Богини славянского мира - Михаил Серяков

Интересно отметить, что у таджиков Дэви Сафед, буквально «белая богиня», считалась покровительницей прях, которые почитали ее по пятницам, поднося ей лепешку и воздерживаясь от работы543. Поскольку ни Параскева Пятница не была заимствована таджиками от русских в историческую эпоху, ни наоборот, остается предположить, что оба образа восходят к единому образу богини-покровительницы прядения, существовавшему еще в эпоху индоевропейской общности. И это не единственная параллель между двумя фольклорными традициями: в таджикской сказке упоминается также демоница – покровительница ткачества и прядения Биби Се-Шамбе – «госпожа Вторник», к которой женщины обращаются за помощью при бесплодии. Как отмечают исследователи, данная сказка, содержащая мотив ткачихи в колодце, читалась во время обрядовых женских собраний, устраиваемых в честь Биби Се-Шамбе544. Интересно отметить, что в Хорезме был зафиксирован обряд во время которого бездетные женщины гадали о поле своего будущего ребенка по отражению небесных светил в воде колодца545. Исследователи связывают его с культом Ардви Суры Анахиты, что лишний раз показывает, что связь этой богини с планетой Венерой отнюдь не противоречила ее не менее тесной связи с земными водами.

Как видим, в народном культе Параскевы Пятницы встречается целый ряд черт, которые не были зафиксированы у Мокоши. Поскольку данное обстоятельство может быть обусловлено не отсутствием данных черт у языческой богини, а чрезвычайной лапидарностью средневековых источников, имеет смысл описать эти стороны народного восприятия данной «двоеверной» святой. Продолжая тему связи Пятницы с хозяйством, следует отметить ее связь с торговлей, сохранявшуюся до начала ХХ в. На основании различных данных С.В. Максимов отмечал, что пятница издревле была на Руси праздником и днем для исполнения различных обязательств: «Если изъездим всю северную Россию вдоль и поперек, присмотревшись к тем дням, в которые собирается народ для вымена и покупки необходимых товаров, то неизбежно убедимся в том, что пятницам для маленьких торжков или базаров принадлежит самое видное место. Когда же товарный обмен производится в обширных размерах и вызывает людные торговые сходбище, удостаиваемся названия ярмарок – девятой пятнице также отдается особенное перед всеми преимущество»546. Аналогичное положение мы видим и у других восточных славян: «В Белоруссии вышло естественным путем также и то, что торговые дни разбросаны по всем пятницам, а более удачным и счастливым местечкам досталось на долю по нескольку таковых разом»547. Подобная же связь существовала и в эпоху Древней Руси: «Общие правила организации торговли действовали и на Руси, где практически в каждом городе на торгу стояла купеческая церковь, чаще всего посвященная св. Параскеве (Пятнице) – покровительнице торговли. Как отмечал М.Н. Тихомиров, по местоположению в городе церкви св. Параскевы можно надежно определить местоположение торга, не имея для этого иных данных»548. В этом отношении весьма показательно, что уже первое известие о церкви Пятницы в Новгороде в 1156 г. отмечает, что ее поставили «заморские гости», т. е. новгородские купцы, торговавшие за морем: «Въ то же лѣто поставшиша заморьстии церковь святыя Пятницѣ на Търговищи»549. В 1207 г. именно они отстраивают эту церковь в камне: «Того же лѣта съвьршиша церковь святыя Пятница заморьскии, августа въ 30»550. Эти данные показывают, что в Новгороде Пятница была покровительницей именно морской торговли.

Во Владимирской губ. Пятницу считали повитухой, которая однажды приняла роды у жившей у чертей девки и, невзирая на предупреждения нечистой силы, тайком окрестила ребенка. Черти в отместку подговорили царя казнить Прасковью, а, поскольку это случилось в пятницу, мученица стала зваться «Пятницей»551. Нечего и говорить, что данная легенда не имеет никакой основы в церковном житии христианской святой, но зато напрямую перекликается с определением Ахура Маздой занятий Ардви-Суры Анахиты в «Авесте»:

