Три кругосветных путешествия - Михаил Лазарев

…В письме твоем ты вдруг многого требуешь, однако ж, чтобы не оставить тебя совсем в неизвестности, скажу кое-что вкратце. Ты уже знаешь, что в 1819 г. государю угодно было отправить две экспедиции, одну к Северному, а другую к Южному полюсам для открытий или, лучше сказать, для осмотрения тех частей океана, кои миновали взоров прежних мореплавателей; главная же цель была в достижении самых больших широт как на юге, так и на севере. Южная экспедиция состояла из двух судов – «Востока» и «Мирного». Начальник экспедиции Ф. Ф. Беллинсгаузен командовал первым, а я вторым.

В Северной экспедиции находились тоже два судна – «Открытие» и «Благонамеренный», начальник коей М. Н. Васильев командовал первым, а Глеб Шишмарев последним.

Нужно тебе еще сказать, что все сии суда были сосновые. «Восток» строился на Охте по плану прежних «Кастора» и «Полукса», медного скрепления, с той только разницей, что не имел разрезных шкафутов, а верхняя палуба сделана сплошная. «Открытие» тоже строено на Охте, медного скрепления и сплошным набором по плану корвета «Мельпомены» с некоторой только переменой внутреннего расположения и уменьшения рангоута. Судно сие казалось мне вовсе неудобное к такому предприятию по малой вместительности своей и тесноте как для офицеров, так и для команды.

«Мирный» и «Благонамеренный» строены были на Лодейном Поле… в 120 фут. длины, железного скрепления, но по приводе их в Кронштадт обшиты были дюймовой обшивкой на медных гвоздях и, наконец, так же, как и другие – медью. Сии два оказались впоследствии самыми удобнейшими из всех прочих как по крепости своей, так и вместительности и покою; один лишь недостаток против «Востока» и «Открытия» был ход. Но для чего посланы были суда, которые всегда должны держаться вместе, а между прочим такое неравенство в ходе, что один должен беспрестанно нести все лисели и чрез то натруждать рангоут, пока спутник его несет паруса весьма малые и дожидается? Эту загадку предоставляю тебе самому отгадать, а я не знаю.

3 июля 1819 г. оставили мы Кронштадт все вместе. В Копенгагене запаслись мы ромом и прибыли в Портсмут 29-го того же месяца, где простояли целый месяц за инструментами, книгами и прочим, что случилось совершенно сверх ожидания. Переход наш в Рио-Жанейро вместе с 5 днями, которые провели в Тенерифе, где запаслись вином, продолжался 65 дней. В Бразилии пробыли мы 20 дней, где, освежив служителей и запасясь всем нужным для долгого и бурного плавания, отправились мы 23 ноября и пустились к зюйду, оставя «Открытие» и «Благонамеренный» еще в Рио-Жанейро. 15 декабря усмотрели остров Южной Георгии, которого описав западную сторону, пошли к Сандвичевой Земле. В сей бесплодной стране скитались мы, или, лучше сказать, блуждали, как тени, целый месяц; беспрестанный снег, льды и туманы были причиной столь долгой описи.

Наконец, труды наши были не напрасны, Сандвичева Земля состоит вся из небольших островов, и к тем, кои открыл капитан Кук и назвал мысами, полагая, что то сплошной берег, прибавили мы еще три и, не вымарывая имя Сандвича…, переменили мы только вместо земли, назвали Южные острова Сандвичевы. Прямо на зюйд лед, сплотившийся с буграми, препятствовал нам продолжать путь свой, а потому, обойдя оный к NO, спустились, наконец, к зюйду. Беспрестанный снег и туманы продолжались иногда по две недели сряду. Ты из сего можешь иметь понятие об нашем лете, а особенно если сказать тебе, что термометр иногда при южных снежных штормах понижается до 4 1/2° морозу. Береговым твоим землякам покажется это немного, а ты можешь судить, каково это в море при жестоком шторме? 16 января [1820 г.] достигли мы широты 69°23' S, где встретили матерый лед чрезвычайной высоты, и в прекрасный тогда вечер, смотря на салингу, простирался оный так далеко, как могло только достигать зрение, но удивительным сим зрелищем наслаждались мы недолго, ибо вскоре опять запасмурило и пошел по обыкновению снег. Это было в долготе 2°35' W от Гринвича. Отсюда продолжали мы путь свой к осту, покушаясь при всякой возможности к зюйду, но всегда встречали льдинный материк, не доходя 70°…

…Подумай ты об положении нашем, в котором находились мы множество раз: пробегая между льдинными островами в ясную погоду и надеясь на продолжение оной, забирались иногда в такую чащу, что в виду их было в одно время до полутора тысячи, и вдруг ясный день превращался в самый мрачный, ветер крепчал и шел снег, горизонт наш тогда ограничивался не далее как на 20 саж., и в каком положении мы тогда оставались? Одно счастье, можно сказать, спасало нас и даже до того оно нам сопутствовало, что мы во все время не разлучались.

Льдинные сии острова, об которых я тебе говорю, бывают от 300 и до 400 фут. вышины и от 1 1/2 мили до 12 в окружности, впрочем есть и менее и более. Например, один видели мы хотя не более 1 1/2 мили в окружности, но 468 фут. сверх поверхности моря. Другой же был примечателен длиной своей, ибо шли вдоль оного 11 миль, но вышина его была не более 120 фут. К сему нужно прибавить, что та часть льдинного острова, которая сверх воды, есть только 1/8, – 7/8 находится внизу, в чем мы утвердились многими делаемыми нами опытами, разрубая лед разными фигурами и погружая их в воду. 5 марта в широте 58°44' S, долготе 90°35'47''О нарочно разлучились, дабы разделить пространство между путевыми линиями капитанов Кука и Фюрно на три части. После сего каждый из нас обязан был сделать поиски острова, виденного гишпанцами в широте 49°30', долготе 143°04' О. Но как тебе известно, что господа Espagnolos[127] всегда на своих картах врали не только в долготе, но и в самой широте иногда до 40 миль и более, а потому и поиски наши были тщетны. После сего путь наш направлен был к порту Джексону, куда и прибыл я 7 апреля после 138-дневного плавания, в продолжение коего не только не лишились мы ни одного человека, но не имели больных и даже никаких признаков скорбуты[128]. Каково ныне русачки наши ходят! Здесь нашел я «Восток», прибывший 7 днями прежде нас, и к удовольствию нашему служители на нем были в том же здоровом положении, как и наши. В порту Джексон пробыли мы целый месяц, исправляя шлюпы и починивая поврежденные места от льдов…

Из записок П. М. Новосильского о переходе экспедиции Беллинсгаузена – Лазарева из Рио-де-Жанейро в Порт-Джексон и о произведенных экспедицией географических открытиях

21 [ноября 1819 г.]. Рано поутру шлюпы наши снялись с якоря и, пользуясь слабым береговым ветром, дошли до выхода из залива. Тут поднялся ветер с моря, и мы принуждены были опять бросить якорь. На другой день, в 6 часов утра, снова снялись с якоря и, оставя в левой стороне крепость Санта-Круц, а с правой Сахарную Голову, направили наш путь прямо к острову Южный Георгий. Мне с самого начала прибытия в Рио-Жанейро доверена была четвертая вахта, которой я управлял до конца нашего путешествия, а прежде был под вахтой у мичмана Куприянова, молодого офицера, который своими познаниями, необыкновенной деятельностью и, можно сказать, пламенной любовью к морскому искусству обращал на себя особенное внимание нашего капитана.