Русские уроки истории - Дмитрий Евгеньевич Куликов

присовокупить «национально-освободительный» фактор. Россию якобы нужно «деколонизировать». Против подобного покушения на целостность страны ядерное сдерживание не работает. Его инструментом должен стать, по замыслу врага, русский национализм. Если «Россия для русских», то она не для татар, не для якутов, не для башкир, не говоря уже о Кавказе и всех остальных этносах. Без общеимперских целей, входящих в содержание суверенитета, без понимания всего русского как цивилизационной, а не этнической основы сохранение целостной территории России и её государства в исторической перспективе вряд ли возможно.

Вышеописанный объём суверенитета предполагает политику, выходящую за контуры военной доктрины. Кроме того, суверенитет как сущностное ядро власти и государства не может быть тайным. Мы не можем не знать, что защищаем, на чём стоим. Народность суверенитета не имеет ничего общего с декоративными партийными программами представительной демократии, она есть общенародное согласие, консенсус, невозможный, если сам предмет его нельзя знать и обсуждать.

Контрреволюция Путина: от политики к экономике

Путинская власть в России остановила революционное наступление на страну, фактически приняв идеологию контрреволюции по отношению к перестройке, к демонтажу СССР, к внешнему управлению. В рамках аналогии с событиями 1917–1921 и 1929–1939 годов. Путин и его сторонники — это «красные», а не «белые», сталинисты, а не троцкисты. Прощение проигравших в Гражданской войне — вовсе не признание их правоты. Получив мандат легитимности от народа как антикризисный, а потому поначалу сугубо временный управляющий, Путин возглавил не белое (то есть либерально-демократическое), как в феврале 1917 года, а красное (то есть ориентированное на государственность) «Временное правительство».

Впрочем, либералам оставили достаточно большое поле активности, отдав в их руки бизнес на всех бюджетных и вообще государственных возможностях. Экономика России оставалась либеральной — не суверенной и не проектной. Что было ценой возрождения рыночных начал экономики, невозможного без естественного хода хозяйственных процессов. Ровно для того же Столыпин просил у думских оппозиционеров и революционеров 20 лет мира. Путин, как и Сталин, сумел эти 20 лет обеспечить.

Именно «красный цвет» путинского правления дал ему устойчивость и время. Политически это правление было и остаётся авторитарным в опоре на монархическую Конституцию 1993 г. Что с точки зрения римской демократии нормально и правильно. В период кризиса (именно кризиса, а не войны, которая велась постоянно) власть в Римской республике временно переходила к назначаемому диктатору — до тех пор, пока положение не выправится. В нашем случае (как и в Риме) эту временность надо понимать не как краткость пребывания у власти, а как время, необходимое для решения проблемы воспроизводства власти и российского государства в исторической перспективе. Путин ликвидировал олигархию — политическое влияние сверхкрупных состояний. Но в экономике эти состояния долгое время играли первые роли — за исключением ВПК и стратегической инфраструктуры, которыми государство занималось само, преемственно переняв их от СССР.

Хотя Путин и провозгласил в 2007 году в Мюнхене на международной конференции по безопасности принцип политического суверенитета России, реализация этого принципа была ограничена потерей Россией экономической самодостаточности. Уже в 2008-м Россия подтвердила курс на политический суверенитет принуждением Грузии к миру. Однако именно реальные шаги в сторону экономического суверенитета приведут к переходу продолжающейся холодной войны против России в горячую фазу, так как именно её экономическая несуверенность — главное достижение Запада в период после революции 1991 г.

Несмотря на то что «партия Путина», правящая публично с опорой на народный консенсус, выдвигает суверенитет в качестве краеугольной политической ценности, путинское правление пока не выработало никакой новой политэкономии для России. Однако всё это время под государственным контролем и с государственным участием восстанавливались стратегические производства. Страна добилась энергетической и продовольственной безопасности, провела перевооружение и реорганизацию Вооружённых Сил, достигла военно-технического превосходства над США. Эти преимущества предстоит, не теряя темпа, использовать для технологического прорыва и возвращения себе внутреннего рынка.

Проблему воспроизводства власти и государства в России невозможно решить, не возвратив в политическую действительность проектный подход. Ведь для того только, чтобы вырастить, подготовить и образовать новое поколение людей, нужно 25 лет целенаправленной работы. По всем демократическим нормам это 4–5 президентских сроков, когда президент должен был бы смениться минимум 2–4 раза. Каждые выборы в условиях кризиса — это потрясение для страны, если цели и проект государства не являются стабилизирующим фактором политики.

Преемственность государства и власти может быть основана в современном мире только на преемственности и воспроизводстве длительных проектов, а с учётом необходимого их допроектирования и перепроектирования — на воспроизводстве и преемственности самой проектной работы. Современная политика и есть проектирование, распространение власти как на актуальное будущее — действительные цели, планы, программы всех участников деятельности, так и на будущее потенциальное — на то, что ещё не свершилось. Однако — и это надо учитывать и использовать — Запад в целом и США в частности проектировать не могут и не собираются.

Они планируют войну и геноцид для сохранения старого порядка и своего сложившегося доминирующего положения в нём. На первом этапе против имперских стран-цивилизаций — России и Китая — будут осуществляться националистические провокации, Украина и Тайвань — лишь первые эпизоды начавшейся Третьей мировой войны, непримиримого противостояния коллективного Запада, возглавляемого США, с Россией, Китаем и другими странами, защищающими свою самобытность и свой суверенитет. Мы будем вынуждены начать джихад, в котором против сатанистов, чертей, иблисов, шайтанов плечом к плечу будут сражаться православные и мусульмане. Мы будем воздерживаться, сколько сможем. Но потом придётся сражаться за самые простые основания нашей жизни. Потому что противостоять нам будет культ смерти, на службу которому будет поставлена и наука. Черты этого культа явно видны в повадках врага на украинском театре военных действий.

Западная пропаганда: запрет на мышление и историю

Запад запрещает рефлексию себе — и, разумеется, нам. Западная пропаганда, взяв всё лучшее у доктора Геббельса — и прежде всего использование тотальной и бескомпромиссной лжи, — шагнула далеко вперёд. Общество потребления породило товарную рекламу, ставшую существенной частью Западной системной пропаганды. Без товарной рекламы, пронизывающей и то, что осталось от искусства, иллюзия сверхпотребительского рая не существовала бы. Чтобы довести эту иллюзию до совершенства, следовало создать впечатление, что потребление — это единственная реальность «современного общества». Для этого была создана концепция постиндустриального общества, устраняющая из поля зрения обывателя огромный пласт действительности — материальное производство. Тем самым ему внушалось, что он живет в самом «современном» — постиндустриальном — обществе чистого потребления, которому соответствует главная, исторически самая «прогрессивная» культура — культура постмодернизма. На эту иллюзию работают философия постмодерна и светская религия.

Самое существенное обстоятельство, ставшее очевидным в последние два десятилетия, с началом