Сага о Черном Ангеле - Борис Успенский

Спорить было бессмысленно. Александр просто криво усмехнулся. Он ждал патрульный крейсер.

* * *

Жизнь шла своим чередом. Догуляв каникулы на одном из земных курортов, Александр вернулся в Архангельск и целиком погрузился в учебу. Второй и третий курсы оказались намного сложнее первого. Даже на женщин не хватало времени, а Мэй все порывалась отправить друга к психиатру. Несколько раз девушка намекала, что пора бы узаконить отношения, но у Александра всегда находился повод, чтобы отложить данный вопрос на потом.

Несколько раз в год Гривин ездил на соревнования со студенческой командой, выигрывал даже кубки, но переходить в профессиональный спорт отказывался. Занятия наукой под руководством одного из учеников Арзумова заставили иначе взглянуть на жизнь и свое будущее.

Тем не менее, жизнь, весьма загадочная особа, готовит порой загадочные повороты судьбы.

Уже прошло два года, как служба в «Черных Ангелах» осталась позади, как кошмарный сон. Если не считать опасного путешествия на искусственную планету Счастье, заставившую Гривина вспомнить годы службы, то студенческую жизнь можно было бы назвать вполне спокойной. И, казалось, ничто не могло ее потревожить. Жизнь, как в тихом уютном монастыре, если, конечно, женщины не нарушают душевного спокойствия.

Но спокойствие могут нарушать не только женщины, а и прошлое, которое у Гривина было достаточно бурным.

…Александр пришел из учебной лаборатории, поел и, развалившись на кровати, смотрел по визору программу новостей. В руке было письмо в сером конверте из пластиковой бумаги, на котором изображен «Веселый Роджер», символ пиратства древних времен.

«Забавно. И кто это хочет пошутить?»

На мятом конверте не имелось обратного адреса. В послании обнаружился рваный кусок бумаги со словами: «Я убью тебя, Гривс! Жди!» Почерк был неуверенным, словно мышка прошлась хвостом, вымазанным в чернильнице, но до боли знакомым. «Кто это мог быть?»

В это время диктор по визору сообщил, что на днях из колонии строгого режима на Меркурии сбежал опасный преступник, бывший капрал спецподразделения – Додж. Сообщались приметы беглеца, демонстрировались его голограммы и транслировался скандальный репортаж об убийстве караула на базе планетолетов. Додж. Тут стало не до сна. Неужели он решил свою угрозу сделать реальностью? Додж, тот самый капрал Додж, которому Гривс помешал заработать кучу денег, сорвав провокацию на космической станции «Тарнаир», где погибло немало хороших парней.

Еще тогда арестованный Додж прокричал на суде: «Я выберусь из тюрьмы! Ты меня еще увидишь! Я убью тебя, Гривс! Убью!»

И сразу вспомнилось все.

И окровавленные тела в синих и черных комбинезонах, бледное лицо Кларка, капрал Додж, целящийся в голову, Всеслав, бросающийся на капрала…

Александр поднялся с кровати, выключил визор, оделся и, как ни хотелось поваляться, отправился в ближайшее полицейское управление. Достаточно поздно, но на улицах было много народа, все, такие празднично одетые, спешили на концерт Арктурианской поп-звезды с неудобопроизносимым именем. «Точно! Ведь Мэй хотела туда пойти, совсем из головы вылетело».

Ближайшее отделение полиции располагалось в небольшом уютном домике из бетона и пластика, как бы приглашая посетить этот уголок.

Приглашением пользовались редко, разве что в экстренных случаях, как у Гривина. Слегка зевающий часовой проводил взглядом посетителя, который прошел в холл, где за конторкой сидел дежурный офицер.

– Разрешите, господин офицер, проконсультироваться с вами?

– Да, слушаю! Что случилось: ограбление, хулиганские действия?

– Нет! Взгляните на это послание. Получил вечером сегодня.

Гривин передал письмо полицейскому, и служитель закона долго рассматривал бумагу.

– Детские шалости?

– Возможно, но это почерк бывшего капрала Доджа, разыскиваемого органами правопорядка как беглого преступника. Мы одно время служили вместе.

– Правда? – удивленно смерил взглядом собеседника полицейский. – Примем меры! Вы же сами знаете, что один из «черных ангелов» стоит сотни, а то и более полицейских. Лучшей защиты для вас, чем вы сами, не найти.

– То есть, как я понял, Додж сейчас вне закона, и если я ему сверну шею – мне ничего не грозит? А то, знаете ли, я только начал устраивать жизнь после службы, получаю образование и сидеть за решеткой по обвинению в превышении необходимой обороны нет никакого желания.

– Думаю, что вы зря волнуетесь. На Додже еще висит десять убийств и даже, если его возьмут живым, его ждет полное стирание личности и работа на радиоактивных рудниках Бетельгейзе. Так, проверим. Александр Гривин, говорите, – офицер пару минут получал информацию в базе данных полицейского управления. – Огнестрельное оружие, наградное, с разрешением на ношение и применение для самообороны. Холодное оружие имеется также. Хм, учитывая вашу выучку и наличие домашнего арсенала, вам бояться надо меньше всех полицейских Архангельска. Тем не менее, если обнаружите этого фрукта, потрудитесь сообщить в дежурную часть, старшему детективу Криминального Отдела – Мигелю Козловскому.

Конечно, Александру очень помогло бы отделение «Черных Ангелов», испытанных бойцов.

Вот тогда обязательно бы удалось отловить Доджа…

Но использовать людей из спецбатальона на подобные пустяки? Защищать чуть ли не дезертира, доведшего генерала Гришко до предынфарктного состояния, никто не будет, а полковник Пейн за попытку подобных действий точно посадит под арест.

* * *

Прошло несколько дней, но Додж не появлялся. Как назло, объявили выходные в честь праздников, и Александр откровенно скучал, поскольку друзья разъехались.

Мэй отправилась к родителям, потому приходилось скучать у визора в пустынных коридорах общежития.

Ожидание было утомительным. Александр вскакивал посреди ночи от каждого шороха. Идя по улице, каждую секунду ожидал нападения. Додж не появлялся. Духовная пытка, которую придумал Додж, затянулась. Трудно было думать об учебе, ходить на вечеринки. Чудился взгляд чьих-то глаз, внимательно следящих за каждым движением. Гривин был уверен, что это взгляд Доджа. Зная натуру бывшего капрала, можно было предположить, он наверняка попытается психологически сломать противника. После умственной экзекуции выберет подходящий момент и постарается взять живым, чтобы перед тем, как убить, вволю поиздеваться. Сидя в тюрьме, он точно долго прикидывал способы мести, наслаждался, можно сказать, жил ею. Поэтому тривиальное убийство в сознании Доджа было сродни безалкогольному пиву – вкус будет, а наслаждения нет.

От полного раскисания Александра удержали воспоминания о далекой юности. Вот что ему вспомнилось…

– Подойди сюда! Ну! – грозно сказал коренастый парень, примерно такого же возраста, как Александр.