Антиклассика. Легкий путеводитель по напряженному миру классической музыки - Арианна Уорсо-Фан Раух

Я бы призвала каждого, у кого найдутся лишние 30–60 минут, использовать посреди своего мероприятия полные многочастные композиции, но я понимаю, что у большинства людей нет столько времени, так что представляю вам несколько коротких произведений, которые отлично сработают в качестве интерлюдий.

Для рефлексии:

• Шуман, Импромту, соч. 90, № 2 соль-бемоль мажор

• Шопен, Ноктюрн ми-бемоль мажор, соч. 9, № 2

• Мендельсон, третья часть (Andante espressivo) Трио № 2 до минор

• Брамс, Интермеццо ля мажор, соч. 118, № 2

• Бах, третья часть (Andante) Сонаты для скрипки ля минор, BWV 1003

• Равель, «Павана на смерть инфанты»[166]

На более ярких и менее сентиментальных мероприятиях нельзя обойтись без фейерверков:

• Брамс, Скерцо из Сонаты F.A.E., WoO 2

• Шуберт, Рондо си минор, D 895

• Лист, La campanella из «Больших этюдов по Паганини»

• Россини, Largo al factotum из «Севильского цирюльника»

• Дебюсси, La plus que lente

ОБЩАЯ МУЗЫКА ДЛЯ ФОНА

Музыканты, которых вы нанимаете (если они плохие), смогут помочь вам со всем вышеупомянутым, а фоновую музыку они, скорее всего, выберут за вас. Вспомните папку Марко. Поэтому для этой категории я не буду рекомендовать конкретные произведения, но вот несколько мыслей.

Будь то корпоративная вечеринка в саду, преддверие свадьбы или время коктейлей, я бы посоветовала придерживаться музыки барокко или периода классицизма. Как я уже упоминала, любая композиция со словами «серенада» или «дивертисмент» подойдет идеально, потому что все эти произведения по большей части были написаны для мероприятий. Вальсы[167]тоже могут быть подходящим вариантом, но только если ваша площадка похожа на место действия эпопеи Толстого. Я бы сторонилась композиций романтического периода и ХХ века, потому что диапазон динамичности, темпа и настроения в этих эпохах не всегда способствует тихим приветствиям, вежливому поиску своего места и пулеметным очередям из «извините, пожалуйста». Очень внезапные всплески энергии, превалирующие в более поздних музыкальных периодах, могут напугать ваших гостей, пока они с вашими новыми суповыми тарелками пробираются к столику с подарками.

ВЫПУСКНЫЕ

Пожалуйста, в качестве альтернативы песне Vitamin C Graduation, которая на самом деле является «Каноном» Пахельбеля со словами, примите во внимание «Прощальную» симфонию Гайдна (то есть симфонию № 45). Гайдн написал ее как игривый протест против слишком продолжительного проживания его покровителя за городом, что разделило многих членов придворного оркестра с их семьями, которые остались в городе. Финальная часть содержит постепенный комичный исход: посреди произведения последний ряд музыкантов (пара) поднимается и уходит, затем уходит следующий ряд – и т. д., пока на сцене не останутся только две скрипки. Мистер Томас дирижировал ее каждый год на выпускном концерте в Андовере, и каждый год вызывал бурю аплодисментов. А в день премьеры эта симфония убедила покровителя Гайдна, Николауса I, принца Эстерхази, вернуть своих людей в город как можно скорее.

Единственная проблема с этим произведением заключается в том, что у вас должен быть очень хороший школьный оркестр, чтобы все это осуществить. В противном случае посреди произведения будут уходить не только музыканты.

Снова прислушаться

В конце концов, вырвать все косточки и подкладку из моего свадебного платья, перекроить его самым неопытным, неквалифицированным, трудоемким образом оказалось не лучшей идеей. Эти косточки, как я выяснила, служили важной цели: они поддерживали платье. К сожалению, из-за того, что я лихорадочно шила вплоть до самого конца, я осознала это только за полчаса до того, как должна была идти к алтарю, когда делать что-либо было уже слишком поздно.

Это осознание вызвало ураган яростной ненависти к себе. Я пыталась найти себе применение, но вместо этого оказалось, что я была еще более бесполезной, чем думала. Я пыталась компенсировать свои неудачи, но меня ждал невероятный провал. Пока я шла до площадки, придерживая свое платье за горловину, я чувствовала себя точно так же, как перед самыми худшими выступлениями в моей карьере. Обреченной. Неподготовленной. Злой и голодной.

Этот токсичный негатив с легкостью мог бы отравить весь день. Но я была спасена. Когда я ждала у библиотеки, за углом, чтобы меня не видели, голос Франчески принес через открытую дверь музыку Генделя, и вместе они вытащили меня из этих страданий – превратили меня из враждебного, сварливого дикобраза в человека, способного рефлексировать.

Из Капитана Америки в спортзале Мстителей я стала капитаном фон Траппом из «Звуков музыки», когда он услышал, как его дети поют баронессе Шредер, и осознал, что эти собачьи свистки и периодические пренебрежительные диалоги, втиснутые между долгими периодами отсутствия, не являются хорошим воспитанием. Мне вдруг стало ясно, что моя свадьба не была модным показом, выступлением или подменой моей карьеры, она была торжеством моего партнерства со Штефаном, тем самым человеком, который каким-то образом умудрился сделать этот последний год, несмотря на все мои провалы и профессиональные поражения, лучшим годом моей жизни.

Свадьба была настоящим парадом моих недостатков в роли организатора мероприятий: я заметила ценник на одной из наших пальм на регистрации, гостье пришлось одолжить мне свои накладки на грудь, а когда начался проливной дождь, я поняла, что забыла зонты. Но ничто из этого – даже наши трясущиеся, промокшие под дождем гости – не смогло сбить меня с толку.

Это был такой счастливый финал, который заставил бы вас сказать «ооу!», если бы вы увидели его в кино. А затем, секунду спустя: «Подождите-ка, а что с ее карьерой?»

Хорошая новость заключается в том, что после свадьбы я написала упрощенное эссе о моем фиаско со свадебным платьем, и оно стало первым текстом, который я опубликовала, – тем шагом, который в конце концов привел меня к написанию этой книги[168]. Плохая новость заключается в том, что все касаемо музыки и скрипки так и было запутано.

По сути, я бросила. Но не так драматично и осознанно, как бортпроводник JetBlue бросил свою работу[169], а как очень незрелый человек, который ненавидит конфронтации, мог закончить отношения. Я просто… дала им выдохнуться. Мы со скрипкой иногда мутили, но не очень часто, а когда это происходило, было очень неловко.

В моем случае это не было историей любви в стиле «покончено раз и навсегда», которая просто слишком долго умирала. У меня все еще были раны. Гнойные. Я помню, как в этот период у меня пошла под откос вся неделя, потому что ко мне как-то зашла сестра и сказала: «О, кстати, я виделась с Франсуа, и он спросил, не хотела бы ты почитать с ним несколько сонат. Я поделилась, что ты в последнее время не очень-то играешь,