Пленники старой Москвы - Анна Князева

Катерина свернула разговор, сказав, что срочно должна уйти, заверив Инну Михайловну, что дело не в ней.

И как только она вышла на лестницу, немедленно позвонила Картавину. Первый ее вопрос был таким:

– Жорес с тобой?

– Уже нет. Хотела о чем-то спросить?

– Нет. Нам с тобой нужно срочно увидеться.

– Ты еще на Мясницкой?

– Да.

– Сейчас я подъеду.

– Жду.

Картавин приехал минут через пятнадцать, как обещал. Заметив Катерину, затормозил и распахнул дверцу переднего сиденья. Катерина села, и он сразу же тронулся.

Она спросила:

– Куда мы?

– Покатаемся, и ты расскажешь мне, что там стряслось. – Он наклонил голову, посмотрел через лобовое стекло на небо и сообщил: – Кажется, начинается дождь.

И вправду, на стекло упали тяжелые капли дождя.

– Вовремя ты приехал, – заметила Катерина.

– Ну так что там?..

– Твой Жорес не тот, за кого себя выдает.

Картавин повернул голову и удивленно посмотрел на нее.

– Откуда у тебя такая информация?

– Сегодня Инна Михайловна назвала Жореса Германом Андреевичем.

– Старуха спутала его с твоим мужем.

– Дело не в этом.

– А в чем?

– Инна Михайловна видела, как ночью он выходил из нашей квартиры. Он представился Трубниковым и произвел на нее хорошее впечатление. Он был не один. Еще двое парней выносили из квартиры коробки.

Картавин пошутил:

– Хочешь обвинить его в краже строительных материалов?

– В квартире есть только мусор. Больше ничего нет, – ответила Катерина.

– Так… – Борис выпрямил спину и покрутил головой, разминая затекшую шею. – Что-то я не пойму.

– Я тебе сейчас кое-что расскажу, – сказала она. – Помнишь, я тебе рассказала, что нашла в голландке клочок бумаги, на котором было написано название яда? Ты рассказал Жоресу. Той же ночью в квартиру кто-то проник. Они зашли через черный ход. В результате – из печки выгребли всю золу. Второе проникновение в квартиру состоялось недавно, в ту ночь, когда там побывал Жорес. Из тайников, оборудованных в стенах, вытащили и вынесли какую-то аппаратуру.

– Откуда ты знаешь?

– Прораб показал. В нишах за панелями остались только оголенные провода.

– Нетрудно догадаться, что это было.

– Что?

– Жучки, видеонаблюдение, звукозаписывающая и передающая аппаратура. Все, что обычно устанавливают в конспиративных квартирах. Думаю, в девяностые годы об этом просто забыли. А когда Жорес поинтересовался этой квартирой, выяснилось, что демонтаж не производили. Неудивительно, что ему самому пришлось этим заняться. Не понимаю, что тебе кажется странным.

– Говорю тебе: он не тот, за кого себя выдает.

– В этом ты заблуждаешься. – Борис помолчал и наконец произнес: – Нас связывают кое-какие дела, и я точно знаю, что Жорес – офицер ФСБ.

– В таком случае он ведет двойную игру. Как только он узнал про записку, найденную в голландке, из нее исчезла зола. И думаю, проверили не только ее.

– Тогда почему бы им сразу не вынести аппаратуру?

– Кто-нибудь помешал, – предположила она.

– Не исключаю… Знаешь, на таких людей, как Жорес, нельзя полагаться. Они никогда не скажут всей правды. Только то, что лежит на поверхности.

– Он рассказал, что квартира была конспиративной.

– Не бог весть какая важная информация. Думаю, ты в своих поисках подобралась к этому очень близко. Или же коснулась того, от чего тебя нужно было отвлечь.

– Значит, он все это время контролировал мои действия? – Катерина по-настоящему испугалась.

– Повторюсь: я не исключаю и этого.

– А что, если он все наврал?

– Не думаю. Просто хладнокровно отсекал от тебя часть информации. Хотя все проконтролировать невозможно.

– И ты говоришь об этом спокойно?

– Не вижу повода волноваться. Квартира – твоя. Сделаешь ремонт, въедешь и будешь жить-поживать. Хотя, признаюсь, мне показалось, Жорес намеренно пугал тебя, чтобы ты продала эту квартиру. По-видимому, за ней тянется внушительный шлейф.

– И мы никак не можем на него повлиять? Не можем потребовать от него сказать все как есть?

– Почему же… – Картавин взял телефон. – Сейчас я ему позвоню.

– Не надо! – вскрикнула Катерина.

– Почему? – удивился Борис.

– Мне кажется, здесь нужно действовать по-другому.

– Ты что-то придумала?

– Да.

– Рассказывай. – Он убрал телефон.

– Ты должен сказать ему, что рабочие нашли в квартире аппаратуру и в ней какая-то запись. И еще: прораб завтра с утра позвонит в полицию.

– Не впадай в детство, – улыбнулся Картавин.

Однако Катерина не собиралась искать компромиссы.

– Ты или помогаешь мне, или нет.

Взглянув на нее, Борис произнес:

– Хорошо, я ему позвоню.

– Лучше – при личной встрече.

– Сделаю все, как ты скажешь.

– В одиннадцать часов жду тебя на квартире.

– Думаешь, он придет?

– Уверена.

– Предположим, что он пришел. Дальше что?

– Неужели не понимаешь? Поймаем его с поличным.

– И что потом?

– Он должен будет все объяснить.

– Я так не думаю.

– Почему?

– Слишком хорошо его знаю.

– У вас есть дела, какие-то отношения. В конце концов элементарное взаимное уважение.

– Такие люди, как Жорес, живут по другим законам.

– Зачем же ты его привлек к этому делу?

– Он единственный, кто мог что-то найти. И нашел.

Катерина упрямо повторила вопрос:

– Ты приедешь в одиннадцать?

– Хорошо, я приеду. Или нет, лучше – заеду за тобой. В половине одиннадцатого буду ждать тебя у подъезда.

– Теперь отвези меня к гостинице. Нужно собраться с мыслями.

Картавин перестроился, развернулся и поехал в обратную сторону. Скоро они доехала до гостиницы, где жили Трубниковы. Расстались не прощаясь, потому что через несколько часов предстояла еще одна встреча.

Герман ждал ее дома: