Монстр - Лена Обухова

В подземке я легко смешалась с толпой. Даже если маневр разгадали, и кто-то из машины последовал за мной, он меня потерял. Убедившись в этом, я отправилась на ближайшую к дому Маль станцию. Оставалось надеяться, что Маркус уже успел туда добраться. И что мы сможем перехватить Маль до того, как она уедет на работу.

Я не знала, как строить разговор, потому что до конца не понимала ее роль, но надеялась, что сориентируюсь на месте.

Ничего придумывать и не потребовалось. Маль открыла дверь и, едва увидев Маркуса за моим плечом, резко выдохнула. Как будто с облегчением.

– Полагаю, раз вы здесь, то уже все знаете? – обреченно предположила она, отходя в сторону и пропуская нас в квартиру.

Она опасливо посматривала на Маркуса, словно боялась, что тот в любой момент может свернуть ей шею.

– Еще не все, но мы надеемся, что ты прольешь свет на темные пятна.

Судя по выбранному тону, Маркус не собирался развеивать ее страх.

– Где его ребенок, Маль? – чуть мягче спросила я.

Если все это время она помогала Лине и забрала ребенка, чтобы защитить, то не заслужила грубое обращение.

Маль снова вздохнула и жестом велела ждать в гостиной, а сама ушла в другую комнату. Вернулась быстро, держа на руках малыша, который недовольно кряхтел, собираясь заплакать.

– Простите, я не знала, что еще сделать, – она виновато посмотрела на Маркуса, потом перевела взгляд на меня. – Я хотела рассказать тебе вчера, но никак не могла поймать момент. Сначала меня нагрузили исследованиями, потом ты была то с Антуаном, то с Бертом, то вообще исчезла…

Она подошла ближе, не зная, кому отдать ребенка. Он был еще совсем крошечный, должно быть, родился недавно. Маль держала его очень аккуратно, а меня словно парализовало. В глубине души я не чувствовала права брать малыша Лины на руки.

К счастью, Маркус и в этом аспекте оказался не из пугливых. Не сразу, но он шагнул вперед, подставляя руки. Маль бережно передала ему ребенка, тихо уточнив:

– Это мальчик. Лина назвала его Коннором. – Она бросила на меня быстрый взгляд. – В честь твоего отца.

Оказавшись на руках Маркуса, маленький Коннор все-таки заплакал, демонстрируя недовольство происходящим. Едва ли он осознавал это самое происходящее, но наверняка чувствовал, что находится в чужом месте с чужими для него людьми. И без мамы.

Я перевела взгляд на лицо Маркуса и не удержалась от улыбки. Вечно хмурый и чем-то недовольный, небрежный и брутальный гибрид человека и хамелеона еще никогда не представал передо мной таким растерянным, но счастливым. Я вспомнила, что прежний Маркус Фрост всегда с особым вниманием и заботой относился к детям, втянутым в наши расследования. И, наверное, теперь я понимала, почему в самом начале он был готов принести меня в жертву ради спасения Лины и ребенка. Я впервые видела, как он вполне искренне улыбается, покачивая на руках ревущего младенца.

– Ну, здравствуй, Коннор, – тихо поздоровался Маркус. – Вот и встретились. А ты выглядишь совсем нестрашным. – Он бросил на Маль тяжелый взгляд исподлобья. – Совсем не похож на монстра.

Та смущенно опустила глаза, а потом снова посмотрела на меня.

– Похоже, сыграли те двадцать пять процентов вероятности. Ребенок в большей степени человек, чем хамелеон. Ближе к родам Лины мы это уже знали. Он унаследовал способность к регенерации и был выношен быстрее, чем обычные человеческие дети. Он гибрид, но… – она нерешительно улыбнулась. – Не больше, чем Лина после операции. Возможно, трансплантация и перелом в ее природе благоприятно воздействовали и на него.

– Почему Антуан все это скрыл? – задала я вопрос, который мучил меня больше всего. – Я понимаю, почему он скрыл это от руководства, но почему – от нас? От меня, от Маркуса?

Маль заметно помрачнела и пожала плечами.

– Не знаю, Нелл. Сама не понимаю. Я видела, как он уверенно отвергал все твои доводы в пользу сохранения ребенка. И очень удивилась, когда узнала, что он решил все-таки это сделать в обстановке тотальной секретности. Уже после родов Лина рассказала мне, что он заключил с ней сделку: она навсегда отказывается от возможности видеться с тобой и Маркусом, избегает Корпус Либертад, а он взамен сохраняет ребенка и дарит им новую жизнь.

– Очень странная благотворительность, – заметил Маркус. – Совсем не в духе Корпуса.

Я только сейчас обратила внимание на то, что ребенок уже почти успокоился, словно каким-то волшебным образом понял: Маркус ему не чужой.

– Может быть, он просто тоже дрогнул? – предположила я. Мне не хотелось думать, что у Антуана есть какие-то скрытые мотивы. – Решил сохранить ребенку жизнь, помочь Лине, но боялся последствий. Чем больше людей знают правду, тем больше вероятность того, что она дойдет до руководства. Он ведь рисковал больше других. А так сделал вид, что Лина больше не является источником опасности, сосредоточил все внимание на Маркусе, но зато дал ей шанс на нормальную жизнь.

Я поймала на себе взгляд Маркуса, который красноречиво объявлял меня наивной дурочкой, ищущей людям оправдания. Но что хуже: Маль тоже не выглядела убежденной моей версией.

– Знаешь, было бы здорово, – протянула она, – но не похоже на правду. Я наблюдала за Антуаном. Он не выглядел как человек, у которого сердце дрогнуло. Мне иногда казалось, что он на них обоих смотрит… с отвращением.

– Почему ты не сообщила ему о гибели Лины? – спросил Маркус.

Я снова покосилась на него, про себя отмечая категорическое несоответствие строго тона и общего облика. Все-таки мужчина с ребенком на руках смотрится неприлично мило. Однако в выражении его лица и голосе не было ничего милого, и от этого диссонанса кружилась голова.

Маль скрестила руки на груди и прошлась по комнате, тяжело дыша и хмурясь. Она явно сомневалась, рассказывать нам всю правду или нет. Что-то очень пугало ее.

– Маль… – позвала я.

Она остановилась, прикрывая глаза, и выпалила:

– Там был Берт. Он пришел вскоре после меня. Я услышала его голос и очень удивилась, ведь он не должен был знать про Лину и про то, где она. И тем более не должен был знать про ребенка. Я решила посмотреть, что происходит, но когда начала спускаться по лестнице, услышала этот… хлопок и как что-то упало. Я испугалась. Перегнулась через перила и… там был он. Уже уходил, я видела его мельком, но узнала. Я как-то сразу поняла, что произошло, но когда спустилась…

Ее голос сорвался, и она резко втянула в себя воздух. Посмотрела на нас. В ее глазах стояли слезы и отражался страх.

– Я не понимаю, что происходит. Берт… он ведь совсем не похож на хладнокровного убийцу. Да и кто мог его послать? Антуан? Но зачем он тогда все это сделал для Лины? И теперь я думаю: а что, если это двойник? Что, если у них есть копии каждого из нас?

– У кого – у них? – с замирающим сердцем спросила я.