому, понимаете? Тогда, это была бы самозащита. А Шагалов здесь не при чем. Для него это не является смягчающим обстоятельством.
— Вы плохой следователь! — подскакиваю я. — Не желаете видеть картину целиком. Я жалобу на Вас напишу. Нет! Отец мой напишет! Полковник Лемешев! Я ему позвоню сейчас, он приедет.
— Сядьте… Он уже сам позвонил по Вашему эпизоду. Но при чем здесь Шагалов? Он что — гусар — за дамскую честь на дуэлях бьется?
— Он просто мужчина, в отличие от Вас!
— Яна… — прокашливается скромно сидящая в стороне Алла.
— Ну если человек не понимает, что за такое бьют морду, то …
— Успокойтесь, Албанцева, — гневно прищуривается следователь. — Я с Вами тут от лица системы разговариваю, а не лично! У меня пола нет.
— Очень жаль. Очень.
— Я-на… — строже одергивает меня Алла.
— Ну, это же была провокация на драку, понимаете?! — бешусь я от того, что он ни в какую не хочет увидеть в этом, что «драку» первый начал Стоцкий. — Шагалов узнал, что он обидел меня слепую и…
— Почему — слепую?
— Вы что меня не слушаете?
Начинаю объяснять все с самого начала. Следователь устало крутит ручку.
— То есть, по сути, Вы не можете утверждать, что это был именно Антон?
— Могу!
— Вы же не видели.
— Я слышала, — закусывая губу, вру я.
— А Вы зачем с ним тогда пошли?
— Это важно??
— Конечно.
Вздыхаю — терпеливо и рассерженно. Как папа, обычно, когда личный состав тупит.
Поделиться книгой в соц сетях:
Обратите внимание, что комментарий должен быть не короче 20 символов. Покажите уважение к себе и другим пользователям!