О всех созданиях – больших и малых - Джеймс Хэрриот

Зигфрид откинулся в кресле, сложил кончики пальцев и принял внимательно-благожелательный вид. Иногда он понимающе кивал или прищуривал глаза, словно оценивая особенно интересный аргумент. Речь мистера Крэнфорда безнадежно заглушалась, но порой слова или фразы достигали моих ушей.

«…обратиться с серьезной жалобой…»

«…не знает своего дела…»

«…мне не по карману… не богач…»

«…собаки, чтоб им…»

«…на порог не пущу…»

«…лежать, псина, отвяжись…»

«…чистый грабеж…»

Зигфрид в самой непринужденной позе, словно не замечая адского шума, слушал со всем вниманием, но с течением минут я начал замечать, что напряжение все больше сказывается на мистере Крэнфорде. Глаза у него постепенно вылезали из орбит, на шее вздувались жилы от усилия изложить свои претензии. Потом он не выдержал, вскочил на ноги, и бурая, пляшущая волна повлекла его к двери. Он испустил последний негодующий вопль, снова замахнулся шляпой и исчез.

Несколько недель спустя, распахнув дверь аптеки, я увидел, что мой патрон готовит мазь. Он с огромным тщанием размешивал и растирал липкую массу на мраморной дощечке.

– Что это? – спросил я.

Зигфрид положил лопаточку и выпрямился.

– Мазь для хряка. – Он посмотрел через мое плечо на Тристана, который вошел следом за мной. – И я не понимаю, какого черта я этим занимаюсь, когда некоторые просиживают задницы от безделья. – Он ткнул пальцем в лопаточку. – Ладно, Тристан, берись ты. Ну разумеется, когда ты докуришь сигарету.

Но его выражение заметно смягчилось, едва Тристан поспешно раздавил окурок в пепельнице и взялся за лопаточку.

– Крепкая штука. Так просто ее не смешаешь, – сказал Зигфрид, с удовольствием поглядывая на склоненный затылок брата. – У меня шея успела разболеться.

Он обратился ко мне:

– Кстати, вам будет небезынтересно узнать, что она для вашего старого приятеля Крэнфорда. Для его призового хряка. У него на спине появилась довольно скверная язва, и его хозяин просто на стенку лезет. На выставках он ему зарабатывал кучу денег, а с язвой его и везти туда нечего.

– Так Крэнфорд все еще наш клиент?

– Да. Смешно, но мы не в состоянии от него избавиться. Я не люблю терять клиентов, но для этого типа с радостью сделал бы исключение. После истории с молнией о вас он и слышать не хочет, причем дает ясно понять, что и обо мне не слишком высокого мнения. Говорит, что от меня его скотине никакого толку нет, что было бы куда лучше, если бы он меня не вызывал бы. А когда получает счет, стонет, как сто грешников в аду. Беспокойства от него больше, чем прибыли; а главное, от него у меня мурашки по коже бегают. Но искать другого ветеринара он, черт бы его побрал, не собирается.

– Он своей выгоды не упустит! Пользуется услугами первоклассного специалиста и стонет, чтобы добиться от вас скидки. Это часть его системы.

– Может, вы и правы, но хотел бы я найти простой способ от него избавиться. – Он тронул Тристана за плечо. – Ну ладно, не надрывайся. Этого достаточно. Соскреби в коробку для мазей и надпиши ярлык: «Густо намазывать спину хряка трижды в день и втирать пальцами». И отправь по почте мистеру Крэнфорду. Да, и кстати, отошли этот кал в Лидс, в лабораторию для проверки на паратуберкулезный энтерит. – Он протянул жестянку из-под патоки, почти до краев полную зловонной жижи.

Собирать такие образчики и отправлять их для проверки на паратуберкулезный энтерит, глисты и тому подобное было в порядке вещей, и образчики эти отличала одна общая черта – обильность. Для проверки требовалось количество, равное примерно двум чайным ложкам, но фермеры на такое добро не скупились. Их словно бы приятно удивляло, что ветеринару ничего не требуется, кроме навозной жижи из стока; забыв про прирожденное ожидание подвоха, они щедро наполняли самую большую емкость, которая оказывалась под рукой. И не слушали никаких возражений. «Не стесняйтесь, у нас этого золота навалом» – такова была их позиция.

Тристан брезгливо взял жестянку и начал шарить глазами по полкам.

– Стеклянные баночки для кала у нас вроде бы кончились.

– Верно, – сказал Зигфрид. – Я как раз собирался заказать новую партию. Да не важно! Надень на банку крышку, прижми хорошенько, потом как следует упакуй в оберточную бумагу. И она доедет до лаборатории в лучшем виде.

Потребовалось всего три дня, чтобы фамилия мистера Крэнфорда вновь прозвучала за нашим столом. Зигфрид вскрывал утреннюю почту, отбрасывая рекламные проспекты в сторону и складывая стопками счета и квитанции. И вдруг окаменел. Он замер над письмом на голубой бумаге и не шелохнулся, пока не прочел его до конца. Наконец он оторвался от него и поднял голову. Его лицо было лишено всякого выражения.

– Джеймс, пожалуй, более злобного послания я в жизни не читал. Оно от Крэнфорда. Он не желает иметь с нами никакого дела и собирается вчинить нам иск.

– Что мы натворили на этот раз?

– Он утверждает, что мы грубо оскорбили его и подвергли опасности жизнь его хряка. Он утверждает, что мы прислали ему жестянку из-под патоки, полную коровьего дерьма, с инструкцией втирать его в спину хряка трижды в день.

Тристан, который сидел, полузакрыв глаза, внезапно очнулся от дремоты. Он неторопливо встал и направился к двери. Его пальцы взялись за ручку, но тут брат окликнул его громовым голосом:

– Тристан! Вернись и сядь! Мне кажется, нам надо поговорить кое о чем.

Тристан мужественно поднял голову, ожидая, когда грянет буря, но Зигфрид был на удивление спокоен, и голос у него был почти ласковым.

– Значит, ты опять за свое. Когда же я пойму, что ты не способен выполнить простейшее поручение? Казалось бы, ничего особенно сложного – отправить по почте два небольших пакета. Но ты умудрился и тут напутать. Адресовал наоборот, так?

Тристан заерзал в кресле:

– Извини, не понимаю, как…

Зигфрид поднял ладонь:

– Не расстраивайся. Твое везение снова тебя выручило. С кем угодно другим такая промашка была бы катастрофой, но с Крэнфордом… Рука Провидения, не иначе. – Он помолчал, и на его лице появилось мечтательное выражение. – На ярлыке предписывалось втирать пальцами, если не ошибаюсь. А мистер Крэнфорд пишет, что вскрыл пакет за завтраком… Да, Тристан, ты, несомненно, нашел способ. Думаю, это поставило точку.

– Ну а иск? – спросил я.

– О, полагаю, о нем можно забыть. Мистер Крэнфорд неусыпно печется о своем достоинстве. Только представьте себе, как все это будет выглядеть в суде. – Он смял письмо и бросил его в мусорную корзинку. – Ну, пора браться за работу.

Он вышел в коридор, но у поворота внезапно остановился и обернулся к нам:

– Да, вот еще одно! Интересно, как там в лаборатории проверяют мазь на паратуберкулезный энтерит?