Три кругосветных путешествия - Михаил Лазарев

По приглашению начальника экспедиции Беллинсгаузена капитан наш, священник, лейтенант Анненков, доктор Галкин и я ездили на «Восток». После молебствия о благополучном совершении предстоящего нам под Южным полюсом плавания мы провели несколько времени на «Востоке» в самой приятной беседе с офицерами. Между тем наш капитан принял для чинов шлюпа «Мирного» жалование и порционные деньги на 20 месяцев. Мы получали очень большое содержание, и именно, восьмерное или двойное серебром жалованье и сверх того около 30 червонцев порционных денег в месяц. Начальник экспедиции снабдил теперь нашего капитана особой инструкцией, которая главнейше заключалась в следующем:

1. В дурную и пасмурную погоду шлюпу «Мирному» держаться в кильватере «Востока», в 5 кабельтовых, а во время тумана еще ближе.

2. В хорошую погоду быть на траверзе «Востока», в 4, 6 и даже 8 милях, дабы шлюпы могли обозревать большее пространство моря.

3. В ночное время, когда на «Востоке» зажгут фонарь, зажечь и на «Мирном» и поднять на том месте, откуда виднее будет для «Востока».

4. Если по непредвиденному случаю, во время тумана или бури, шлюпы разлучатся, то искать друг друга 3 дня близ того места, где находились пред разлучением, производя пушечную пальбу.

5. Если разлучение случится до прибытия к острову Георгия, то местом соединения назначается этот остров, и именно высота залива Овладения, где ждать друг друга 4 дня. Если разлука случится близ Фалкландских островов, держаться под ветром их и, отыскав гавань, войти в нее, где ждать 6 дней, разводя ночью по соседним горам огни.

6. В случае окончательной разлуки поступать по инструкции морского министра, потом следовать к Новой Голландии, в порт Джексон.

В 7 часов пополудни по сигналу «Востока» шлюп «Мирный» подошел к нему под корму так, что могли разговаривать. Пожелав друг другу счастливого плавания и успехов, мы пошли с свежим ветром, взяв у марселей рифы, к югу настоящей цели нашего плавания.

По 1 декабря был свежий попутный ветер, погода большей частью стояла пасмурная. Около шлюпов летают петерли или бурные птицы и альбатросы, дельфины проходят целыми стадами, показываются бониты[129] и акулы, киты по временам пускают фонтаны.

3 декабря видели к юго-западу множество морских птиц; мы подумали, нет ли близко отмели, но потом во 100 саж. дна не достали. Подойдя ближе, рассмотрели плавающего на поверхности моря мертвого кита, окруженного морскими птицами.

6 декабря капитану удалось подстрелить белого альбатроса, который летал над шлюпом. Весу в нем оказалось 31 фунт, длина между крыльями от одного конца до другого 10 фут. 7 д. Длина носа, белого, как слоновая кость, 4 д.

Ночью все море казалось беловатым; не происходило ли это от слизняков, которые, может быть только в тропиках, в темные ночи могут светиться, как огонь.

8 декабря находились на параллели 45°, на которой Ла Рош будто бы открыл остров Гранде. Но, при ясной погоде и чистом горизонте, острова этого мы не видели; впрочем, многие птицы, рыбы и в особенности плавающая трава показывали близость берега.

11 декабря, в широте 49°4' западной в первый раз увидали пингвинов (aptenolytes), главных обитателей южных полярных стран. Они подплывали к шлюпу и громко кричали хриплым, неприятным голосом…

15 декабря с раннего утра все были на палубе и устремили нетерпеливые взоры вперед, чтобы увидеть [остров] Южный Георгий. Берега еще не было видно, но над тем местом, где он должен был открыться, висели черные густые тучи; киты беспрестанно пускали фонтаны; серые, голубые, черные и белые птицы, пинтады или пеструшки летали во множестве, альбатросы, распустив длинные крылья, величаво плавали в воздухе, пингвины, выскакивая из воды у самого шлюпа, как будто с удивлением на нас смотрели и перекликались между собой. Наконец, в 8 часов утра сквозь туман явились слабые очерки островов Валлиса и Георгия. Чем ближе мы к ним подходили, тем вид их становился мрачнее, суровее. Дикие, неприступные скалы смотрели на нас очень неприветливо. В ущельях и на вершинах гор лежал глубокий снег; бурун с шумом разбивался о прибрежные камни; пингвины еще громче кричали; на небе висели темные густые тучи, воздух был сырой, снег и град шли попеременно, и пред нами гордо возвышался Южный Георгий, как исполин в черной броне, с убеленной главой, как грозный передовой страж таинственного Ледовитого моря!

Держась близко к берегу, мы заметили несущийся к нам под английским флагом ботик. Мы легли в дрейф; два промышленника вошли на наше судно. Смотря на них, легко было понять, какую они терпят нужду и лишения. Они были в одних рубашках, пропитанных жиром, которым и сами были выпачканы. Они сказали, что здесь, в заливе Мария, четыре уже месяца стоят два трехмачтовых английских судна, пришедшие для промысла китового жира и ловли морских элефантов (Phoca Procosciclea), которые в летние месяцы выходят на берег. Для добывания последних они ездят по разным бухтам, легко бьют этих животных и вытапливают их жир. Иногда они проводят ночи на берегу пустынного Георгия, на котором нет никакого растения, кроме кое-где пробивающегося мха. Вытащив на берег лодку, опрокидывают ее и под этим кровом ночуют. Чтобы согреться, зажигают жир элефантов, употребляя для растопок шкурки пингвинов, которых здесь бесчисленное множество.

Один из промышленников изъяснялся хорошо по-русски и сказал, что близ залива Мария есть свежая вода, текущая с двух гор ручьями, и что из птиц одни только голуби годны в пищу. Мы любопытствовали знать, где он так хорошо выучился русскому языку… «Я бывал в Кронштадте, – отвечал промышленник, – и мне случалось проживать там долго».

Промышленники привезли нам пингвиновых яиц; вкусом они недурны, весу в каждом немного менее фунта. Их отблагодарили сухарями и тремя бутылками рому, который слишком дорог для них в стране сырой и холодной.

Вечером для безопасности отдалились от острова и с рассветом, опять подойдя к нему, продолжали опись западного берега. Остров вообще горист, покрыт льдом и снегом; только густые скалы, на которых снег держаться не может, темного цвета. При описи острова многие примечательные места названы были именами офицеров и других должностных на шлюпах лиц, как, например, остров Анненкова, мысы Парядина, Демидова, Куприянова, залив Новосильского.

17 декабря, окончив опись западного берега Георгия и связав ее с описью восточного берега, сделанной Куком, по сигналу шлюпа «Восток» взяли курс на юго-восток, прямо к северной оконечности Сандвичевой Земли; горизонт был мрачен, ветер засвежел; теплоты было, несмотря на летнее время, только 1° по Реомюру.

18 декабря, несмотря на крепкий ветер и большие волнения, под всеми парусами летим к Сандвичевой Земле. В самый полдень нам казалось, что впереди виден берег; тотчас поворотили и дали знать об этом сигналом шлюпу «Восток», который также поворотил. Время сделалось бурное, шлюп жестоко бросало с боку на бок. В первый раз на палубе протянуты были леера, потому что невозможно было ходить, не держась за них. Мы несли марсели, зарифленные всеми рифами.