Годовой абонемент на тот свет - Дарья Донцова

– Голова заболела. От стресса.

– Нервничаете? – задал, на мой взгляд, не очень уместный вопрос Собачкин. – Не знали, кто ваш родной отец?

– Всегда считал папой Павла Ильича, – спокойно пояснил бизнесмен, – но сейчас мне многое стало понятно.

– Что именно? – поинтересовался Дегтярев.

– Отношение матери ко мне, – пояснил Илья, – некоторые женщины вообще не любят детей, и им не следует обзаводиться потомством. Ничего плохого в этом нет. Наоборот, это похвально. Потенциальная мать реально оценивает себя, знает: младенец, детсадовец, школьник, подросток, короче, ее растущее дитя никогда не станет любимым. И принимает честное решение: я живу одна, не хочу делать ни в чем не повинное существо несчастным. Но в нашем обществе отсутствие детей считается пороком. Раз не родила, то больна. Люди вокруг все добрые-предобрые, на работе будут говорить: «Ой, ой, как же ты без ребенка», подруги запричитают: «Бедняжечка, у тебя нет лялечки». Если соврать, что есть проблема со здоровьем, начнут телефоны докторов и знахарей навязывать. Зажалеют до обморока! Не всякая такой прессинг выдержит, в конце концов рявкнет:

– Отстаньте! Здорова я, как корова. Просто не хочу детей!

И всеобщая жалость мигом превратится в осуждение! Она не желает детей? Да женщина ли перед нами? Монстр! Чудовище! Может забеременеть и не использует эту возможность! Другие мечтают о кровиночке, но не получается у них, бегают по врачам, многократно ЭКО делают, терпят муки, и все безрезультатно. А она! Подлая тварь!

Не желая стать объектом нападок, в конце концов убежденная сторонница бездетности производит на свет ребенка. Кое-кто рожает из материальных соображений: богатый муж требует продолжателя рода, если его не будет, последует развод. Кое-кто отправляется в роддом потому, что по глупости пропустила все сроки прерывания беременности. И дети, которые родились не от горячего желания стать матерью, а из других побуждений, всегда оказываются несчастными. Почему? Они раздражают мать, которая видит в них только докуку, помеху ее привычному образу жизни. Мамаша срывает зло на малыше, требует от него идеального поведения, говорит: «Хочу гордиться тобой, а нечем. Ты двоечник! Вот у соседки дочь отличница!» Если она говорит эти слова, сыну или дочери надо задуматься: а любит ли она меня? Скорей всего, нет. Настоящая мать тоже переживает за отметки, хочет, чтобы ребенок поступил в вуз, и надоедает замечаниями: «Надень немедленно шапку!» Но она никогда не будет ставить своей кровиночке кого-то из других детей в пример, потому что в ней живет уверенность: мой Ваня лучше всех, просто ему математика не дается. Настоящая мать не хочет какого-то другого ребенка вместо своей Тани. Она Таню обожает, что не мешает ей порой наказывать девочку. В качестве примера для подростка такая женщина выберет какого-нибудь героя, главное действующее лицо книги, но никак не одноклассника. Последний же может упоминаться исключительно в таком контексте: «Ну, посмотри на Петю! Курит, ругается матом, злой мальчик. Мой совет, держись от него подальше, Петр тебе запросто гадость сделает».

Илья посмотрел на Зинаиду.

– Только сейчас я понял, почему всю жизнь ты меня тиранишь, предъявляешь мне претензии, находишь во мне дурные качества, не замечаешь хороших. Я никогда не был тебе нужен. Наследство Павла Ильича – вот причина моего рождения. Мама, мне жаль тебя, ты вообще не знаешь, что такое настоящая любовь.

По лицу Зинаиды растеклись красные пятна.

– Яйца курицу не учат!

– Дайте договорить, – попросил Евгений.

– Более не намерена участвовать в этом паноптикуме! – взвизгнула Зинаида и встала. – Илья постоянно зол на меня! До сих пор забыть не может, как я умоляла его учиться, а не пивом торговать, семью позорить. У других дети кандидатские защитили! А у меня кто? Все он врет! И Евгений брешет! До свидания. Далее беседуйте одни.

– Зинаида Львовна, – мягко сказал Дегтярев. – Я уже один раз вам объяснил: если вы покинете офис, Евгений все равно расскажет вашу историю. Но вы потеряете возможность объяснить где ложь, а где правда. Потому что вас в момент беседы не будет!

Пожилая дама вернулась на место.

– Меня отсюда увезут в реанимацию! Тут не пойми что творится. Шабаш!

Евгений потер затылок.

– Зина, ты никогда не была дурой. За каким чертом ты обратилась к детективам? Думала, что они просто вычислят бабу, которая устроила тебе террор? Не предполагала, что ищейки кучу навоза раскопают. Слушай, это как козла в огород пустить и попросить его только один вилок съесть. Не получится так! Сожрет бородатый кочаны подчистую, да еще дерьма навалит. Как тебе эта глупость на ум взбрела?

– Я к ним не обращалась, – заорала Зина, – сами полезли!

– Нас Павел попросил, я уже говорил об этом, – напомнил полковник.

Бабка метнула на внука убийственный взгляд.

– Потом побеседуем.

– Он врет, – завел недоросль, – я не виноват. Остался один, отец с матерью усвистели, тебя увезли. Дарья предложила мне пожить у них.

Я обомлела. Ну и ну. Да мажор сам сел в мою машину, не сказав, куда его везти, а потом оказалось, что он решил поселиться в Ложкине!

– Полковник ко мне примотался, – стонал «Митрофанушка», – расспрашивал, приставал, требовал по сто раз одно и то же дудеть. Я устал, голова болела, сил не было. А он какую-то бумагу на стол хлоп! «Павел, вы хотите бесплатно узнать, кто довел Зинаиду Львовну до больницы? Если да, поставьте здесь свою подпись». Я его спросил:

– Если черкану фамилию, могу идти спать?

Дегтярев заверил:

– Конечно.

Ну я и нарисовал подпись.

Я постаралась не смотреть на толстяка. Еще в тот день, когда Александр Михайлович сообщил, что детективов агентства «Тюх» нанял Павел, я поняла: полковник не может жить без работы, вот он и нашел себе дело.

– Это отвратительно! – взвилась Комарова. – Вы обманули ребенка.

– И правда выплыла, – хмыкнул художник. – Я продолжу рассказ.

Евгений вздохнул.

– Зинаида мне сообщила, что Илья вырос совершенно здоровым. И внук Павел – крепкий мальчик. Комарова много прочитала про болезнь Мюнхеймера, знала, что семейный недуг Радовых может вылезти в любом поколении, поэтому она в детстве внимательно следила за Пашей. А тот рос шаловливым ребенком. Зина с немалым удивлением говорила мне:

– Забавный, умненький, говорить начал в два года с небольшим, читать рано научился. Он мне очень нравится. Ласковый, не то что Илья. Тот вечно был букой, а Павлуша постоянно обнимал-целовал меня.

Илья поморщился, но ничего не сказал, а художник продолжал. Я внимательно слушала его рассказ.

Когда родилась Варя, Зинаида слегка успокоилась. Она поняла: у Ильи и Насти рождаются здоровые дети. Появление девочки не вызвало у Зинаиды восторга, но и ужаса, как при ожидании Павла, она не испытывала.