Янтарный плен - Александра Фольданова

Пойми. Забрать у этих зажравшихся людей то, что по сути им никогда не принадлежало, небольшое преступление.

Если бы только твой стартап выстрелил. Я ведь дал тебе шанс. Но твои идеи не приносят прибыль. Я не мог позволить тебе спустить всё что мы заработали с таким трудом. Но тебе верили. Тебе верили люди обладающие бессовестно большими деньгами. Мне жаль, что на месте идеального инструмента оказалась именно ты. По правде сказать, я бы предпочёл кого-то более злобного, жадного и завистливого. Жаль. Но это точно не твоё описание. Хотя, думаю, другому человеку никто бы не поверил. Такому, как я, например.

Конечно, по всем законам добра и порядка во Вселенной плохо, когда хороший человек, оказывается в такой ситуации.

Но с другой стороны я рад что провёл эти три года именно с тобой. Наверное, я просто невероятно удачлив.

В какой-то момент я правда поверил, что ты меня любишь. Что мы с тобой единое существо. Два влюблённых авантюриста против целого Мира. Но ты сама разрушила это слащавое наваждение послав меня куда подальше с моим предложение убежать.

Я правда хотел забрать тебя с собой. Но свои принципы ты всегда любила больше, чем меня. И если я хотел закончить то, что начал — не мог рисковать.

Я не жду, что ты меня поймёшь. И даже не уверен, что поверишь этому письму.

Но это как раз поправимо. В доме не осталось моих вещей.

Лучше тебе возненавидеть меня как можно сильнее. Было бы здорово, если эта ненависть даст тебе силы начать новую жизнь.

Я оказался слабее, чем думал. Не смог оставить тебя с мыслями, что я умер, или пропал без вести. С бесконечными и совершенно бесполезными поисками меня или моего тела. Не смог оставить с вопросами, что делать с гостями, оформителями и куда делись все деньги.

Я хочу, чтобы ты всё узнала, как можно раньше и ничего не могу с этим поделать. Даже рискуя всем.

Я сентиментален. Но у меня есть своя мечта. Не думаю, что ты порадуешься за меня. Порадуешься, что хоть один человек на свете добился того, к чему стремился, как только понял, какой несправедливый мир его окружает и осознал своё место в нём.

Прощения просить не собираюсь. Всё равно не простишь.

Как-то пафосно звучит всё это. Совсем неуместно в данных обстоятельствах. Но может так даже лучше. Я не буду перечитывать. А то ещё передумаю отправлять.

Прощай, принцесса.

Не расстраивайся.

Это жизнь.»

Я ещё раз перечитала письмо. И ещё раз. Бесконечно много раз.

Глаза бегали по строчкам всё быстрее и быстрее. Рот распахнулся. Глаза впялились в экран не моргая. По щекам потоком хлынули слёзы. Руки тряслись над клавиатурой.

Экран погас.

Палец дёрнулся и белый свет монитора снова больно ударил темнеющую реальность.

Мой. Мир. Рухнул.

А потом не стало и меня.

Глава двенадцатая

Репортаж из ниоткуда

Быть ничем в пустоте. Не болтаться там. Не зависать. Не чувствовать, как тебя сжирает бесконечное одиночество. А просто не существовать, как будто никого нет, и не было. А те, кто был давно ушли. И никто уже не вспомнит, когда и куда.

Тело валялось на полу хрустальной куклой. Казалось, если я пошевелюсь, то распадусь на осколки. Время небытия скользкое. Незаметное. Течёт по своим одному ему известным законам. Глухая. Слепая. Немая. Неизбежность существования. И одна притуплённая цель — избавиться от неё навсегда. Кому-то в личной преисподней достаются другие желания. Рвущие на куски. Ревущие. Раздирающие изнутри. Я же тонула в густой мазутной тьме. Как не скоро в вязком тумане, накрывшем меня с головой начали мелькать первые мысли.

«Всё кончено. Я одна.»

Откуда-то из глубины прорывалось что-то, когда-то бывшее мной.

«Нужно встать. Подняться.»

Но зияющая пропасть была неумолима:

«Зачем. Всё потеряно. У меня больше ничего нет. Ничего и никого.»

В отчаянных попытках достучаться до самой себя мои мысли перешли на крик.

«Нужно пошевелиться! Нужно продолжать жить!»

Глухая завеса шептала:

«Зачем жить. Лучше умереть прямо здесь. Нужно только немного подождать. И я обязательно умру.»

Я отчаянно колотила в стену из бронированного стекла, накрывшую всё моё существо.

«От меня слишком много зависит.»

Один удар.

«Я не одна.»

Второй.

«Ещё ничего не кончено.»

Третий.

Мысли о необратимости продолжали скользить по проторенным нейронным цепям, но я усиленно вслушивалась в другие, требующие немедленно подняться, напоминавшие о наличии друзей, родителей, команды, телефона в конце концов.

«Телефона?»

Я из последних проблесков воли уцепилась за это слово.

Повторяла его чтобы не забыть сквозь куда более громкое удушающее шипение:

«Ты никому не нужна. Ты обуза для всех кого знаешь. Им без тебя будет лучше. Всем. Все только вздохнут с облегчением, если тебя не станет. Ты никогда не исправишь то, что натворила. Всё твоё существование — одно сплошное враньё. Таких дур как ты больше нет. Такие как ты не заслуживают жизни.»

Скрипя как ржавые шестерёнки сквозь обволакивающий чёрный поток неистово билось:

«Телефон. Позвонить. Встать. Хотя бы пошевелиться. Двинуть хоть чем-то.»

Рука дрогнула. Я поняла, что могу её согнуть. Поднять наверх. Она была как будто из бездушного металла. Стремилась рухнуть обратно и больше никогда не оживать. Я просто держала её поднятой. Пусть дрожит, пусть наливается свинцом, но под моим контролем. Это было чёрт возьми моё тело. Моё, а не той чёрной дыры, в которую меня одним махом закинул… Да к чёрту кто и как!

Изо всех сил я рванула корпус на разворот. И опёрлась рукой о пол.

И заплакала.

Сквозь всхлипы я поползла на трясущихся руках к кровати. Всего моего самообладания хватило только на то чтобы залезть на неё и продолжить рыдать.

«Что-то должно это прекратить. Хоть что-то.»

Однако ладони уже уверенно прижимались к лицу. Всё что мне нужно было сделать — один звонок. Я сделала глубокий вдох. Медленно выдохнула и вскочила на ноги.

На тумбочке лежал мой телефон.

Я включила его. Секунды тянулись бесконечно.

«Сейчас он загорится. Совсем скоро. Только держаться. Надо немного подождать. Он обязательно включится.»

Как только на экране появилась кнопка набора номера я быстрым движением ткнула на неё.

Гудки. Длинные монотонные. Сводящие с ума гудки.

— Алло. — спокойный и чёткий голос Паши приводил в чувство.

— Ты мне нужна. Ты можешь приехать сейчас?

— Что-то случилось? Что у тебя с голосом?

— Да. Приезжай пожалуйста. Это очень… Очень. Важно.

— Ты можешь рассказать в чём дело?

— Ты нужна здесь. Я не смогу по