Искусники - Пэт Кэдиган

Фец передал полоску ключа от входной двери Сэм.

– Затеешь хачить Пентагон – не оставляй следов.

Она открыла дверь и плюхнулась в комнате на диван. Это ж надо, ему удается ускользать всякий раз, когда ей необходимо срочно что-то выяснить об этой программе. «Со свойствами вируса» – что это могло означать? И почему на обработку данных Кили ушло уже несколько дней?

С другой стороны, замечательно было оказаться одной в квартире. В последний раз она оставалась наедине с собой в Озарках – оказывается, ей не хватало именно уединения.

Кэтрин, постоянно порицавшая ее за что-нибудь, никогда не укоряла за стремление побыть одной. По характеру Кэтрин была куда нелюдимее, и Сэм всегда недоумевала, как матери вообще пришло в голову выйти замуж. А уж за такого как Гейб – вообще непостижимо.

Не то чтобы отец был душа нараспашку. Он часами торчал один на своей отвратительной работе, которую сам не переваривал. Может, правда, дело было в этой самой его работе…

К черту. Когда у тебя в запасе не больше двух часов, ни к чему заводить старую шарманку и портить все дело. Помнится, она оставила у Феца в столе пару чипов с набросками новых игр. Можно пока побаловаться, пособирать их дальше.

Но стоило ей потянуться к кнопке питания, как вдруг один из экранов включился сам собой.

Сэм медленно села, не дотрагиваясь больше до консоли, и стала ждать продолжения.

* * *

На экране бушевала гроза в полном, не сдерживаемом никем великолепии на просторе канзасской прерии с ее распахнутыми горизонтами. Почти никаких прикрас, только добавлено чуть больше контраста клонящимся травам и клубящимся облакам. И, пожалуй, молнии немного другие. Бьют сериями, для вящего эффекта. Пожалуй, лучшая из всех виденных им пейзажных последовательностей, поэтому Гейб и решил вставить ее в игру, хотя и не был уверен, хорошо ли она впишется в сценарий «Охотников за головами». Но программа позволяла добавлять антураж, поэтому, устав от духоты и болотной сырости сюжета вуду, он решительно вставил понравившийся отрывок. Пока программного конфликта не наблюдалось, но даже если возникнет, всегда можно изъять добавленные сцены.

Странное искажение, с того самого эпизода во Французском квартале возникавшее перед ним то тут, то там, теперь пропало. Гейб внимательно разглядывал амбар, где они с Марли и Каритой укрылись от дождя, ожидая обнаружить где-нибудь темное пятно, но, по всей видимости, дело было в каком-то дефекте изначального видеоряда игры «Охотники за головами». Сразу отлегло от сердца: он-то уже опасался, что слишком перегрузил систему введением Марли и Кариты.

Коротко проворчал гром и вдруг обрушился оглушительным ударом, потрясшим весь амбар.

– Вот это да, просто prima, – сказала Марли с поста наблюдения, выбранного ею у одного из распахнутых окон. Холодный ветер отбрасывал гриву ее волос назад, девушка с наслаждением наклонилась ему навстречу, прислонив оружие к брикету сена, на котором сидела. – Приличные грозы в Мексиканском заливе редко встречаются. Ураганы – регулярно, а вот гроз маловато. По крайней мере, таких шикарных.

Гейб присел рядом с ней на брикет сена. Вдали было видно, как хлещут на ветру ветви большого дерева.

– Эй, – позвала Карита с сеновала. – Наверху чисто и сухо. Можем провести здесь ночь.

– Вы действительно собираетесь здесь так надолго задержаться? – изо всех сил крикнул ей Гейб, чтобы его услышали на фоне громовых раскатов.

Карита спустилась к ним по приставной лестнице, ружье было закинуто за спину, а камера болталась на локте.

– Если не хочешь снаружи искать встречи с теми, кто с удовольствием похоронит нас в этих полях. Не соблюдая осторожность, мы живенько станем тут удобрением для озимой пшеницы.

– Сюда они не осмелятся сунуться, – уверенно заявила Марли. – Слишком открытая местность. Их издалека будет видно, как на ладони. А в такую погоду никто не осмелится поднимать в воздух вертолеты. Эй, привет. – Она поднесла руку к лицу, и Гейб увидел, что на тыльной стороне кисти у нее уселся, уцепившись передними лапками за костяшку большого пальца, огромный кузнечик изумрудно-зеленого цвета. Снова раскат грома и ослепительно-белая вспышка молнии, отразившаяся в блестящих, отливающих медью глазах кузнечика.

– Вот это я считаю настоящей страстью, – сказала Карита, становясь на колени на соседний брикет сена. Гейб улыбнулся про себя: виртукостюм без покрытия генитальной области заставлял и его считать гром и молнии вершиной страсти.

Следующий раскат не затихал долго. Амбар снова содрогнулся, а дерево на фоне колышущегося травяного моря, казалось, вытянуло все свои ветви вверх, и прямо в него ударила короткая мощная молния. Посыпались искры, Гейбу на мгновение показалось, что дерево взорвалось, но ствол остался стоять. Карита принялась поглаживать ему плечи легкими, но уверенными движениями.

Марли положила руку на грубо оструганный подоконник, не прогоняя кузнечика. «Странные глаза у него, – подумал Гейб. – Слишком блестящие для настоящего кузнечика. Интересно, он входит в дополнительный движущийся антураж или просто наложен сверху? На предварительном сканировании его точно не было». Выпуклые линзы глаз кузнечика отражали, с некоторым искажением, их лица – Марли, его собственное и Кариты.

Марли повернула голову и посмотрела на Гейба. Молнии теперь вспыхивали беззвучно – и снаружи, и отражением в выпуклых двойных зеркалах глаз кузнечика.

– Что ты там видишь? – спросила она.

– Ту жизнь, которой мне не жить, – ответил он. Собственные слова прозвучали странно. Даже непонятно, что могло его побудить произнести их. Гейба вдруг потянуло ко сну, разбираться дальше расхотелось. Карита продолжала массировать его плечи, кузнечик – смотреть своими странными глазами. Снаружи полил дождь, и в его шуме потонули все прочие звуки. Даже голос Марли стал почти неразличим, хотя Гейб понимал, что она продолжает задавать какие-то вопросы, уточняя, что он имел в виду, и даже отвечал ей, хотя в сознании ничего не регистрировалось, будто это происходило во сне. Все казалось неважным.

Прошло какое-то время, и он осознал, что дождь прекратился, а он по-прежнему сидит у окна, теперь уже один.

– Марли? Карита?

Те высунули улыбающиеся физиономии с сеновала.

– Иди к нам, вертун, – сказала Марли, поманив его пальцем. На тыльной стороне кисти виднелось изумрудно-зеленое пятно. Раздавила того кузнечика? Или это сбой в программе, отправившей свое порождение восвояси?

Усилием воли он отмахнулся от этих мыслей и начал взбираться по лесенке наверх.

* * *

Когда Ривера похлопал его по плечу, он дернулся. Но тот, казалось, и не заметил, настолько был поглощен стараниями соблюсти точно отмеренную ширину улыбки. «Будто повелитель, которому не подобает выказывать эмоции перед слугами», – подумал Кили с горечью. У него было до того дерьмово на душе – хуже не бывает. Эй ты, парень, ты-ты, с членом в руке, поприветствуй зрителей программы «Новости со всего мира», вы будете гвоздем этого часа – ты и твой член.