Аналогичное представление существовало и у других восточных славян: «На Украине по пятницам беременные женщины не расчесывали волосы, чтобы не обидеть Параскеву Пятницу, которая должна прийти на помощь во время родов»553. В противном случае Пятница может ответить: «Постой, расчешусь столько раз, сколько ты расчесывалась, приберусь и тогда к тебе на помощь приду»554. Дополнительно подтверждает существование подобной связи применительно к славянскому язычеству и изображение на Збручском идоле. Как уже отмечалось, на обращенной к северу главной лицевой грани в верхнем небесном ярусе идола была изображена богиня с рогом. Прямо под ней, в средней части идола, соответствующего миру людей, была изображена женщина, рядом с которой было высечено маленькое изображение ребенка555. Создатели комплекса, таким образом, давали понять, что богиня с рогом, отождествляемая с Мокошью, являлась вместе с тем и покровительницей рожаниц. Следовательно, представление о «двоеверной» Пятнице как о повитухе не является случайным. Следует еще отметить и южнорусский обычай лепить из глины фигурки детей именно в день св. Параскевы556. Русские заговоры наделяют Пятницу силой исцелять детей от родимчика и всех болезней557. Вместе с тем, внешний вид данной богини с рогом напрямую перекликается с описанием богини Фортуны у западных славян, свидетельствуя в пользу того, что перед нами еще и богиня судьбы. В этом контексте следует рассмотреть еще одну этимологию имени Мокоши, которому родственно санск. moksha – «избавление», «освобождение»558. Уже в Древней Индии это понятие воспринималось в отвлеченном плане, в том числе и как «окончательное спасение души». Казалось бы, совершенно непонятно, какое отношение это достаточно абстрактное понятие имеет к имени славянской языческой богини. Однако дело прояснится, если мы примем во внимание еще одну параллель в индоевропейской мифологии. Имя древнегреческой богини Илифии происходит от др. – греч.ελευθεροω – «освобождать», поскольку эта богиня освобождала новорожденного от планцеты, а рожаницу от страданий559. Исследователи отмечают чрезвычайно древние истоки образа этой богини, часть функций которой в классическую эпоху были перенесены на Артемиду. Поскольку отечественные материалы подтверждают связь Мокоши, а затем и Пятницы с родами, данная этимология, подчеркивающая роль Мокоши как покровительницы рожаниц и имеющая индоевропейские параллели, вполне объяснима.

Чрезвычайно распространены были представления и о том, связанная с Пятницей вода обладает целебной силой, в первую очередь от глазных болезней. Такой, например, считалась дождевая вода, собиравшаяся в камне-следовике, с которого, по преданию, Пятница вскочила на находящуюся в Ильешах березу, спасаясь от черта. Около реки Меты, возле погоста, так и называемого «Пятницей», местный родник прославился бесчисленными случаями чудесного исцеления больных. Однако иной раз лечебная сила святой связывалась и с деревьями. Так, в житии Адриана, пошехонского чудотворца (ум. в 1550 г.) написано: «Бысть некогда в пошехонском пределе, при реках Ияре и Уломе, церковь св. пророка Илии и тамо ростяще древо, зовомое рябиною. Прихождаху же и священницы из близ лежащих весей и приносяху образ святыя мученицы Параскевы, нареченныя Пятницы, молебная пения совершающе. Люди же, для получения здравия, сквозь оное древо пронимаху дети своя, инии же, совершеннаго возраста, и сами пролазаху и получаху исцеления»560. Кроме того, в русских заговорах неоднократно встречается образ зашивающего рану женского сверхъестественного персонажа: «Есть море Окиян, на том море Окияне стоит остров, на том острове воздвигнута церковь папы римскаго, в том храме святая девица… зашивает рану кровавую…»561 Второй вариант этого же заговора гласит: «На море на Океане, на острове на Буяне сидит девица. Она шьет, пошивает, золотые ковры вышивает не ниткою, шелком; шелковинка оборвется, и кровь уймется»562. Третий вариант этого же заговора заменяет девицу Богородицей, которая опять-таки находится на Буяне: «На мори на Окияне, на острове на Буяне лежит камень; на том камне сидела Пресвятая Богородице… зашивала рану кровавую…»563 Кроме того, как отмечалось выше, эта же функция приписывается и Заре-Заренице. Все это указывает на то, что в отечественной традиции образ богини-швеи присутствовал, что делает весьма вероятным и предложенное Г. Ильинским понимание имени западнославянской богини Сивы как «швеи». Поскольку именно с Мокошью были связаны функции прядения и шитья, весьма вероятно, что первоначально представления о зашивающем ране персонаже были связаны с этой богиней.