Снятие с креста - Пол Клеменс

– Черт, – сказал Айзик. – Нашли себе занятие…

– Но ты же не думал, что за хорошее жалованье придется пить коньяк и болтаться по ресторанам? – огрызнулся Анджей. – А что касается занятия, то оно больше подходит полиции, которую мы немедленно вызовем.

Он позвонил инспектору Шовиньи. Инспектор был заблокирован. Анджей ругнулся.

– Для начала придется доказать, что мы не верблюды… – зачарованно прошептала Изабелла. Она внимательно разглядывала покойника. Что-то привлекло ее в этом безрадостном зрелище.

– Смотрите, – Франчишек присел на корточки и ткнул пальцем в разбросанные под камнями окурки. – Народная марка «Житан», без фильтра. Этот парень провел здесь долгое время.

– Не лезь, – хмуро буркнул Айзик. – Отойдите подальше, не топчите следы. А то полиция нам всыплет дополнительно.

– Рассказывайте, Ирен, – Анджей повернулся к молодой женщине. Ее трясло от страха. Она не пыталась взять себя в руки, нервно сглатывала, вздрагивала, усиленно отводила глаза от покойника. Он покосился на товарищей и вдруг заметил прелюбопытную вещь. Наперекор рекомендациям начальства Изабелла на цыпочках подошла к трупу, села на корточки и что-то вытянула у того из-за пазухи. Он давно обратил внимание, что средняя пуговица на жилетке усопшего расстегнута и оттуда что-то торчит. Неприлично обыскивать трупы до появления полиции. Айзик надул щеки, чтобы возмутиться, но… не стал. Возможно, Изабелла поступила правильно. В ее руках был плотно скрученный и перевязанный обычным шпагатом рулон около полуметра длиной. Она бросила вопрошающий взгляд на Анджея, встала, отвернулась. Детективы зачарованно следили за ее движениями. Изабелла прятала рулон под куртку. Ирен этого не видела. Она смотрела в сторону, из последних сил сдерживая слезы.

– Простите, месье, это моя вина… Я не знала, что так получится… Видит бог, это всего лишь мой дурной характер…

– Я уже понял, Ирен, – ласково сказал Анджей. – Данный склад характера называется авантюрным. После смерти Антуанетты и Николь Пуатье вы дали себе зарок не впутываться в истории. Но натура оказалась сильнее. Вы догадались, что разгадка тайны великого фламандца где-то рядом. В поместье никого нет. Никто не будет вам мешать. Вы наняли какого-то типа, которому кошмарно не повезло. Я слушаю вас, Ирен.

История банальна и на фоне прочих безобразий даже скучна. Решимости не лезть в историю с пресловутым Рубенсом у Ирен хватило ровно на полдня. Потом начался зуд. Будучи неглупой женщиной (а блондинки славятся умом и сообразительностью), она поняла, что над Анджеем Раковским сгущаются тучи. Главное в жизни – оказаться вовремя. В сообразительности ей было трудно отказать. Выпив для храбрости горячительного кальвадоса, она села в машину и поехала в Шантуа (то есть давала полиции шанс пресечь ее противоправную деятельность, но полиция им не воспользовалась). В Шантуа она навестила некоего Жерара Травеля, с коим имела продолжительную беседу. Биография месье Травеля богата на события, законопослушанием гражданин не отличался, но именно это и послужило причиной визита. Бывший вор, отсидевший за решеткой половину жизни, в последние годы Жерар отошел от основной деятельности. Он подрабатывал грузчиком в подсобке ресторана, вел уединенный образ жизни и без нужды не выходил из однокомнатной квартиры на улице Филаре. У него был рак, что и обусловило желание прожить отпущенное время на свободе. Но Ирен умела убеждать. Она не предлагала Жерару ничего противозаконного. Посидеть за двести евро пару ночей в скалах, а если в Гвадалоне произойдет что-то интересное, немедленно сообщать по телефону. Жерар отнекивался, задирал «гонорар», но в итоге согласился. В первую же ночь его и накрыло. С наступлением темноты он оборудовал позицию напротив замка, о чем и сообщил Ирен. Через час работодательнице было доложено, что на вверенной территории никаких происшествий. После полуночи – аналогично, при этом бывший вор развязно пошутил, что неплохо бы получить бутылочку и неприхотливую девчонку, а то скучно. В районе двух часов он позвонил опять – голос был взволнован, – доложил, что минуту назад ему было видение. Вроде тень шмыгнула по двору. Ирен напряглась. Приказала сообщнику смотреть в оба, не покидать укрытие и, если видение повторится, немедленно докладывать. Но больше Жерар не позвонил. Она боялась выйти из дома, да и чего бы добилась? Нервничала, изводила себя. В начале третьего позвонила сама, Жерар не отозвался. Задремала, одетая, с телефоном под подушкой. Вскакивала, опять звонила. Глухо. Потом забылась, сон скрутил. Проснулась часов в одиннадцать (привычка), снова стала названивать. Потерпела еще немного. Забралась на чердак, к слуховому оконцу, увидела, что по Гвадалону шатаются незнакомые люди, совсем оробела. Но потом выпила немного вина, вышла из дома, прокралась за камнями… Увидев труп своего сообщника, впала в ступор. Хотела бежать. Но здравый смысл подсказал, что этим она только привлечет к себе подозрения. Полиция начнет копать, быстро выяснит, что жители дома на улице Филаре видели блондинку, навестившую мертвеца, опишут ее внешность. Ведь не в космосе происходила встреча!

