Семь песен - Томас Арчибальт Баррон

Немного смутившись, я кивнул.

Хозяин указал толстым пальцем на мой посох.

– Может быть, это и есть твое оружие?

Я снова кивнул.

– С таким против гоблина не пойдешь, – небрежно бросил Плутос. – Если только оно не магическое.

Услышав это, Вивиан затаила дыхание. Ее глаза, черные, словно угли, были прикованы к посоху. Я инстинктивно развернул его так, чтобы она не могла видеть отметины Песен на древке.

В этот момент мимо нас прошел человек с подносом свежевыпеченных хлебов. Плутос взял теплую желтоватую краюху и, разломив пополам, глубоко вдохнул заманчивый, аппетитный аромат. Затем протянул половинки нам с Рией.

– А теперь поешьте, – не то предложил, не то приказал он. – Вам понадобятся силы.

Недолго думая, мы принялись за еду. Откусив по куску теплого, но довольно жесткого хлеба, ощутив вкус зерна, масла, укропа и еще многих других вкусов и запахов, мы переглянулись. В глазах Рии вспыхнул свет – так светлеет небо над океаном с первыми лучами зари.

Плутос обернулся к Вивиан.

– Поручим им самую простую работу. Помешивать, смешивать, нарезать. Никаких рецептов.

Он поднял с пола две деревянные кадки, белые от муки, и протянул их Рии.

– Наполни ведра зерном – одно пшеницей, второе ячменем, из вон тех мешков. Потом отнеси их к мельничному колесу, оно в комнате позади высоких полок. Там ты сможешь научиться кое-чему в размоле зерна и просеивании муки.

Он смахнул с рубахи муку.

– А ты, мальчик, поработай ножом. Иди вон туда, к столу, где готовят сытный хлеб.

Вивиан вздрогнула от удивления.

– Ты уверен, Мастер?

– Совершенно уверен, – заявил Плутос. – Он вполне в состоянии измельчать семена. – И, не обращая внимания на нескрываемое недоумение девушки, он снова повернулся ко мне. – Если будешь стараться и хорошо сделаешь свою работу, мальчик, я покажу тебе и другие вещи. Может быть, даже дам тебе отведать немного сытного хлеба; он за несколько мгновений насытит тебя и наполнит твое сердце отвагой.

Проглотив остатки угощения, я ответил:

– Благодарю тебя, но мне больше не нужно хлеба. Ведь ты только что предложил нам замечательное угощение. Я никогда не ел ничего вкуснее.

Круглое лицо пекаря просияло.

– Как я уже говорил, главное – это знать компоненты. – Странная, двусмысленная улыбка появилась у него на губах и тут же погасла. – Тебе понадобится нож для рубки семян, а у нас их сейчас не хватает на всех. А, отлично, вон на столе я вижу один. Вивиан, отведи-ка его туда и покажи ему, как это делается. Я скоро вернусь и проверю, как продвигается работа.

Услышав это, девушка радостно улыбнулась. Она быстро шагнула между Рией и мной. Голосом, гораздо более приветливым, чем раньше, она обратилась ко мне:

– Большинство людей зовет меня Вивиан, но друзья называют меня Нимуэ[10]. – На ее лице с круглыми розовыми щеками снова появилась дружелюбная улыбка. – Я с радостью помогу тебе. Всем, чем смогу.

– Благодарю, Вив… то есть Нимуэ, – пробормотал я. Я сам не знал, что со мной творилось: может быть, мне просто польстило ее внимание, или было в этой чужой девушке нечто такое, отчего мое сердце забилось чаще?

Риа с суровым видом оттолкнула помощницу пекаря.

– Для начала можешь принести ему нож. – И она бросила на меня серьезный взгляд, словно хотела предупредить об опасности.

Ее вмешательство разозлило меня. Какая опасность могла грозить мне в этой мирной деревне, о чем меня было предупреждать? Она снова обращалась со мной, как с ребенком.

– Идем, – сказала Нимуэ, не обращая внимания на Рию. Она мягко взяла меня за руку, медленно провела кончиками пальцев по моему рукаву вверх, до локтя. Блаженное тепло разливалось по телу, пока она вела меня к столу, заваленному овощами, семенами, кореньями и травами. У одного конца стола сидела пожилая женщина и проворно раскладывала ингредиенты на кучки. У другого конца стоял молодой человек с жидкой бородкой и чистил от скорлупы орех невиданных размеров, похожий на чудовищный желудь.

– Давай начнем здесь. – Нимуэ подвела меня к середине столешницы и подвинула мне чашу с овощами пурпурного цвета. Судя по всему, они только что были сварены – над чашей поднимался пар. Вытащив из деревянной стойки старый, зазубренный от долгого употребления нож, она ловко разрезала овощ и извлекла плоское зерно, которое словно светилось изнутри темно-красным светом. Затем девушка положила свою теплую ладонь поверх моей и продемонстрировала мне резкое движение ножом, которым серединку рубили на мелкие кусочки.

– Ну вот, – ласково сказала она, не отнимая руки. – Знаешь, тебе необыкновенно повезло. Выпечка сытного хлеба – одно из величайших искусств, которым владеет Мастер Плутос. Он очень редко позволяет чужакам помогать, когда печет этот хлеб, и уж тем более не дает никому рубить семена, необходимые для приготовления теста. – Она улыбнулась, и мне показалось, что я никогда не видел такой ласковой, милой улыбки. – Должно быть, он разглядел в тебе нечто особенное.

Слегка сжав мою кисть, Нимуэ убрала руку.

– Я скоро вернусь, приду проведать тебя. – Уже собравшись уходить, она указала на посох, который я прислонил к столу. – Если оставишь свою палку так, она упадет. Может, мне убрать ее куда-нибудь в надежное место, пока ты работаешь?

По спине пробежал холодок дурного предчувствия – хотя я не понимал, что его вызвало. Ведь, в конце концов, девушка лишь пыталась быть гостеприимной и полезной мне.

– Нет, спасибо, – отказался я. – Пусть стоит здесь, все в порядке.

– О, не хотелось бы, чтобы он сломался. Он такой… красивый.

Нимуэ уже тянула руку к посоху, но случилось так, что именно в этот момент пожилая женщина неловко стукнулась коленом о столешницу. Посох потерял равновесие, скользнул в сторону и наткнулся на мою ногу. Я быстро подхватил его и сунул за пояс.

– Ну вот, – обратился я к Нимуэ. – Теперь он в надежном месте.

Мне показалось, что в ее глазах вспыхнули искорки гнева, но дружелюбное выражение мгновенно вернулось, и я решил, что это лишь игра воображения. К тому же девушка быстро отвернулась и направилась прочь. Сделав несколько шагов, она обернулась и ласково улыбнулась мне.

Я невольно улыбнулся в ответ. Затем подошел к столу и взял из миски пурпурный овощ. Мне без труда удалось разрезать теплую, разваренную мякоть, и я осторожно извлек светящееся семечко. Но когда я начал рубить его, старое, изношенное лезвие ножа раскололось на куски. Вот незадача! Я отбросил бесполезную рукоять.