Маршал Конев - Владимир Дайнес

— Товарищ Конев, почему вы не развиваете наступление?

— Товарищ Сталин, у меня для этого нет необходимых сил и средств, — ответил Конев.

— Смотрите, как действуют ваши соседи, как наступает Воронежский фронт! А вы!

Действительно, войска Воронежского фронта успешно в то время наступали, имея перед собой не соединения вермахта, а войска союзников Германии. Об этом Конев и сказал Верховному Главнокомандующему. Это вывело Сталина из себя.

— Ну, конечно, вы не можете, — сказал он. — Перед вами, конечно, особый противник.

Недовольство Верховного не предвещало ничего хорошего. Надо было исправлять положение. Генерал-полковник Конев приказал войскам 16-й армии продолжить наступление. 26 февраля они форсировали р. Ясенок, а к вечеру следующего дня продвинулись на 5–6 км. Командующий армией генерал-лейтенант Баграмян решил для завершения разгрома жиздринской группировки врага ввести в сражение 9-й танковый корпус. Однако генерал-полковник Конев не дал санкцию на это, разрешив только снять с пассивного участка 217-й стрелковой дивизии два ее стрелковых полка. В результате не удалось столь малыми силами развить наступление.

Сталин не простил Коневу его высказывание о противнике. 27 февраля был издан приказ № 0045 Ставки ВГК: «Освободить от должности командующего войсками Западного фронта генерал-полковника Конева И.С., как не справившегося с задачами руководства фронтом, направив его в распоряжение Ставки Верховного Главнокомандования. Назначить командующим войсками Западного фронта генерал-полковника Соколовского В.Д., освободив его от должности начальника штаба фронта»{281}.

Позднее, И.С. Конев отмечал: «Не буду говорить о том, насколько тяжело я это переживал, это и так понятно. Правда, не подать вида и сохранить выдержку мне, хотя с трудом, но удалось. Баграмян переживал эту историю не меньше меня. Он присутствовал при моем предыдущем разговоре со Сталиным всего 24 часа назад и, узнав о моем неожиданном снятии, пытался душевно поддержать меня, совершенно открыто и прямо заявил, что считает принятое Ставкой решение неправильным и несправедливым»{282}.

И.С. Конев считал, что освобождение его от должности не было прямым следствием разговора с Верховным Главнокомандующим. По мнению Ивана Степановича, решение было принято в результате «необъективных донесений и устных докладов со стороны Булганина», с которым у него к тому времени сложились «довольно трудные отношения». Булганин не раз предпринимал попытки вмешаться в непосредственное руководство операциями, хотя это и не входило в функции члена Военного совета фронта. А потому Конев всегда ставил его в рамки должностных полномочий, что не осталось без последствий.

Оказавшись не у дел, И.С. Конев выехал в Москву и в течение трех дней не выходил из дому. Затем поехал в Генштаб, где встретился с командующим Волховским фронтом генералом армии К.А. Мерецковым, вызванным в Ставку ВГК{283}.

— Что ты тут делаешь? — спросил Мерецков.

— Ничего не делаю, свободен, — ответил Иван Степанович.

— Как так свободен?

— Снят с фронта.

— Ну а какое-нибудь назначение получил?

— Нет пока.

— Я напомню Сталину о тебе, — сказал Мерецков.

Мерецков сдержал свое слово. Он попросил Сталина назначить Конева командующим армией на Волховском фронте, благо там имелась вакантная должность. Сталин ничего не ответил, а только спросил, в каком настроении находится Конев. Мерецков сказал, что в плохом.

Вскоре Коневу позвонили на квартиру и сказали, чтобы он связался по вертушке со Сталиным.

— Товарищ Конев, здравствуйте. Как ваше настроение? — спросил Сталин.

— Плохое, товарищ Сталин.

— Почему плохое?

— Я — солдат, в такое время солдат не может сидеть, он должен воевать.

— Подождите. Дайте мне три дня на то, чтобы разобраться. Мы вас пошлем вновь командовать фронтом.

— Товарищ Сталин, — сказал Конев. — Если вы считаете, что я не могу справиться с командованием фронта, то я готов ехать командовать армией. Надеюсь, что с этим я справлюсь.

— Нет, мы вас пошлем командовать фронтом. Подождите три дня, дайте мне срок разобраться. Желаю всего хорошего.

14 марта 1943 г. генерал-полковник И.С. Конев был назначен командующим войсками Северо-Западного фронта. В новой ипостаси он пробыл недолго. 22 июня его неожиданно вызвали в Ставку…

Вызов генерал-полковника И.С. Конева в Москву был связан с теми событиями, которые назревали в районе Курского выступа, образовавшегося в результате наступления войск Красной Армии зимой 1942/43 г. и их вынужденного отхода во время Харьковской оборонительной операции. Еще 13 марта 1943 г. А. Гитлер подписал оперативный приказ № 5, в котором командующему группой армий «Юг» ставилась задача к середине апреля сосредоточить сильную танковую группировку севернее Харькова, а командующему группой армий «Центр» — ударную группировку южнее Орла. Обеим группировкам предстояло встречными ударами в общем направлении на Курск окружить и уничтожить советские войска внутри Курского выступа{284}.

В том, что противник предпримет именно такие действия, не было сомнений у заместителя Верховного Главнокомандующего Маршала Советского Союза Г.К. Жукова. 8 апреля он представил И.В. Сталину доклад, в котором отмечал, что противник, понеся большие потери в зимней кампании, видимо, не сумеет создать к весне большие резервы с целью вновь предпринять наступление для захвата Кавказа, выхода на Волгу и глубокого обхода Москвы{285}. Поэтому весной и в первой половине лета противник развернет наступательные действия на более узком фронте и будет решать свою задачу строго по этапам с целью захвата Москвы. Учитывая наличие в данный момент вражеских группировок против Центрального, Воронежского и Юго-Западного фронтов, Жуков полагал, что «главные наступательные операции противник развернет против этих трех фронтов, с тем чтобы, разгромив наши войска на этом направлении, получить свободу маневра для обхода Москвы по кратчайшему направлению». На первом этапе противник, собрав максимум сил, в том числе до 13–15 или 15–16 танковых дивизий (всего до 2, 5 тыс. танков), при поддержке большого количества авиации «нанесет удар своей орловско-кромской группировкой в обход Курска с северо-востока и белгородско-харьковской группировкой в обход Курска с юго-востока». Вспомогательный удар «с целью разрезания нашего фронта надо ожидать с запада из района Ворожбы, что между реками Сейм и Псел, на Курск с юго-запада». Цель наступления — разгром и окружение 13, 70, 65, 38, 40 и 21-й армий с последующим выходом на рубеж р. Короча, Короча, Тим, р. Тим, Дросково. На втором этапе возможно наступление противника в общем направлении Валуйки, Уразово с целью выхода во фланг и в тыл Юго-Западному фронту. Одновременно из района Лисичанска ожидался встречный удар в северном направлении на Сватово, Уразово. На остальных участках предполагалось, что противник будет стремиться выйти на рубеж Ливны, Касторное, Старый и Новый Оскол. На третьем этапе возможно развитие наступления с целью овладения рубежом Лиски, Воронеж, Елец, а, затем противник, прикрывшись в юго-восточном направлении, предпримет удар в обход Москвы с юго-востока через Раненбург, Ряжск, Рязань.