– Ну что ж, Ирен, могу вам посочувствовать, – Анджей украдкой покосился на Изабеллу. Она стояла с таким видом, словно кол проглотила (рулон под мышкой приходилось поддерживать, чтобы не вывалился). – Вам будет очень трудно объяснить это полиции.

– Я все же попытаюсь… – пробормотала Ирен.

– А теперь транслируй нормальным языком все, что она сказала, – потребовал Павел.

– Обязательно, – сказал Анджей и сделал еще одну попытку связаться с полицейским начальством. Попытка провалилась.

– Звони ноль-шестнадцать, – буркнул Павел. – Это дежурный по полицейскому управлению. Только не спрашивай, откуда я это знаю.

– Поместье Гвадалон, – сказал в трубку Анджей. – Свяжите меня с инспектором Шовиньи. Это срочно.

– Месье, боюсь, не на того напали, – тактично отозвался дежурный. – Весь следственный отдел уже больше двух часов находится на избиении у главы департамента месье Мара. Их нельзя отвлекать.

– Держу пари, что можно, – возразил Анджей. – Повторяю, месье, это поместье Гвадалон. Здесь произошло еще одно убийство. По хронологии – восьмое. Немедленно сообщите инспектору Шовиньи. А заодно поздравьте его…

Машина медленно подкатила к воротам поместья. Они вырастали из нее, как черти из ада – угрюмые, напряженные, загнавшие ярость внутрь, но никакой гарантии, что она не плеснет и не повалит с ног. Инспектора Шовиньи неплохо проработали. Он с трудом переставлял ноги, смотрел исподлобья, истощенным волком, плечи съежены, руки в карманах траурного черного плаща. Лейтенанту Дюссон и сержанту Жулье тоже досталось: держались от шефа подальше и источали вокруг себя такую ауру, что лучше бы не подходили. У сержанта явно чесались кулаки. Катрин была бледна, как привидение, лицо осунулось. Она была чудовищно некрасивой, что и не замедлил шепотом прокомментировать Франчишек:

– Ну и знакомства ты водишь…

– Здравствуйте, господа, я вижу незнакомые лица, – инспектор остановился, сумрачно обозрел присутствующих.

– Не старайтесь, инспектор, – сказал Анджей. – Эти люди не понимают по-французски. Мои друзья прибыли из Польши, чтобы принять меры по защите поместья Гвадалон, картинной галереи и ее хозяина. Документы у них в порядке, не волнуйтесь. Очень вас прошу, инспектор, не надо с ними ссориться. Мы выполняем одно дело. В полицейское расследование эти люди вмешиваться не будут, а если появится любопытная информация, ее немедленно вам передадут.