Нам, живущим. Реквием - Роберт Хайнлайн

– Да ты просто образчик жизнелюбия. В чем дело, сонная тетеря? Свалился с непрощухой?

Перри агрессивно потушил сигарету в блюдце.

– Хорошо тебе шутить, а для меня это все серьезно. Чертово место, меня от него уже тошнит.

Ольга сразу перестала улыбаться:

– Что не так с этим местом, Перри? Что случилось? Кто-то был с тобой суров?

Он нахмурился:

– Нет. Ничего такого, с чем ты могла бы помочь. Место отличное, и все ко мне добры. Просто меня от него тошнит, вот и все. Я знаю, что должен оставаться здесь, что мне это нужно, и я не спорю со своим приговором, но ты меня не заставишь это место полюбить. Я психую в четырех стенах.

Ольга просветлела:

– Что ты, Перри, ты не должен здесь оставаться.

– Что? Почему это не должен? Меня же направили сюда на лечение.

– Да, конечно. И тебе следует проводить здесь достаточно много времени, чтобы нам было удобно тебя лечить. Но ты свободен в своих перемещениях.

– Ты это серьезно?

– Я всегда говорю серьезно.

Перри обрадовался:

– Разойдись, парни! Мы взлетаем! Слушай, я могу арендовать летательный аппарат?

– Бери мой, если желаешь. Мне он пока без надобности.

– Так, у меня появилась идея. Ты сегодня занята? Сможешь полететь со мной? Устроим пикник.

– Пожалуй, что я могла бы. Уверен, что не хочешь побыть один?

– Ни в коем случае. Ты отличная спутница. Не беспокоишь мужчину, если он не хочет разговаривать.

– Хорошо, летим. Я поищу какую-нибудь еду.

Уже очень скоро Перри потянул на себя джойстик, и аппарат взмыл вверх с максимальным ускорением. Перри поднимал его все выше и выше, пока не достиг потолка этой маленькой летательной машины. Затем он выпустил крылья и разогнал аппарат до максимальной скорости. Они пронзали воздух в полной тишине, и единственным аккомпанементом служило приглушенное рокотание винта. Ольга сидела, откинувшись на подушки, и наблюдала за ним с одобрительной полуулыбкой матери, которая присматривает за играющим ребенком. Устав от полета по прямой, Перри выполнил маневры на винте, на крыле, пикирование и быстрые повороты. Наконец он выровнял аппарат и заговорил:

– Это было классно. Жаль, тут нет моего драндулета. Я бы тебе показал настоящую акробатику. Ты когда-нибудь делала петлю или летала вверх ногами? Выполняла пикирование в звене с работающим мотором? От этого эмаль с зубов слезает. Эта посудинка шикарная, но по сравнению с нашими старыми истребителями – просто детская коляска с амортизаторами.

– Звучит восхитительно, но ведь это же было ужасно опасно?

– Конечно, это было занятие для профессионалов. Да и для них это не был званый чай. Многие мои товарищи погибли из-за безрассудства, сбоя двигателя или чего-нибудь еще. Но это была чумовая забава. Смешно, в воздухе со мной никогда ничего не происходило, а жалкое падение из автомобиля меня прикончило. Только не до конца. – Он по-мальчишески улыбался. – Чертовски забавно, что я тут появился через столько лет. Поначалу меня это здорово беспокоило. Боялся, что засну и проснусь кем-нибудь еще. Ты знаешь того индуса, приятеля Гордона? Наверняка помнишь, он приходил меня навестить. Похоже, он считает, что Гордон и я – один и тот же человек, просто у нас разные дорожки памяти. Я этого не понял и не знаю, как он сможет это доказать, но он утверждает, что если Гордон вообще вернется, то у меня просто будет две памяти. Он много болтал о последовательных наблюдателях и последовательном ощущении времени. Я не понял, но ему удалось меня приободрить.

Ольга тронула его за руку:

– Это хорошо, я рада.

– Самое веселое – это что я теперь могу просто быть гражданином этого мира и не чувствовать себя уродцем. Скажи-ка, ты голодна?

– Не особенно, я не соблюдаю расписание приема пищи. – Она погладила себя по мягкому заметному животику.

– Я вроде как пропустил завтрак. Давай где-нибудь упадем и поедим на природе.

– Хорошо. Где мы? – Они вместе склонились над экраном карты, затем Ольга выглянула в иллюминатор. – Как насчет этого? – Она ткнула пальцем в точку на карте.

– Минут двадцать, плюс-минус. Выглядит вдохновляюще.

– Я приготовлю ланч, пока ты пришпориваешь лошадей.

Полчаса спустя они сидели на южной границе Большого каньона и молча ели, наслаждаясь вечной красотой этого места. Затем Перри нарушил молчание:

– Знаешь, я видел это много раз, дважды после моего появления здесь и несколько раз в прежней жизни. От этого места у меня такое ощущение, что произошедшее со мной во времени – лишь случайность, не более значимая, чем десять секунд без сознания, проведенные боксером в легком нокауте. Здесь прошло сто пятьдесят лет, но изменения невозможно заметить.

Ольга кивнула, но ничего не ответила. Она смотрела вперед и вниз. Наконец она поднялась и стряхнула крошки со своего комбинезона:

– Давай выбираться. Это место я могу переваривать только в малых дозах.

Она шагнула внутрь машины и расстегнула молнию у горла. Перри последовал за ней и загерметизировал дверь. Когда они были в воздухе, убрав комбинезоны и закурив, Перри вопросил:

– Куда теперь?

– Мне все равно.

– Здесь вроде недалеко экспериментальный полигон лунной ракеты?

– Да, он к востоку от Флагстаффа. Хочешь туда?

– Очень хочу.

Он выровнял аппарат, проложил курс и включил автопилот. Ольга лежала на спине, погрузившись в мягкую дремоту. Перри наблюдал за ней, размышляя. Поездка оказалась весьма приятной, ничуть не менее приятной, чем путешествия с Дианой. Или почти столь же приятной. Ольга – классная девчонка, с ней весело. Она ему, безусловно, нравится. Не так, разумеется, как предположил магистр Гедрик, никакой привязанности Перри не испытывал. Он влюблен в Диану и предан ей, независимо от того, была ли такая преданность общепринятой в новом веке или нет. Смог бы он влюбиться в Ольгу, встретив ее первой? Возможно. Она не так красива, как Диана, и не так молода (Перри улыбнулся этой мысли – время слишком сильно перепуталось, чтобы возраст имел значение), но определенно по-своему не менее соблазнительна. Она не делает прически и не применяет косметику с виртуозной изысканностью Дианы, но всегда тщательно выбрита и требовательна к себе настолько, что это необычно даже для человека две тысячи восемьдесят шестого года. Что до ее характера и личности, здесь вопросов нет – она что надо! Да, решил наконец Перри, он мог бы сильно влюбиться в нее – не встреть он Диану прежде. Жаль, что он не познакомился с Ольгой, когда был еще холост. Привлекает ли он ее? Он нравится ей, совершенно точно, но Ольге нравятся многие люди. Реагирует ли она как женщина на него как мужчину? Перри многое отдал бы, чтобы узнать. Он задумался: что она сделает, если он начнет за ней ухаживать?