Стекло между нами - Ася Невеличка

же я настояла, что наш брак будет фиктивным, и сама же подводила Алексея. Зачем-то подпитывала его несбыточные мечты.

После моего отказа на следующую ночь Леша разозлился. Вспыхнул и только из-за давней привычки контролировать себя лишнего не сказал. Глаза, правда, говорили о многом. Они пылали и жгли меня. Спрашивали и требовали ответа. Я молчала, не в силах что-то внятное подумать про себя, а сказать вслух подавно.

День был тяжелый. Мужчины только-только вернулись с Варькой из больницы. Она сразу демонстративно прошла мимо меня в спальню, уводя Виталика, как будто он привязанный к ней, а я осталась в прихожей с Лешей.

– Как она?

– Тяжело, – вздохнул он. – Но держится. Пытается не показать свою боль от потери. Ты же понимаешь…

А я не знала, как реагировать! На меня ступор какой-то напал.

Часть меня радовалась, что Виталика с этой меланхоличкой больше ничего не связывает. Ну, кроме свежего штампа в паспорте.

Другая часть меня искренне сочувствовала молодой девчонке, потерявшей маленького… Трудно представить, что сейчас творилось в голове у Варьки. Внешне можно быть невозмутимой, а внутри страдать от горя, которое ничто не в силах унять.

Я никогда не испытывала этого, но думаю, мое сердце разрывалось бы от боли. От такого можно запросто скатиться в глубокую депрессию. Я только надеялась, что у Вари не будет нервного срыва.

Алексей тоже искал утешения. Я видела по его лицу, взгляду, что он с радостью бы пошел к дочери и провел с ней все время, успокаивая ее, отвлекая и развлекая.

Но сейчас с ней был муж, и Леша почувствовал себя лишним. Внезапно он оказался в стороне от беды дочери, потому что сейчас она нуждалась не в его утешении. Привыкший быть на первом месте для Вари, Леша, похоже, еще до конца не принял позицию второго.

– Виталик позаботится о ней, – тихо сказала я, пытаясь успокоить его. – Он очень хорошо умеет заботиться…

Алексей усмехнулся, и мы вдвоем пошли в большую комнату. Не сговариваясь, он открыл вино, я принесла фужеры и легкий салат, нарезанный сыр и открытые оливки.

Мы включили какой-то незатейливый фильм и постарались отвлечься от неприятной, напряженной атмосферы, давящей со всех сторон.

В сгущающихся сумерках Леша полез ко мне, но я отстранилась.

– Что не так?

Наверное, было не время и не место, но я сказала, что секс был ошибкой. Алексей разозлился.

– Что должно произойти, чтобы ты поняла, что он – перевернутая страница? Я до сих пор не верю, что он сможет быть мужем Вари, но уж твоим точно не будет. Он уже доказал!

Леша приглушал голос, но все равно, говорил как-то слишком громко. Каждое сказанное слово словно впивалось мне в мозг. Я мотала головой, отгоняя от себя его правду, но внутри неприятно звенело.

В Лешиной правде скрывалась и часть моей. Виталий мне изменил, предал, бросил, обокрал! Он даже не пытался меня вернуть, полностью переключившись на новую жену.

Так зачем я так упрямо за него цепляюсь? По привычке? Или люблю?

А люблю ли я его? Тут нужно сначала себе ответить на вопрос, потом другим.

– Мне… нужно… время, – все, что смогла выговорить в свое оправдание и сбежала в спальню. Трусливо, как проигравшийся с поля боя.

Алексей в эту ночь не пришел, остался спать на диване. И в следующую не пришел, и на следующую отказался возвращаться в спальню. Чувство вины перед ним разбухало и давило на совесть. Даже трудно было дышать. Ведь Леша ни в чем не виноват! Зачем я его мучаю и мучаюсь сама?

Но решить проблему с ним никак не выходило, к тому же и отношения с Варей обострились.

Она спокойно врывалась в мое личное пространство и наводила хаос.

Я пыталась приготовить ужин, Варя демонстративно начинала толкаться на кухне, делая вид, что готовит для Виталика. Отбирала все продукты, постоянно мне мешала, даже если я пыталась держаться на расстоянии. Капризничала, закатывала истерики и всегда звала Виталика, чтобы тот убедился, что я ее обижаю!

Виталик поджимал губы, всем своим видом осуждал мое поведение, толком не пытаясь разобраться в ситуации. Обнимал Варьку, качал головой, молча укоряя, что я не в состоянии уступить бедной девушке, потерявшей ребенка. Уводил ее прочь до следующей эпической стычки. А я каждый раз чувствовала себя без вины виноватой.

Если я шла стирать белье, тут же нарисовывалась Варя, и скандал повторялся. Схема действий не менялась.

Когда я нарезала сыр, фрукты, разломала шоколадку, чтобы с вином подкатить вечером к Алексею и помириться, Варя врезалась в меня на выходе. Оценив содержимое подноса, присоединялась к вечеринке, портив все своим присутствием.

– Налейте и мне! Я уже не беременная. Мне пить можно!

В другой раз я разложила в вазочки шарики мороженого, и Варька бесцеремонно отобрала поднос, нагло поблагодарив и скрывшись в своей спальне.

В такие моменты Виталик не выходил из спальни, а Варя загадочно поясняла: «Работает».

Объяснять, как именно он работает, мне не нужно. Я с ним долго жила и знала, что в такие моменты для него реальный мир потерян, или, точнее, он потерян для реальности.

С Виталиком тоже отношения становились напряженными. Словно с каждым днем кто-то прибавлял между нами вольты. Он выходил к ужину на запах, но демонстративно жарил себе яйца, хотя я каждый раз предлагала ему присоединиться и поесть нормальный суп и мясное блюдо.

Кофе по утрам варил отдельно и уносил в спальню. Если мы случайно оказывались наедине в квартире, сразу сбегал в спальню.

И да, я несколько раз пыталась с ним поговорить без свидетелей. Я хотела окончательно принять для себя решение. Подходила к двери, заносила руку, чтобы постучать, и отходила, не находя в себе сил спросить – а нужны ли мы друг другу?

Леша с каждым днем все больше мрачнел. Он не делился со мной своими проблемами, но я видела, что они были. Он все чаще обрывал Варю, когда та пыталась при нем закатить мне скандал.

Нет, это не было защитой, хотя я в такие моменты испытывала к нему бесконечную благодарность. И не было попыткой ее перевоспитать. Он просто требовал, чтобы она развернулась и ушла в свою комнату, подумала над своим детским поведением.

Их отношения были для меня загадкой. Но я же сама отказалась быть Лешиной семьей, поэтому он и не пускал меня дальше того, что я видела.

Чуть позже Леша заговорил с Виталиком о том, что Варя обязана восстановиться в университете и продолжить обучение. Варя сразу же