Ночной Охотник - Роберт Брындза

– Мы живем в век жесткой экономии, – заметила Эрика.

Возникла пауза. Эдвард кашлянул, тихо произнес:

– Вот и еще год пролетел, да? – Он имел в виду годовщину смерти Марка.

– Да. Два года уж будет.

– Хочешь, я приеду? Поживу у тебя несколько дней. Диван у тебя удобный.

– Не стоит, спасибо. Очень много работы. Вот доведу до конца это дело, тогда и отметим по-человечески. С удовольствием проведу несколько деньков на севере… Чем займешься?

– Меня попросили создать команду по боулзу[30]. Наверно, понимают, что мне необходимо отвлечься.

– Так принимайся за дело, – сказала Эрика. – И береги себя.

– Ты тоже себя береги, девонька.

Эдвард повесил трубку, и Эрика включила телевизор, как раз ко времени своего выступления в программе «Внимание, розыск!». Она пришла в ужас, увидев на экране свое четкое изображение: на ее лице выделялись каждая черточка, каждая морщинка, мешки под глазами. Когда в конце передачи на экране высветилась контактная информация, ее телефон снова зазвонил. Она ответила.

– Старший инспектор Фостер? – раздался в трубке приглушенный резкий голос.

– Да?

– Я смотрела передачу и слышала, как вы говорили обо мне по телевизору… Вы ничего про меня не знаете, – спокойно произнес голос.

Эрика на мгновение оцепенела. Потом стала судорожно соображать. Вскочила на ноги, погасила свет и подошла к окну, выходившему на террасу. В саду было темно, на ветру колыхались ветви яблони.

– Успокойтесь. Я далеко, – сказал голос.

– Хорошо. Тогда где вы? – спросила Эрика с гулко бьющимся сердцем.

– Там, где вы меня не найдете, – ответил голос. Очередная пауза. Эрика пыталась придумать, как ей быть. Посмотрела на свой телефон, но она понятия не имела, как записать разговор.

– Это еще не всё, – заявил голос.

– И что это значит? – спросила Эрика.

– А то не понимаете. Я ведь только что читала про вас, старший инспектор Фостер. Вы были восходящей звездой в полиции. У вас диплом криминалиста-психолога. Имеете благодарности. Ну, и мы с вами кое в чем похожи.

– В чем же?

– Мой муж тоже умер, хотя, к сожалению, в отличие от вас я не повинна в его смерти.

Эрика закрыла глаза, стискивая в руке телефон.

– Он же погиб по вашей вине, да?

– Да, по моей, – подтвердила Эрика.

– Спасибо за откровенность, – сказал голос. – Мой муж был жестоким садистом. Любил меня мучить. И тому доказательство – мои шрамы.

– Что случилось с вашим мужем?

– Я планировала его убить. И если бы мне предоставилась такая возможность, ничего этого теперь бы не было. Но он умер сам, случайно. И я стала веселой вдовой.

– Что вы имели в виду, сказав, что это еще не всё?

– Я имела в виду, что среди мужчин будут еще жертвы.

– Ничем хорошим для вас это не кончится, вы уж поверьте мне, – предупредила Эрика. – На чем-нибудь вы обязательно проколетесь. У нас есть свидетели, которые вас видели. Скоро у нас будет ваш фоторобот…

– Думаю, на сегодня достаточно, Эрика. Я прошу об одном: оставьте меня в покое, – сказал голос.

Раздался щелчок, и в трубке наступила тишина.

Эрика быстро набрала «1471», но автоответчик сообщил ей, что данный номер недоступен. Она проверила, заперты ли раздвижные стеклянные двери и, вытащив из замка ключ, убрала его в карман. Потом прошла к входной двери, проверила, заблокирован ли замок. Затем стала ходить по комнатам, опуская жалюзи и запирая остальные окна.

При закрытых окнах в квартире быстро скапливалась духота. Начиная обливаться потом, Эрика позвонила в отделение Луишем-Роу.

Ответил Вулф.

– Ах, это новое лицо столичной полиции. Вы классно выступили по телику.

– Вулф, на мое имя поступали звонки? – осведомилась Эрика.

– Да, прямо сейчас на линии Playboy, просят, чтобы вы снялись на вкладку. Я сказал им: только в том случае, если они проявят высший профессионализм. Не хочу, чтобы ваши прелести затерялись в складках бумаги…

– Вулф, я же серьезно!

– Простите, босс, раздухарился. Подождите… – Эрика услышала, как он листает журнал.

– Был один звонок от продюсера «Внимание, розыск!». Она вернула вам вашу сумку?

– Моя сумка со мной, – ответила Эрика, глянув на журнальный столик, куда она скинула сумку.

– Она позвонила и сказала, что вы забыли свою сумку в телестудии, попросила ваш телефон… Значит, вы не оставляли там сумку?

– Нет. А номер, с которого звонили, очевидно, не определился?

– Э…да… – начал Вулф. – Если звонила не продюсер, тогда кто?

– Я только что разговаривала с Ночным Охотником, – сообщила Эрика.

Поговорив по телефону с Эрикой Фостер, Симона вернулась домой. С порога в нос ей ударил омерзительный запах. Она увидела, что зеркало в прихожей и компьютер в холле измазаны сырным соусом. Она прошла в гостиную, и там тоже все было забрызгано соусом: стены, телевизор.

Убирая, Симона размышляла. Как полиция узнала, что это она? Как они догадались, что убийства совершает женщина?

Ведь она действовала хитро, осторожно.

Незаметно, словно тень.

Симона чистила в гостиной ковер и вдруг краем глаза заметила какое-то движение. Она замерла. Шлеп, шлеп, шлеп, слышалось сзади. Стиснув в руке деревянную щетку, она повернулась.

В дверях гостиной стоял Стэн – голый. С его рыхлого белесого тела на чистый ковер стекала вода. Он открыл рот, обнажив ряд черных зубов. Симону удивило, что она не испугалась. Она стала медленно выпрямляться, слыша хруст в коленях.

– Гр… цах, – произнес Стэн. Даже не произнес, а как будто выдохнул. Прохрипел. – Гр… цах, Гр… цах. – Рука его упала вниз, повисла вдоль тела, губы раздвинулись в ухмылке. Эту его ухмылку, голодную, нависающую над ее лицом, сопровождаемую болью, она хорошо помнила. Он направился к ней, хлюпая по мокрому ковру, в который впитывалась струившаяся с него вода. Вот теперь она испугалась. Закричала:

– НЕТ! НЕТ! – И запустила в него тяжелой деревянной щеткой. Он растворился, а щетка угодила в зеркало, висевшее в прихожей. На пол посыпались осколки.

Стэн исчез. Ковер был сухой. И она вдруг поняла, что он сказал.