Адвокатский калейдоскоп - Константин Евгеньевич Ривкин

меры пресечения содержание под стражей. Удовлетворяется свыше 90 % ходатайств следователей o заключении под стражу… На наш взгляд, негативную тенденцию необходимо пресечь уже сейчас, не дать ей возможности развиться и укрепиться». Действительно, многие юристы — и ученые, и практики — крайне озабочены тем, каким путем развивается современное российское правосудие, имеющее в значительной степени репрессивный характер. Именно для борьбы с такими искривлениями за последнее десятилетие в уголовный закон были внесены изменения, направленные на замену заключения под стражу альтернативными мерами пресечения. Слава богу, что дело сдвинулось c мертвой точки: за весь 2012 год вместо помещения в СИЗО российские суды в 347 случаях применяли залог и в 1508 случаях — домашний арест. Парадокс в том, что, когда эти вполне разумные меры стали весьма робко внедряться в жизнь, появились недовольные такой гуманизацией. Хотя совершенно ясно, что в современных российских реалиях смысл помещения человека в условия изоляции — это прежде всего оказание на него психологического давления c целью сломить волю арестованного.

Возвращаясь к ситуации c Васильевой, скажу, что правильным и никак не противоречащим закону было бы изменить нескольким другим арестованным по тому же делу женщинам меру пресечения на более мягкую, не связанную c лишением свободы. B действительности наблюдается иное, задержанным предлагается альтернатива: или идешь в тюрьму, или говоришь то, что мы хотим от тебя услышать.

— Только ли случаи продажи недвижимости привлекли внимание прокуроров?

— Не только. Порой создается впечатление, что сквозь призму Уголовного кодекса сейчас рассматривается едва ли не вся деятельность Министерства обороны за последние годы.

— Я бы не исключала, что Министерство обороны это заслужило.

— Повторюсь, я юрист, а это уже не вопросы права, а публицистика… Давайте все же вернемся к конкретике. Вот показательный пример — закупка партии итальянских машин фирмы IVECO. Поясню, что бронированные автомобили IVECO итальянского производства (переименованные у нас в «Рысь». — Ред.) приобретались в рамках государственной программы вооружения на 2011–2020 годы. Машина зарекомендовала себя с положительной стороны и сейчас принята на вооружение многими армиями стран НАТО. Уникальной особенностью IVECO является высокая противоминная стойкость, позволяющая выжить экипажу при наезде даже на противотанковую мину. Распоряжением Правительства РФ за подписью Владимира Путина в декабре 2011 года единственным поставщиком таких автомобилей для российских вооруженных сил было определено ОАО «Оборонсервис». Видимо, именно это обстоятельство впоследствии и стало причиной повышенного интереса Военной прокуратуры к сделке. Выяснилось, что по согласованию с Государственным таможенным комитетом на часть автомобилей, предназначавшихся для вывоза раненых с поля боя, была применена нулевая ставка таможенной пошлины. Узнавшие об этом прокуроры с таким подходом не согласились, решив, что ставка должна быть 20 %, и усмотрели здесь криминал в виде умышленного уклонения от уплаты таможенных платежей. Естественно, что возбуждение уголовного дела по данному эпизоду сопровождалось очередным «барабанным боем» в прессе, рассказавшей о якобы выявленных новых прегрешениях в ведомстве Сердюкова. Хотя сделка до конца еще не закрыта, целевое назначение всей партии бронемашин, допускающее их разнообразное использование, до сих пор не определено, но уже по настоянию органов военной юстиции немалая сумма, выделявшаяся на покупку автомобилей, вернулась государству в виде таможенных платежей по полной ставке. В чем здесь, скажите, преступление, если имеет место экономия бюджетных средств при полном отсутствии хоть каких-либо оснований полагать, что они использовались не по назначению, а примененная ставка пошлины была одобрена Государственным таможенным комитетом?

— Я понимаю, что Вы оцениваете все эпизоды, всплывающие в деле Оборонсервиса, с точки зрения адвоката Анатолия Сердюкова. И все же позволю себе неполиткорректный вопрос. Вас не смущает то, что у Вашего клиента в период его работы на посту главы Минобороны репутация была скверная — и в армии, и вне ее?

— Во-первых, вы правы — я адвокат и моя задача не оценивать репутацию клиента, а оказывать ему правовую помощь. Во-вторых, я бы не стал так однозначно говорить о дурной репутации. Простите, но это опять скорее публицистика. И наконец, я могу привести некоторые цифры и сведения, которыми располагаю, чтобы каждый сам мог для себя если не сделать выводы, то хотя бы задуматься над тем, насколько эффективным министром был Анатолий Сердюков. В 2007 году, когда Сердюков стал министром, кредиторская задолженность ведомства составляла 207 млрд рублей. Долги подведомственных Минобороны предприятий также исчислялись миллиардами. Тягостная картина наблюдалась на предприятиях, затем вошедших в состав холдинга «Оборонсервис»: износ почти половины основных фондов — на критическом уровне, около трети пребывает на стадии банкротства или в предбанкротном состоянии. При этом перед Сердюковым руководством страны была поставлена задача оптимизации числа военнослужащих, существенного сокращения бюджетных расходов на содержание армии, в том числе освобождение Минобороны от активов, не задействованных в обеспечении функций министерства.

В ходе проведения реформы вооруженных сил, если говорить только об Оборонсервисе, за период времени с 2008 по 2011 год его чистая прибыль выросла в два раза, в отношении 94 предприятий удалось предотвратить банкротство, было реализовано около 600 объектов холдинга, обременительных для ведомства, при этом погашены задолженности и ликвидирован бюджетный дефицит.

— Задолженности могли бы, видимо, быть погашены и побыстрее, если бы не весьма странные траты, которые позволял себе министр обороны. Я об истории базы отдыха, которая принадлежала родственнику Анатолия Сердюкова и куда были вложены бюджетные деньги.

— История не вполне такая, как ее описывают СМИ, и сейчас могу сказать, не раскрывая всех подробностей, что завершилась она в итоге с существенной выгодой для Минобороны. На базу отдыха, расположенную на острове Школьный в Астраханской области, в 2011 и 2012 годах несколько раз прилетали руководители нашей страны — президент и премьер-министр. Отдыхали там, ловили рыбу. Это место им действительно подсказал Сердюков, сам большой любитель рыбалки. И тем самым в некотором роде взял на себя ответственность за свою рекомендацию, заботясь o том, чтобы первые лица себя комфортно чувствовали. K тому же и сам он там бывал в числе тех, кто сопровождал руководителей государства. Хотя, вопреки утверждениям прессы, никогда не являлся ни прямо, ни косвенно владельцем базы, которую c легкой руки журналистов уже окрестили «дачей Сердюкова». Стоит ли удивляться, что силами Минобороны в нескольких не терпящих отлагательства случаях накануне предстоящих визитов на территории и вокруг нее наводился надлежащий порядок, в том числе и во исполнение распоряжений Федеральной службы охраны, обеспечивавшей безопасность высокопоставленных гостей?

У нас вызывала недоумение суперактивность