Одержимый магией - Роджер Желязны

Не веря себе, он посмотрел вверх. Сквозь дым к нему летелочто-то темное и огромное.

— Лунная Птица!

— Не мешкай. Садись сразу, как я подлечу. Осталисьмгновения.

В тот же момент дракон опустился возле них. Все его телобыло покрыто огромными ранами. Поль закинул ему на спину Нору, футляр сгитарой, затем прыгнул сам. Через мгновение они были уже в воздухе.

— Откуда ты узнал… — начал Поль.

— Тот, кого зовут Маусглов, сообщил мне. Я могуобщаться с ним, — сказал дракон. — Он лежит раненый в Рондовале, икентавры ухаживают за ним. Твои слуги очистили замок, убив всех, но осталисьдвое, спрятавшиеся во флайере. К счастью, у Маусглова было оружие, убивающее нарасстоянии. Он сказал, что будет гостем в твоем доме, пока не поправится.Именно он сказал мне лететь сюда.

Когда они поднялись выше, Поль собрал все оставшиеся нити ипотянул за них.

— Все кончено, — передал он. — Мы летимдомой.

Со всех сторон стали подниматься в воздух уцелевшие остаткиего войск. Поль посмотрел вниз, в самую горловину огнедышащего кратера.

— Если я брошу туда семь фигурок, — подумалон, — стану ли я свободен?

— Ты идиот, — пришел немедленно ответ вместе свидением семи языков пламени, — если думаешь, что мы, самые несвободные извсех, имеем хотя бы такую же свободу выбора, как ты.

Пламя погасло, и Поль обернулся, чтобы посмотреть надымящиеся горы, становившиеся все меньше и меньше по мере того, как драконнабирал скорость.

— Я еще не закончил свое обучение, — сказалон. — Но на сегодня уроков с меня достаточно.

Нора лежала перед ним на шее дракона, ее дыхание былоспокойным. Поль смотрел на заходящее солнце и чувствовал себя жутко старым исмертельно уставшим. Но он понимал, что не может позволить себе сейчас уснуть.Он протянул руку и коснулся раны на шее дракона.

— Я рад, что сегодня кончились все противоборства, —сказал он.

Немного позже на небе появились звезды, и он смотрел на нихв течение всего дальнейшего пути домой, всю ночь, до самого утра.

Иногда кажется, будто я всегда был здесь, даже до появления.

А иногда такое ощущение, что я совсем недавно приехал.Откуда я прибыл, откуда я мог взяться, я не знаю. Это породило беспокойство,смутная тревога прокралась в мое сердце, но все это лишь недавно…

Долгое время я бродил среди этих стен, вдоль зубчатых сводовбашен, играя с пространством, расширяя или сжимая его. Комната за комнатой,дюжины комнат открывались на моем пути. Я зная извилистые лабиринты мышиныхнор, мог проследить любое хитросплетение блестящей паутины. Ничто не двигалось,не менялось, я сознавал это, понимал.

В тоже время я не мог полностью осознать и понять себя. Немог до недавнего времени. Все, что я делал, срослось с мечтами. Мечты сталичастью моей сущности. В тоже время…

В тоже время я не спал, не мечтал. Однако, казалось я знал омногих вещах, хотя и не испытал их.

Возможно я был слишком медлительным и не поворотливымучеником, а может быть что-то вдруг всколыхнуло мое сознание — разрозненныезнания и отголоски мыслей образовали нечто новое — чувство целостного «я»,которое мне было недоступно раньше, я осознал частности, свою обособленность отвсего, что не является моей сущностью.

Если в этом дело, то хотелось бы верить, что это связано спричиной моего существования, смыслом жизни. Лишь недавно я почувствовал, чтосуществует тайный смысл моего бытия. И то, что он существует — очень важно.Хотя я понятия не имею, в чем он заключается.

Люди всегда говорили, что это место заколдовано. Но призрак,как я понимаю, это некая нематериальная сущность, дух кого-то или чего-то, чтокогда-то имело вполне материальное, физическое воплощение. Я никогда несталкивался с подобными духами, знакомясь с окрестностями или блуждая по замку,хотя мне не раз казалось, что оно вот-вот появится. Однако, я не верю в то, чтосам — привидение, у меня нет никаких воспоминаний о прошлой жизни. Хотя труднобыть до конца уверенным в подобного рода вещах, знания бессильны в такихситуациях, они не подчиняются законам.

И это — другая область существования, о которой я знал, нолишь недавно начал понимать: законы — ограничения, принуждения, областисвободы… Они везде, в беспорядочном перемещении мельчайших частиц и в движениицелых миров. Возможна причина в том, что я слишком мало уделял вниманияизучению этой темы. Именно поэтому вездесущность всегда незаметна. Очень легко ипросто плыть на волне обыденности, не задумываясь и не размышляя. Даже хорошо,что столкновение с загадочностью, выходящей за рамки обычного, пробудило во мненеведомый доселе дар и способствовало реализации скрытых сил.

В то же время, в соответствие с законами мышления ярассматриваю обнаруженный феномен как некую постоянную модель. Два человека,сидящие и говорящие в комнате, где я парю в виде легкого эфира, прозрачногооблачка недалеко от верхней книжной полки около окна — эти два человека скроеныпо одинаковым линиям симметрии, хотя между ними довольно много отличий, крометого волновые колебания, производимые каждым в ходе диалога, тоже имеютиндивидуальные особенности, свойственные лишь конкретной личности иподчиняющиеся их собственным законам. А если я буду особенно внимательным этиволновые колебания откроют мне их тайные мысли и даже то, о чем они думалираньше. Кажется здесь тоже существуют свои шаблоны и модели, но иного, высшегоуровня сложности.

Возможно это продолжает мысль, что будь я призраком, я бысохранил предыдущие образы своего существования. Но мне не свойственнакакая-либо особая конкретная форма, я способен к моментальному расширению исжатию, проникающему сквозь любую преграду. Чуждо мне и специфическое состояниепокоя, в которое я возвращаюсь с некоторой неловкостью.

Вместе с нарождающимся чувством индивидуальности инезнанием, кто же я на самом деле, я чувствую кое-что еще: уверенность в своейнезавершенности. Мне чего-то недостает, и если я обнаружу этот недостаток,возможно я подойду к смыслу существования, чего я так искренне жажду. Временамимне кажется, что я долгое время спал, и лишь недавно был разбужен смутнымиволнениями этого места. А пробудившись, понял, что ограблен, чего-то жизненноважного недостает во мне. (Я только недавно изучил теорию «ограбления», так какчеловек, за которым я наблюдаю, вор).