Конь-Призрак - Ричард Кнаак

Конь-Призрак старался не забывать о своих недавних ошибках,чтобы не потерять бдительность — Сумрак большой мастер расставлять капканы.

Палатка Дрейфитта стояла в отдалении от остальных. Хотя своенной точки зрения волшебник представляет огромную ценность, но большинствосолдат и офицеров предпочитали держаться подальше от него. Кто знает, что науме у подобных людей?

Темный Конь тщательно проверил окрестности палатки, ноничего подозрительного не обнаружил. В воздухе витали запахи насилия и мощноймагии, но этого и следовало ожидать после схватки двух волшебников. Никто досих пор не знал, что королевский заклинатель лежит мертвый в своей палатке.

Ффуфф! Темный Конь с отвращением уставился на дело руксвоего заклятого друга-врага. Какое лицемерие! «Чем дальше, тем меньше мненравится твое истинное я, дружище Сумрак!»

Несомненно, волшебник считал, что оказывает большую честьДрейфитту, иначе не стал бы возиться ни с его телом, ни с изготовлениемпогребального ложа. Но как мог его старый соперник не увидеть, что у негополучился не знак уважения, а издевательство над памятью покойника?

Дрейфитт лежал со скрещенными руками, облаченный в яркиеодежды, каких никогда не носил при жизни. Губы его украшала умиротвореннаяулыбка — явное произведение Сумрака; Темный Конь никогда не видел королевскогоколдуна улыбающимся.

Следуя традициям своей расы, Сумрак сотворил для Дрейфиттапогребальное ложе волшебника враадов. Позолоченное и украшенное драгоценнымикамнями, оно выглядело скорей ярмарочной диковинкой, чем последним пристанищемнеудачливого волшебника. Ложе подпирали четыре богато разукрашенных изваяния,изображающие четыре расы: дракон, человек, квель и искатель. Темный Коньподумал о том, какой смысл может быть заложен в этих четырех фигурках, ноничего путного ему на ум не пришло. На всякий случай он еще раз исследовалпалатку.

В Дрейфитте еще теплилась жизнь! Темный Конь понимал, что несумеет вернуть старого колдуна к жизни, он надеялся лишь, что Дрейфитт скажетему хоть что-нибудь о намерениях Сумрака. Хоть что-нибудь!

Темный Конь принялся за дело. Он делился своей силой сумирающим колдуном, словно глотком воды с человеком, гибнущим от жажды. ТемныйКонь действовал осторожно и неторопливо. Отдай он слишком много — он завершитдело, начатое Сумраком, слишком мало — и оживить старика не удастся.

Худое, сморщенное лицо колдуна дернулось — жизнь по каплямвозвращалась в него. Дрейфитт, хрипя и кашляя, хватал воздух скрюченнымипальцами, словно пытаясь вернуть дух в прохудившуюся телесную оболочку.

Темный Конь пробормотал проклятие расе, породившей Сумрака.

Веки старика задрожали, открылись незрячие глаза. ТемныйКонь склонился ближе: если умирающий ничего не видит, то, может быть, он ещеможет слышать?

— Дрейфитт, это я, Темный Конь, — шепнул он в ухо колдуну. —Ты слышишь меня?

Молчание.

— Дрейфитт, я сделал все что мог, но жить тебе осталосьнедолго. Талак и его народ по-прежнему зависят от тебя, как зависели большевека.

Рот колдуна приоткрылся и закрылся вновь. Темный Конь ждал.Человек опять открыл рот и попытался заговорить, но из уст его донесся лишьслабый хрип. Темный Конь с опаской дал ему еще немного своей сущности.

— Др… др… — все, что смог выговорить умирающий.

— Да, да, тебя зовут Дрейфитт… — Коню-Призраку хотелосьзакричать от отчаяния. И это все, к чему привели его усилия? Неужели от мозгаДрейфитта больше ничего не осталось?

— Драак… король…

— Король-Дракон? Который? Властелин Красного клана?

— Тал… лак… — Левой рукой Дрейфитт коснулся груди. — Кворин!— Самое разборчивое слово, говорящее о том, как колдун ненавидел советника.Дрейфитт опять коснулся груди, словно в поисках чего-то, висящего на его шее —или на шее Кворина.

Обрывки слов и жестов сложились в мозгу Темного Коня всмутную картину, но ничего в ней не относилось к врагу, за которым охотилсяКонь-Призрак.

— А что Сумрак? Скажи мне о Сумраке!

— Памм… мять… вспомн… ребенок? — Дрейфитт повел глазами,словно разглядывая образы прошлого… Какая-то неотвязная мысль мучила старика, ион скупо цедил слова, пытаясь высказать ее. Колдун понимал, что умирает, и дажещедрый дар Темного Коня не может спасти его.

— Память? Ребенок? — Что это может значить?

— Ошибся опять… опять…

— Мастер Дрейфитт! — раздался крик снаружи.

Темный Конь обернулся и пропустил последние слова Дрейфитта.Когда он вновь повернулся к колдуну, тот уже замолчал. Глаза его по-прежнемубыли открыты, но вряд ли он видел что-нибудь, кроме Последней Тропы, которой вконце жизни проходит каждый смертный. Последние слова старого колдуна пропалипонапрасну.

— Дрейфитт! — Пожилой офицер с трудом протиснулся сквозьклапан палатки. Обычно смертные отступали перед Темным Конем в благоговейномужасе, но этот лишь бросил на него изумленный взгляд, вытащил меч и ринулся ватаку.

Это было так нелепо, что Темный Конь расхохотался. Офицер,не обращая внимания на его смех, нанес умелый удар, от которого обычный коньрухнул бы на колени с перебитыми передними ногами. Но Темный Конь проворноотскочил в сторону. Офицер потерял равновесие от собственного удара и повалилсяна бок. Темный Конь воспользовался этой возможностью и легонько лягнул человекапередними ногами. Тот отлетел в сторону.

— А теперь, — взревел он, не обращая внимания на другихлюдей, ввалившихся в палатку, — если ты будешь так любезен не размахивать мечомнаправо и налево, я расскажу…

— Больше ты ничего не расскажешь, демон! — Человек, одетый взатейливо украшенные доспехи, выдававшие в нем старшего офицера, отстранилостальных и шагнул к Коню-Призраку. Командир был без меча, но в правой руке онсжимал какой-то предмет, наполненный энергией, и Темного Коня это встревожило.За прошедшие тысячелетия то одна раса, то другая создавали артефакты, в которыххватило бы разрушительной энергии на дюжину призраков.

— Послушайте, вы, глупцы! Талак…

— …больше не станет терпеть тиранию твоих хозяев! — Командирвыставил перед собой небольшой черный куб.

— Мои хозяева? Я не слуга Королей-Дра… — Больше Темный Коньне успел сказать ничего. Очертания шатра вокруг него расплылись в туманноевидение. Конь-Призрак потряс головой, пытаясь вновь обрести ясность зрения.Сквозь туман до него доносились слова командира: